Забытые боги
Шрифт:
Белка в обсуждении не участвовала. Однако и отпустить ее на прогулку Таррэн наотрез отказался. Более того, все-таки нацепил на нее кровные узы, так что теперь и старейшины, и их окружение могли без помех любоваться на причудливо переливающуюся ауру Белика, на которой, словно бельмо на глазу, полыхали активные узы. На последнем условии конечно же настояла сама Белка, чтобы уж поразить ушастых так поразить. К примеру, в обморок чтоб кто-нибудь свалился или же вилку от негодования проглотил. Узы крови… с лаонэ… какой кошмар!
А сейчас она сидела на полу возле кресла владычицы и посмеивалась про себя, хитро косясь на невозмутимую физиономию рена Эверона. Одновременно с этим беззаботно мазала дегтем его безупречно белые сапоги, время от времени стирала получившееся безобразие кончиком такого же белоснежного плаща. А когда плащ стал похож на грязную дерюгу, продолжила полировать носы его сапог неимоверно длинными, роскошными, опрометчиво выпущенными из-под надзора косами. Из которых вредная Белка предварительно повытаскивала все острые предметы, а потом красивой горкой сложила на полу все эти иглы, крохотные клинки, шарики и тому подобную чепуху, которой начальник дворцовой стражи, кажется, очень гордился.
Сам эльф каменным изваянием стоял за плечом ничего не подозревающей владычицы и тоскливо смотрел перед собой, не смея не то что возразить, а даже прошипеть что-нибудь нелестное в адрес гадкого пакостника. Потому что, во-первых, госпожа Эланна велела быть терпимее, а во-вторых, потому что не далее как вчера этот пакостник спас ему шкуру.
Рен Эверон устало прикрыл веки.
Владыка Л’аэртэ отомстил ему за промах изящно и невероятно зло: отдал его жизнь на откуп проклятому полукровке. Презираемому, ненавидимому, неугомонному и приносящему одни несчастья полукровке, которого поначалу никто даже не брал в расчет. А этот маленький мерзавец возьми да и заяви, что, мол, крови не любит! В результате опозоренному рену не позволили восстановить доброе имя, запретили уходить из жизни и вдобавок сделали обязанным какому-то дрянному лаонэ. Хуже участи для высокородного трудно даже представить!
Но самое скверное, что мерзкий человечек в это безрадостное утро снова явился на совещание вместе со своим лордом-отцом. И осмелился, поганец, подойти на расстояние вытянутой руки. Безоружный. Беззащитный. И заманчиво уязвимый. Но теперь ни ударить, ни пнуть, ни даже плюнуть на него нельзя — приказ владычицы. Да и чужаки близко. Поэтому эльф, несмотря на все старания Белика, молчал. Даже когда этот гаденыш принялся увлеченно рисовать на сапогах какие-то каракули. Углем или дегтем — рен Эверон не понял. Но когда выяснилось, что эта дрянь совершенно не оттирается и теперь навсегда останется на его церемониальных, единственных в своем роде, безумно дорогих сапогах из кожи редчайшей на Алиаре ящерицы…
Белка, высунув от усердия язык, в который раз намалевала на кончиках бесценных сапог какие-то веселые рожицы и с энтузиазмом вытерла нос. Первым, что попалось под руку, — скатертью, которая слишком низко свесилась со стола. Затем подчистила черные разводы на полу (чужим плащом, естественно), отползла в сторонку и залюбовалась получившимся безобразием.
— Красотища… нет, редкая красотища… просто шедевр! Какой же я молодец!
Эланна заинтересованно повернулась в сторону Гончей, и рен Эверон мысленно застонал, уже предчувствуя, что за этим последует. Однако Белка в мгновение ока набросила на несчастную обувь краешек скатерти и с самым невинным видом подняла голову. А затем указала на кучку смертоносных ленточек, добытых из роскошной шевелюры начальника стражи, и гордо подбоченилась:
— Эланна, ты посмотри, что я нашел! У тебя не начальник стражи, а какой-то склад со всякой гадостью!
— У него такая работа, — милосердно кивнула леди Эланна, сделав вид, что не заметила расплетенных косичек верного стража. — Он должен успеть меня защитить от любых неожиданностей, и он это сделает.
— От всего защитит? Даже от меня? — удивилась Белка.
— Нет, Бел. — Владычица наконец соизволила улыбнуться. — От тебя, как оказалось, защиты не существует.
Белка неслышно хихикнула и встала, достав макушкой долговязому начальнику стражи всего лишь до нижней части груди. Или до пупка, как она намедни заявила под дружное хмыканье перевертышей. После чего озорно подмигнула владычице, покосилась на старейшин, среди которых снова промелькнула смурная физиономия дурака Поганэ. Пристально оглядела замерших под стенами стражей. В полнейшем молчании прошагала мимо кресел. Не заметила, как говоривший что-то важное рен Роинэ ненадолго заткнулся, справедливо опасаясь быть прерванным бесцеремонным полукровкой. И с чувством выполненного долга запрыгнула на подлокотник к Таррэну.
— Итак, — с невозмутимым видом продолжил свою речь рен Роинэ, — мы готовы принять ваши условия, уважаемые ллеры, касательно территории вокруг постоянного портала. Но остается спорным вопрос охраны, снабжения, сроков строительства и тех магов, которые будут поддерживать его в рабочем состоянии. Поэтому я предлагаю пересмотреть вариант с производством основного материала и распределить обязанности между вашими и нашими магами следующим образом…
— А почему он называет вас ллерами, а своих — ренами? — громким шепотом спросила Белка у мужа. — Это что, неприлично? У ллеров что-то не в порядке?
— Нет, малыш, — во вновь наступившей тишине отозвался Таррэн. — Здесь слово «ллер» — не просто уважительное обращение к перворожденному. Оно имеет значение титула. У нас дома немного не так.
— Получается, мы друг друга почти что величествами зовем?
— Получается.
— Хм, — выразительно задумалась Белка под многочисленными взглядами. — Но это ведь отсюда пошло, с Алиары. Твои предки вряд ли сами бы это придумали. Один народ все-таки, такие же традиции, законы… это сейчас все изменилось, да и немудрено за столько эпох. Но тогда-то они, как говорят, уходили без особой спешки. Помнили о своих корнях. И наверняка обращались друг к другу так, как принято на Алиаре до сих пор. Но это ж получается, что ваши предки имели большой вес!
Таррэн слабо улыбнулся:
— Если верить местным хроникам, роды Сориэль и Эраэль можно отнести к старшим домам. А Ираэль и вовсе являлся второстепенной ветвью правящего рода.
— Фьють! — неприлично присвистнула Белка, делано не заметив, как скривились при этом старейшины. Слабенько, конечно, старательно пряча эмоции, но скривились. — Так ты ж у нас тогда настоящий принц!
— Не принц, но близко, — против воли улыбнулся Таррэн.
— И Тиль тоже?!
— Конечно.
— А Эл? — Она с азартом повернулась к светлому.
— И он, — серьезно подтвердил Таррэн. — В хрониках упоминается, что по приходе на Лиару наши роды сперва перемешались. Затем какое-то время жили как один народ, потому что им пришлось затратить немало сил на переселение. К тому же их было мало, а свободных земель, напротив, очень много. Однако через несколько эпох, когда на этих землях стало поспокойнее, наши предки разделились заново…
— На темных и светлых? — «догадалась» Белка.
— По особенностям магических умений и в силу некоторых возникших разногласий во взглядах на окружающий мир.