Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
К девяти часам вечера в Скотленд-Ярд доставили сумку, в которой хранились документы и личные вещи доктора Томаса Нила Крима. Задолго до того, как из-за океана прибыло полицейское досье на него, Шерлок Холмс отыскал в своих блокнотах выдержки из чикагской прессы. Газеты рассказывали о серии подозрительных смертей пациенток доктора Крима и о тюремном сроке, который он получил за отравление пациента мужского пола — Дэниела Стотта из Гранд-Прейри, штат Иллинойс.
Поиски ламбетского отравителя благополучно завершились благодаря Шерлоку Холмсу и его «говорящему трупу» — Луизе Харви, разгадавшей злодейский замысел преступника. Холмса, казалось, мало удивляло, что находятся
Однако это был еще не конец дела. Как только стало известно имя преступника, подоспели и другие новости о докторе Криме. Он оказался не американцем, а шотландцем по рождению. Его основной медицинской специализацией были аборты. По роду своих занятий он свел знакомство со множеством уличных женщин в Чикаго, одна из которых наградила Крима страшной болезнью, поразившей его тело и повредившей рассудок.
Как только Холмс узнал об этом, ему больше не требовались никакие объяснения. Доктор Нил, или доктор Крим, или доктор Нил Крим, как его теперь называли, оказался жестоким мстителем, одержимым дьяволом и получающим удовольствие от мучений жертвы. Именно этот извращенный ум, скрывавшийся под маской добродушия и хороших манер, спланировал все убийства и вымогательства. Порой люди, хорошо знавшие преступника, отказываются верить в то, что он способен совершить ужасные злодеяния. Как мог этот обходительный и скромный человек отравить полдюжины девушек? Однако в нашем случае подробности биографии убийцы мгновенно высветили мотивы преступлений, прежде скрытые от нас.
Хотя Шерлок Холмс всячески подчеркивал, что отстранился от дальнейшего расследования, он постоянно следил за тем, как продвигается дело. Оно показало такую степень нравственного падения, какой едва ли достигли профессор Мориарти, полковник Моран и даже главный лондонский вымогатель Чарльз Огастес Милвертон. Доктор Нил Крим в своем безумии превзошел этих злодеев.
У человека, достигшего зрелых лет, каким бы тяжелым ни был его жизненный путь, характер обычно меняется к лучшему. Ламбетский убийца за несколько недель, проведенных в камере смертников Ньюгейтской тюрьмы, не проявил ни капли раскаяния.
Лестрейд рассказывал нам, что бедняга, коротая последние дни перед казнью, пел, танцевал и кривлялся, словно клоун из мюзик-холла. Говорил он исключительно о своих любовных подвигах или уверял в том, что погубил еще больше несчастных девушек, чем думает полиция. Казалось, что после разоблачения все его мысли текли в одном направлении. Он больше не пытался притворяться добродушным и воспитанным джентльменом, но и не выказывал ни малейших признаков страха перед той участью, которая его в скором времени ожидала.
Шерлок Холмс считал необходимым отложить исполнение приговора, чтобы психиатры могли как следует изучить этот удивительный образчик помрачения сознания. Разумеется, с точки зрения психопатологии доктор Нил Крим был безумен. Но английский закон руководствовался иным определением, сформулированным пятьдесят лет назад. Оно гласило, что невменяемым признается человек, не осознающий собственных действий или их последствий. В данном же случае хладнокровие, с которым совершались убийства, сводило на нет все доводы в пользу ненормальности осужденного.
В то время еще не существовало уголовного апелляционного суда. Оставалось надеяться лишь на ходатайство министра внутренних дел о замене смертной казни на пожизненное заключение.
Прошла неделя, за ней другая. Однажды ноябрьским утром Лондон окутал
— Мой дорогой друг, я едва не забыл.
Я отложил газету:
— О чем, Холмс?
— О вашем клиенте, Ватсон. Его повесили в Ньюгейте два часа назад. Не берусь утверждать, что все люди, любезно обращавшиеся ко мне за помощью, оставались довольны результатом. Но уверен, что ни одного из них я не отправил своими усилиями на виселицу.
Примечания автора
Мнение Маршалла Холла о деле Криппена приведено в книге Эдварда Мэрджорибэнкса «The Life of Sir Edward Marshall Hall» (Victor Gollancz, 1929. С. 277–284). Маршалл Холл полагал, что мог «добиться осуждения Криппена за непредумышленное убийство или ошибочное назначение опасного для жизни пациента препарата», если бы защиту поручили ему. Однако в этом случае под следствием оказалась бы Этель Ли Нив. «Криппен любил Ли Нив нежно и искренне и не хотел, чтобы у нее возникли какие-либо проблемы с законом из-за связи с ним. В действительности она сама послужила причиной его трагедии, но он был готов умереть ради того, чтобы с ней не случилось ничего плохого». Главный соперник Маршалла Холла Ф. Э. Смит, лорд Биркенхед, писал о Криппене: «Во всяком случае, он был храбрым человеком и истинным влюбленным».
Джордж Льюис и Роберт Росс, друг Оскара Уайльда, считали подачу иска к лорду Куинсберри опрометчивым шагом знаменитого драматурга. Льюис убеждал Уайльда просто порвать оскорбительную визитную карточку и забыть о ней. Однако 1 марта 1895 года писатель, раззадоренный лордом Альфредом Дугласом и заручившийся поддержкой адвоката Чарльза Хамфри, поклялся добиться ордера на арест Куинсберри. (См.: Ричард Эллман. Оскар Уайльд. Биография. СПб.: Азбука-Аттикус, 2012.)
О присваивании Уайльдом чужих эпиграмм упоминается в книге Г. М. Янга «Victorian England: Portrait of an Age» (Oxford University Press, 1960. С. 163).
О связи коррупционного скандала в Скотленд-Ярде с деятельностью международных аферистов Гарри Бенсона и Уильяма Керра сказано в сборнике «The Trial of the Detectives» (Geoffrey Bles, 1930), вышедшем под редакцией Джорджа Дилнота. В издании приведена стенограмма судебного заседания, проходившего в 1877 году. После этого скандала отдел уголовной полиции Скотленд-Ярда преобразовали в департамент уголовного розыска (C. I. D.). Одновременно была создана специальная служба безопасности, главным образом для противодействия боевикам ирландской националистической партии «Шинн Фейн». Кроме того, этот отдел являлся независимым органом уголовного преследования при кабинете генерального прокурора.
Полный отчет об этом деле содержится в сборнике «The Trial of Samuel Herbert Dougal» (William Hodge, 1928), выпущенном под редакцией Ф. Теннисон Джесси. В своих чисто интуитивных рассуждениях Фрин Теннисон Джесси отмечает, что в этом катании на велосипедах в обнаженном виде Дугалу виделся «оттенок мистических вакханалий». «Какая удивительная картина: голое грязное поле, и на нем — голые грязные девушки, верхом на таких малоромантичных механизмах, как велосипеды. А рядом с ними — грузный и внушительный Дугал, поощряющий эти пасторальные непристойности».