Забытое сражение Огненной Дуги(Крушение операции «Цитадель»)

Замулин Валерий Николаевич

В то же время при планировании действий корпуса, особенно на первом этапе, эти тактические установки ставили в затруднительное положение его руководство. Учитывая, что в первую линию должны выводиться одновременно три танковых соединения, было важно в первую очередь решить вопрос с переправами и усилением танковых дивизий пехотой, которая должна создать условия на восточном берегу (расширить или захватить плацдармы) для переброски бронетехники. Данные разведки свидетельствовали, что вокруг Михайловского плацдарма русские воздвигли мощнейшие укрепления, да и сам этот клочок земли по размеру был небольшим. Поэтому Брайт решил обе переправы передать одной 6-й тд. Следовательно, 19-я и 7-я тд, как и два пехотных соединения ак «Раус» — 320-я и 106-я пд, должны были форсировать Северный Донец с ходу, используя штатные и подручные переправочные средства.

Необычное решение было предложено по усилению боевых групп танковых дивизий. В условиях жесткого дефицита пехоты командование корпуса предложило разделить 168-ю пд и передать каждой танковой дивизии по одному ее гренадерскому полку, дивизиону артполка и саперной роте. Из этих

частей и подразделений, а также батальонов мотопехотных полков танковых дивизий они должны были сформировать штурмовые группы, которые первыми совершат бросок за реку с целью расширения (полоса 6-й тд) и создания (в 19-й и 7-й тд) плацдармов. Лишь после того, как эти группы гренадеров оттеснят гвардейцев в глубь главной полосы и появится возможность перебросить на восточный берег бронетехнику с тяжелым вооружением, в дело вступят боевые группы непосредственно частей Хюнесдорфа [95] , Шмидта [96] и Функа. Для поддержки передовых групп гренадеров в первые часы штурма позиций русских на восточном берегу, Брайт предложил выдвинуть в район переправ 6-й тд дивизион штурмовых орудий, а 19-й тд передать роту «тигров». Предполагалось, что эти средства усиления будут использованы для уничтожения огневых точек непосредственно на переднем крае главной полосы, а затем, после вклинения в оборону русских, в первую очередь переброшены за реку и по мере продвижения гренадеров вперед будет двигаться за ними, подавляя сопротивление уже в глубине полосы.

95

Вальтер фон Хюнесдорф (генерал-лейтенант) родился 28.11.1898 г. в Каире. Стал кадетом в 1915 г., после присвоения офицерского звания лейтенант проходил службу в гусарском полку. В рейхсвере служил на штабных должностях. В сентябре 1943 г. подполковник Хюнесдорф назначен начальником оперативного отдела штаба 253-й пд, а 25.10.1939 г. переведен на равнозначную должность во 2-й ак. С 15.02.1941 г. — начальник штаба 3-й танковой группы генерала Г. Гота. В этом качестве принимал участие в операции «Барбаросса» (плане нападения на СССР). 01.07.1942 г. назначен на самостоятельную должность — командира 11-го танкового полка 6-й тд, а 07.02.1943 г. — возглавил эту дивизию. 22.12.1942 г. награжден Рыцарским Крестом. В период подготовки к Курской битве он негативно отзывался о плане «Цитадель» — «будущая операция нарушает основные правила руководства войсками» — и подчеркивал, что для реализации столь амбициозного проекта у Германии нет сил.

96

Густав Шмидт (генерал-лейтенант 01.01.1943), родился 24.04.1894 г. в Каршторфе. Стал кадетом в 1913 г., служил в пехоте. 10.10.1939 г. в звании полковника с должности командира 216-го пехотного полка был переведен на равнозначную должность в 74-й пп. С 01.10.1940 г. командовал бригадой, а 01.04.1942 г. становится командиром 19-й тд. 22.04.1942 г. награжден Золотым Рыцарским крестом. В 1943 г. его соединение было направлено на юг советско-германского фронта, в составе 3-го тк дивизия участвовала в боях под Ростовом. За успешное руководство войсками 06.03.1943 г. Шмидт получил «Дубовые листья».

Свои предложения Брайт изложил в ходе командно-штабных учений, проходивших 3 июня 1943 г. с участием руководства армейской группы и группы армий «Юг». «Кемпф не был уверен, что полки 168-й пд, даже если их поддержат штурмовые орудия, „тигры“ и полковая артиллерия, — пишет американский исследователь С. Ньютон, — будут иметь достаточно сил для осуществления прорыва первой линии советской обороны настолько быстро, насколько это необходимо, чтобы расширить имевшиеся места переправы для переброски основных сил 6-й и 19-й танковых дивизий. Он оспорил решение Брайта не придавать роту „тигров“ 6-й тд и дал согласие на увеличение численности пехотных подразделений, передать 7-й танковой (изначально Брайт придавал фон Функу) только один батальон. Фельдмаршал фон Манштейн выразил свои сомнения относительно тактического плана, согласно которому 168-я пд сначала должна быть распущена, а затем собрана в самый разгар боев. Он указал на необходимость иметь эту дивизию всегда готовой для отражения натиска на восточный фланг 2-го тк СС» [97] .

97

Ньютон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М.: Яуза, Эксмо. 2006. С. 503.

Командующий группой армий не считал удачным решение командира корпуса не проводить длительную артподготовку. Он обратил внимание на то, что сложный рельеф местности и хорошая маскировка русскими своих позиций не позволят точно определить цели, поэтому эффективность огня в ходе достаточно короткого артналета может оказаться минимальной. На это Брайт ответил, что в таком случае увеличивать время ведение огня означает тратить боезапас попусту.

Бесспорно, высказанные в ходе обсуждения опасения имели под собой реальные основания, и, возможно, командир 3-го тк это осознавал. Но все собравшиеся понимали, что план действий вырабатывается в жестких рамках дефицита сил и средств. Перед фронтом АГ «Кемпф» советская сторона возвела многополосную, мощную оборону, устойчивость которой в первые часы наступления существенно повысит река, а в глубине обороны разведка уже обнаружила многочисленные тактические резервы. Усилить же

корпус ни Манштейн, ни Кемпф возможности не имели. Поэтому, обсудив предложенный Брайтом вариант, без существенных изменений приняли его. Тем самым было продемонстрировано, что в сложившейся ситуации командиру корпуса виднее, как распорядиться силами, ведь, в конце концов, он будет вести войска в бой и отвечать тоже ему.

Наиболее слабым местом в плане наступления АГ «Кемпф», как, впрочем, и 4-й ТА, было отсутствие оперативных резервов и у самого командующего, и у командиров корпусов. Вызвано это было в первую очередь неуверенностью немецкой стороны в том, что имеющимися силами в принципе возможно осуществить прорыв мощных полевых укреплений русских в течение короткого времени. Поэтому в первый удар были вложены все имеющиеся силы, даже в ущерб трезвому расчету. На ряде участков войска выстроили с такой плотностью, что они не помогали, а скорее мешали друг другу. Причем с этими проблемами сталкивалось не только командование армейской группы и ее корпусов, но и соседи. В частности, очень похожая ситуация сложилась в 48-м тк.

Герман Брайт, один из самых удачливых танковых командиров, как его называли в вермахте, не мог не понимать, что отсутствие резервов существенно ограничит его влияние на ситуацию и не позволит даже при прорыве обороны одной из дивизий развить тактический успех. Тем не менее он не опротестовал установку штаба Кемпфа о введении одновременно в бой всех трех танковых соединений. Хотя по другим менее значимым проблемам он четко высказал свою позицию, и, в общем-то, вопросы были решены так, как он предлагал. Вместе с тем командир 3-го тк не мог не понимать, что на участке прорыва его соединения будет создана чрезвычайно высокая концентрация войск (на 16 км четыре дивизии), которая создаст трудности и с управлением, и с маневром даже незначительных сил. В то же время ввод 6-й тд на Михайловский плацдарм ничего обнадеживающего не сулил. Он, как профессионал, не мог не понимать, что советская сторона рассматривала его как наиболее удобное место для такого удара, поэтому укрепила его лучше, чем какой-либо иной участок фронта. Все это не могло не подвести к мысли, что выдвижение 6-й тд в первую линию 5 июля не самое удачное решение, лучше было ее отвести с переднего края и использовать в качестве оперативного резерва командира корпуса.

Кроме того, анализируя боевое построение войск Кемпфа перед началом битвы, нельзя не обратить внимание на следующий, достаточно важный, момент. Понятие «направление главного удара» четко определяется лишь на уровне армейской группы, а в 3-м тк оно было снивелировано. Его дивизии были выстроены в одну линию и имели приказ действовать в параллельных направлениях. Таким образом, в корпусе не было соединения, которое наносило бы главный удар. Такое равномерное распределение усилий позволяло советской стороне, используя особенности местности и систему своей обороны, успешно маневрировать как огнем тяжелой артиллерии, так и тактическими резервами, перебрасывая их на усиление наиболее важных участков, где возникала угроза прорыва. В свою очередь, командиры дивизий Брайта не могли надеяться ни на помощь более сильного соседа, ни на ввод корпусных резервов (их просто не было), а обязаны были рассчитывать лишь на собственные силы. Этот тактический промах при боевом построении ударного соединения в сочетании с объективной проблемой — отсутствие резервов у командования группы и корпусов — будет негативно влиять на действия войск Кемпфа, особенно в первые, наиболее трудные, двое суток. А мощная система обороны 7-й гв. А и отсутствие необходимой поддержки наступления с воздуха будут главными причинами высоких потерь как в живой силе, так и в технике.

Помимо утряски плана действий перед Брайтом стояла еще одна очень существенная проблема — восстановление боеспособности корпуса. Все его танковые дивизии имели большой некомплект бронетехники и вооружения, а пополнение шло с большим скрипом. Промышленность рейха не успевала удовлетворять потребности армии в танках и штурмовых орудиях. Понимая это, командование ГА «Юг» стремилось в первую очередь как можно полнее удовлетворить потребности войск Гота, а Кемпфу приходилось довольствоваться малым. Поэтому, несмотря на все просьбы и доводы, к началу Курской битвы численность 3-го тк так и не была доведена до штата ни по бронетехнике, ни по артсредствам. К 5 июля 1943 г. наиболее укомплектованной была 7-я тд, имевшая 112 танков, или 84 % от штата. 6-я тд получила еще меньше техники — 106 боевых машин (80 %). А наиболее слабой оказалась 19-я тд, в ее составе числился всего 81 танк (62 %).

Не отличалось в лучшую сторону и качество поступившей бронетехники. К началу боев в дивизиях Хюнесдорфа и Шмидта из общего числа боевых машин, танков Т-3 и Т-4 насчиталось всего 60 и 57 % соответственно, остальные огнеметные и даже Т-2. Таким образом, эти соединения могли использовать для прорыва советской обороны лишь половину наличного танкового парка. Не получили они и положенный им дивизион полевых лафетов (150-мм гаубицы «Хуммель» — 6 и 105-мм гаубицы «Веспе» — 12), а в 7-ю тд прибыло вместо 18 САУ лишь 12.

Стремясь повысить ударную мощь корпуса, руководство армейской группы передало в его подчинение 503-й отб и 228-й дивизион штурмовых орудий, имевший 31 установку (22 StugG и 9 StugH). Это было существенное усиление, в результате численность бронетехники в корпусе возросла до 82 % от штатной. Причем, что очень важно, увеличилась огневая мощь — все танки и штурмовые орудия имели длинные стволы калибром от 75 мм. Но, опережая события, замечу, что возможности и «пантер» и «тигров» были явно переоценены. Т-6, не говоря о Т-5, для германской армии были вооружением новым, до этого широко не использовались. Тактика применения специально созданных для них подразделений — отдельных тяжелых батальонов, не была еще толком отработана и в войсках не внедрена. Поэтому уже в первый день наступления это мощное формирование из-за неумелого использования оказалось обескровленным, не принеся заметных результатов.