Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
— О да! — оживилась она, словно к ней впервые с момента ареста проявили сочувствие. — Ваше имя мне известно.
— Очень хорошо. Я сейчас действую не от имени полиции, и вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Однако, рассказав всю правду, вы можете избавить себя от больших неприятностей.
— Да, — повторила она, вцепившись в ручку стула так, что побелели пальцы. — Я постараюсь, мистер Холмс.
— В таком случае, Лестрейд, не могли бы вы показать нам письмо, полученное мистером Фредериком Смитом, и конверт, адресованный доктору Нилу?
Инспектор выполнил просьбу Холмса. Мой друг передал девушке листок с посланием Смиту:
— Мисс Саббатини, это написали вы?
— Да. Это написала я, — едва взглянув на бумагу, с готовностью подтвердила она.
— Этим письмом мистера Смита пытались шантажировать…
— Да, но я не думала…
— Хорошо, поговорим о нем позже. Скажите, вашим ли почерком написан адрес на конверте «Доктору Нилу, Ламбет-Палас-роуд, сто три»?
— Разумеется, это мой почерк. Я всегда пишу именно так.
— И вы, надеюсь, единственная наследница доктора Нила?
Мисс Саббатини удивленно посмотрела на Холмса, не понимая, откуда детектив или полицейские могли узнать об этом.
— Очевидно, вам многое о нас известно, мистер Холмс. Однако вы правы: я единственная наследница, согласно завещанию. Почему я не могу быть ею? Мы собирались пожениться!
Настала очередь удивиться Шерлоку Холмсу, но он быстро взял себя в руки. В конце концов, леди охотно дают подобные обещания, а затем с такой же легкостью от них отказываются.
— Вы давно знаете доктора Нила?
— Год или около того. Мы познакомились в Америке, куда я ездила вместе с родителями.
Должен признаться, что вид этой скромной девушки, так искренне отвечавшей на вопросы Холмса, совсем не вязался с тем образом вымогателя, который я нарисовал в своем воображении. Однако бомба, мерно тикающая под нами, вот-вот должна была взорваться.
— Вы признались, что написали письмо мистеру Фредерику Смиту. Зачем вы это сделали?
— А что в этом плохого? Я его написала, потому что доктор Нил был слишком занят.
— Слишком занят? Чем же?
Она обернулась к инспектору:
— Мистер Лестрейд, возможно, в Скотленд-Ярде знают, что доктор Нил хороший патологоанатом. Несколько месяцев назад его, по предложению самого комиссара сэра Мелвилла Макнотена, пригласили консультировать полицию по делу ламбетского отравителя.
Лестрейд, вероятно, был удивлен этим сообщением не меньше, чем мы с Холмсом.
— Прошу вас, мисс Саббатини, продолжайте, — произнес он с таким видом, будто все это время знал о рекомендации комиссара.
— На доктора Нила навалился слишком большой груз обязательств в дополнение к обычной работе в больнице. Ему необходимо было снять копии с присланных из полиции документов и передать их коронеру. Мы как раз уехали в Хартфордшир, а бумаги необходимо было переслать в Лондон как можно скорее. Их было очень много, и я, чтобы помочь доктору Нилу, переписала некоторые своей рукой. В том числе и письмо мистеру Смиту.
— Ваш рассказ подтвердил мои подозрения, мисс Саббатини, — мягко сказал Холмс. — Сейчас мы сделаем перерыв, если не возражаете. Мне необходимо обсудить ваши ответы с мистером Лестрейдом. Однако я буду крайне удивлен, если к вечеру все ваши неприятности не останутся в прошлом.
Лестрейд проводил мисс Саббатини до двери. Как только она закрылась, Холмс обернулся ко мне:
— Вот он, ваш клиент, Ватсон! Сейчас доктор Нил наверняка уже на пути в Америку и скоро окажется вне досягаемости!
Лестрейд прислонился спиной к двери:
— Вне досягаемости для чего, мистер Холмс?
— Для обвинения в шантаже по меньшей мере! Возможно, также и в убийстве, хотя пока еще нет полной уверенности, сам ли он убивал жертв или просто присутствовал при этом. Вы когда-нибудь слышали о подобной банде вымогателей? Разве не было ясно с самого начала, что преступник действовал в одиночку? Он просто сумел убедить нескольких мужчин и женщин переписать за него письма под тем предлогом, что это необходимо Скотленд-Ярду, куда он приглашен медицинским экспертом. Признаться, я не предполагал, что он способен на такой хитрый ход.
— Подождите, мистер Холмс, — перебил его Лестрейд. — Допустим, мисс Саббатини сделала это, чтобы помочь своему жениху. Но как он убедил остальных?
Холмс с отчаянием взглянул на него:
— Неужели вы до сих пор не поняли? Дайте мне ручку и бумагу и отправьте меня в Ламбет, Бермондси или в гавань. Там живет множество выходцев со всей Европы и Азии, которые едва говорят по-английски, а писать не умеют вовсе. Есть среди них и те, кто худо-бедно знает буквы, но свободно изъясняться все равно не может. Обладая толикой ума и несколькими монетами в кармане, вы без труда уговорите такого человека скопировать для вас документ. Причем писарь не поймет и половины его содержания. Если пожелаете, я могу к вечеру принести вам признания вины в ламбетских убийствах, написанные десятком разных людей. Тогда вы мне поверите?
Лестрейд неловко опустился на стул:
— На месте доктора Нила я подставил бы под подозрение именно такого человека, как Уолтер Харпер, — невозмутимо продолжил Холмс. — Если о нем не злословят понапрасну, этот молодой джентльмен, как говорится, живет припеваючи, благо деньги отца позволяют. Я выждал бы удобный момент и позаимствовал на время его писчую бумагу. Затем позвал бы одного из своих доверчивых знакомых и попросил скопировать письмо к отцу молодого человека. Затем я предположил бы, что слухи о причастности Уолтера Харпера к убийствам заставят полицию провести обыск в его комнате. И там нашлись бы бесспорные доказательства его соучастия в вымогательстве. Понимаете? Кто, как не доктор Нил, был способен на такое? Он хорошо знал Харпера, мог проследить за ним и беспрепятственно проникнуть в его комнату.
— Превосходно, мистер Холмс. Значит, доктор Нил и является бандой шантажистов. А также, возможно, и убийцей.
Холмс поморщился:
— Вынужден признать, мой друг, что имеющиеся у нас улики свидетельствуют скорее в пользу клиента доктора Ватсона, нежели против него. Утешает лишь то, что у нас будет шанс понаблюдать, как его посадят на четырнадцать лет в тюрьму за вымогательство.
Впервые с момента нашего прихода Лестрейд перестал хмуриться. Но Холмс не последовал его примеру: