Забытая история великого острова
Шрифт:
Смысловые расхождения можно обнаружить и в ст. 15, где речь идет о предоставлении Франции права занять бухту Диего-Суарес на севере Мадагаскара и строить там сооружения. Во французском варианте стоит слово «оccuper» («завладеть чем-либо», «занимать некоторую территорию»). В малагасийском тексте оно переведено словом «mihazona», соответствующим французскому «retenir», «tenir» — «держать», «сохранять». Французскому «оссuper» в малагасийском языке соответствует «mitana», но переводчик употребил «mihazona». А в ст. 9 для передачи значения длительности срока нахождения в руках Фран-города Таматаве была использована конструкция «ho tanan’ny miaramila frantsay i Toamasina», т, е. «Таматаве будет находиться в руках французских военных» (до уплаты долга) [108, с. 184].
Француз Кампан, переводивший текст договора, длительное время жил на Мадагаскаре и хорошо знал
Расхождения двух текстов объясняют появление приложения. Без него малагасийская сторона не считала договор полным. Д. Уиллоуби писал в газете «Мадагаскар таймс»: «Я коротко объясню, что ратификация договора (мною как полномочным малагасийским представителем) полностью зависела от предварительного принятия приложения» [149, с, 42]. Это мнение подтверждается письмом Райнилайаривуни к губернаторам Антумбуки и Ихараны: «В договоре имеется приложение, подписанное французскими полномочными представителями, которое дополняет договор. Без этого приложения Ранавалуна не поставила бы свою печать» [149, с. 42].
Приложение снимало большинство противоречий вариантов договора и трактовало его по малагасийскому тексту. Четко определялись функции генерального резидента. «Представлять Мадагаскар во всех его внешних сношениях с другими государствами» было определено как право препятствовать передаче малагасийской территории любой иностранной державе и не допускать на острове строительства морских и сухопутных укреплений другими государствами, отвергать договоры, соглашения и конвенции, заключенные без посредничества Франции. Была уточнена и численность охраны резидента — до 50 кавалеристов и пехотинцев. Территория базы Диего-Суарес не должна была простираться далее морской мили (приблизительно 1,8 км) к западу и востоку от бухты и 4 миль от побережья. Кроме того, Франция дала обязательство не предоставлять малагасийцам права убежища на территории базы.
Договор 1885 г. в малагасийском варианте текста был крупным успехом Малагасийского государства. Малагасийцы упорным сопротивлением вынудили одну из ведущих стран мира сесть за стол переговоров и вести их на равных. В мире были заинтересованы обе стороны, но Франция из-за своих внутренних трудностей — в большей степени. Это подтверждается высказыванием первого французского генерального резидента Ле Мир де Виле: «Райнилайаривуни… пошел на подписание мира только из-за нехватки боеприпасов и вооружения». После Тонкина были вотированы значительные кредиты на продолжение боевых действий, присланы свежие подкрепления. Сражение при Фарафате произошло спустя полгода после поражения в Индокитае. Франция согласилась заключить мирный договор в основном из-за успешного сопротивления малагасийского народа и армии. Французам не удалось установить протекторат над островом или над его северной частью. Они были вынуждены признать Ранавалуну III королевой всего острова, отказавшись тем самым от пересмотра договора 1868 г.
Результаты дипломатической победы были значительно уменьшены действиями Франции, нарушившей международное право. Неидентичность вариантов договора — обычная и в большинстве случаев безотказная тактика европейских колонизаторов — привела к тому, что королева отказалась подписывать соглашение в таком виде. Это обусловило появление приложения, ставшего составной частью договора, что признали французские полномочные представители — Патримонио и Мио, Из приложения следовало, что основным вариантом текста должен считаться малагасийский. Малагасийское государство ратифицировало договор с приложением, а Франция — только договор, назвав приложение «объяснительным письмом», или протоколом Патримонио — Мио, не имевшим силы закона. В заявлениях французского правительства подчеркивалось, что Патримонио и Мио не имели права подписывать приложение, что они превысили свои полномочия, вследствие чего французская сторона признала приложение недействительным [156, с. 163]. Руководители Франции пошли на прямой обман: все необходимые полномочия были предоставлены Патримонио телеграммой от 13 ноября 1885 г. [40, 1886, № 45, с. 156].
Война 1883–1885 гг. и мирный договор были важными этапами сопротивления малагасийского народа колониальному завоеванию. Сохранение как реальной, так и формальной независимости позволило малагасийскому народу еще в течение десяти лет вести борьбу против колониальной экспансии. Однако в самом договоре 1885 г. были заложены основы будущих противоречий и поводов к войне. Последнее десятилетие независимого существования прошло под знаком борьбы за соблюдение договора в том виде, в котором он был ратифицирован малагасийской стороной.
После заключения договора борьба между Францией и Мадагаскаром продолжалась, но она переместилась из военной в дипломатическую и экономическую сферы. Как уже отмечалось, малагасийское государство обязалось уплатить 10 млн. фр. До полного погашения суммы Таматаве оккупировался французскими войсками [40, 1886, № 57, с. 176]. С февраля 1886 г. до прибытия в Антананариву договора, ратифицированного Францией, малагасийское правительство искало возможность выплатить долг.
В июне 1886 г. Райнилайаривуни принял решение разместить заем в Великобритании при посредничестве англичанина Кингдома, приехавшего на Мадагаскар с целью получить земельную концессию. (Впоследствии Кингдом — один из организаторов крупной аферы. В 1891 г. он ввез на остров мексиканские пиастры, содержавшие меньше серебра, чем имевшие хождение в Малагасийском государстве. В 1893 г. Кингдом был обвинен в организации заговора против Райнилайаривуни и выслан с Мадагаскара [30, с. 73]). 26 июня Райнилайаривуни и Кингдом подписали соглашение, по которому Малагасийское государство должно было получить у английских банкиров 20 млн. франков из 7 % годовых. Намерение Райнилайаривуни разместить в Великобритании заем вызвало активные протесты французского генерального резидента. Английское правительство заявило, что британские капиталы, вложенные в предприятия Кингдома, не будут пользоваться специальной защитой со стороны государства. В свою очередь, французское правительство предупредило, что в случае войны от концессионеров не будут приниматься никакие требования о выплате компенсации за понесенные убытки [163, с. 273–274].
В результате Райнилайаривуни был вынужден обратиться за займом к французскому банку «Контуар насьональ д’эсконт де Пари» (с помощью которого Франции уже удалось сначала разграбить, а потом закабалить Алжир). Попытка получить помощь у англичан возымела определенное действие, и банк выдал требуемую сумму из расчета 6 % годовых и открыл два агентства в Антананариву н Таматаве [30, с. 76]. В противовес французскому влиянию английское общество «Пью ориентал бэнк корпорейшн» открыло свои конторы в Антананариву и Мадзунге. Но, не поддержанный крупным британским капиталом, банк был не в состоянии конкурировать с имевшим доминирующие позиции в финансах и кредитовании французским банком. Английское общество через три года свернуло свою деятельность [146, с. 484].
Премьер-министр болезненно реагировал на малейшие проявления зависимости от Франции [149, с. 48–49]. Райнилайаривуни отвергал попытки вмешательства Ле Мир де Виле во внутренние дела [149, с. 63]. По договору иностранцы могли арендовать земельные участки сроком до 99 лет. Но уже в марте 1886 г. Райнилайаривуни издал циркуляр, по которому каждую крупную концессию должно было одобрить министерство иностранных дел. Оно имело право и не разрешить ее [149, с. 67],
Необходимость уклоняться от обострений отношений с Францией диктовала неизбежность уступок. Поэтому часть пунктов договора выполнялась исходя из французского варианта. Как правило, это относилось к статьям, которые не оговаривались в приложении. Например, в ст. 15 предусматривалось «доброжелательное отношение к сакалава и антанкарана» со стороны Малагасийского государства. Поэтому в 1886 г. Райнилайаривуни послал на север своего сына Райнизанаманга с заверениями, что королева простила простила сакалава и что она относится к ним так же, как и к другим подданным [149, с. 64].