Забвение
Шрифт:
Это была его спасительница — та самая, с тихим голосом. Ощутив нежное прикосновение к своей обнаженной груди, он с удивлением понял, что, пока этот обольстительный голос успокаивал, руки ангела разрезали на нем одежду.
Посмотрим, чем кончится это свидание, хотел пошутить он, но тут женщина прикоснулась к его ребрам, и в глазах снова потемнело.
Когда он опять пришел в себя, ангел помогал ему лечь поудобнее. Боль стала терпимой. Здоровый глаз наконец раскрылся.
Но даже ради спасения собственной жизни он не смог бы вспомнить, так ли это… Проклятие.
Она укрыла его простыней, вторая лежала под ним. Озноб постепенно проходил. Она бормотала что-то ласковое и гладила его по руке. Этот голос и прикосновение оказывали на него какое-то странное действие. От них становилось тепло внутри. Он по-прежнему не имел представления, кто он такой, ничего не помнил о себе… Но точно знал, что такое тепло выпадало на его долю нечасто. Он редко испытывал подобный уют и покой.
По крайней мере ему так казалось. Он не мог быть уверен ни в чем… кроме того, что у этой женщины нет причин обманывать его. Она говорила, что они были вместе и что она носит его ребенка. А он даже не помнил ее имени.
— Как… — Он был вынужден остановиться и облизать пересохшие губы. — Как тебя зовут?
— Что?
Она выглядела испуганной. Ее темные волосы растрепались и прикрывали большую часть лица, но то, что он видел, было красиво. Особенно ее большие, глубокие глаза, которые были еще темнее волос.
— Как тебя зовут? — повторил он.
Она посмотрела на его губы.
— Хоуп.
Надежда… Это имя очень шло ей. Она была нежна и полна обещания.
— А… меня?
Теперь она занервничала.
— Клейтон Слейтер.
Она произнесла его имя так, будто делала это впервые, и на мгновение он засомневался, что эта женщина говорит правду.
— Клей, — тихо сказала она. — Я зову тебя Клей.
В комнате словно прозвенел колокольчик. Ему понравилось собственное имя. В ее устах оно звучало нежно и интимно.
Неужели все это правда? И ребенок… Он не знал, как относится к этому, если не считать новой вспышки странного тепла.
Он смотрел на ту часть ее фигуры, которая находилась прямо перед его глазами. Талия. Тонкая, стройная талия.
Ни намека на выпуклость, которая говорила бы о беременности. Значит, это произошло совсем недавно. Забавно… У него не сохранилось никаких воспоминаний об этом. Уж ее необычно тихий, грудной голос он обязан был запомнить. Но увы… Он дорого дал бы за то, чтобы вспомнить, как это было.
— Нам… хорошо?
И снова он напугал ее. Женщина отпрянула, но затем нагнулась и посмотрела ему в лицо.
— Тс-с… — прошептала она. — Тебе еще рано разговаривать. У тебя снова кровоточит губа.
У нее были темно-карие глаза, такие огромные и широко расставленные, что он не видел ничего другого.
— Нам хорошо? — повторил он. И снова она посмотрела на его губы. — Хорошо?.. — Говорить было больно. Черт побери, и дышать тоже, но ему было нужно знать. — Вместе?
В ее глазах появилось то, чего он не понимал: сожаление, скорбь, боль. Неужели это было так страшно?
— Пожалуйста. Я хочу вспомнить, — еле слышно произнес мужчина. Он обязан вспомнить.
— Ты должен отдохнуть, — настойчиво сказала она, встала, погладила его по руке и отошла в сторону. — Нужно сделать тебе рентген. Сестра ушла, поэтому придется немного повозиться. Заодно я возьму кое-какие лекарства и умою тебя.
— Я в больнице?
— Почти, — сказала она. — Я руковожу клиникой. Тебе придется довольствоваться этим. Отсюда до ближайшей больницы несколько часов езды.
Горы, мелькнуло у него в мозгу. Высокие горы, холод, сырость… Слава богу, он в доме.
— Как… как это случилось? — Почувствовав, что женщина подошла ближе, он хотел открыть глаза, но не сумел. Слишком устал.
— Этого ты тоже не помнишь? — наконец спросила она.
— Нет.
Он снова ощутил прикосновение ее ладони к своей руке.
— Наверное, мне нужно позвонить в полицию. Расскажешь им, что произошло.
Почему-то эти слова привели его в дикий ужас.
— Нет! — Он сумел поднять глаза, но голову тут же пронзила боль. — Никаких копов. Пожалуйста!
— Я доктор, — прошептала сбитая с толку женщина. — Я обязана сообщать о таких случаях…
— Ты не просто доктор, ты моя любовница, — напомнил он. — Разве это ничего не значит?
В ее глазах появился тревожный блеск. Интересно, чем вызвана эта тревога?..
— Почему я не должна сообщать? — спросила она. — Ты попал в беду? Можешь рассказать мне?
Опасность! — вспыхнуло у него в мозгу. Если он кому-нибудь заикнется об этом, то навлечет беду. В том числе и на эту чудесную, полную жалости и сочувствия женщину, смотрящую на него самыми красивыми в мире глазами.
— Не могу, — сознался он.
— Но почему?
— Не могу вспомнить.
Она долго смотрела на него молча.
— Ты попал в аварию? До того, как начать искать тебя, я видела свет фар.
Ох, если бы… Пусть думает так. Это проще и безопаснее. Но он понятия не имел, откуда это знает.
— Может быть…
Темные глаза смотрели ему прямо в душу.
— Когда я нашла тебя, ты был связан. И во рту у тебя торчал кляп. Не похоже, что ты попал в аварию. Я думаю, тебя кто-то сильно избил.
Самолюбие требовало сказать, что его бил не один человек, но поскольку говорить было больно, он предпочел промолчать. Впрочем, она и сама, видно, это поняла.