Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
Прошло два дня, и мы поднялись на борт лайнера «Императрица Индии» в гавани Ванкувера — прекрасного, недавно отстроенного города, освещенного электрическими огнями и пересеченного трамвайными линиями. У причалов стояли корабли из Китая и Японии, Австралии и южных морей. Долгое путешествие по Тихому океану было довольно скучным. Один раз на горизонте показались паруса какого-то судна, другой — холодные и безжизненные скалы Алеутских островов. Длительное плавание пришлось не по вкусу Холмсу, и он не обращал ни малейшего внимания на морские пейзажи и прочие чудеса природы. Время от времени он повторял ответ доктора Джонсона на вопрос Босуэлла о том, стоит ли увидеть Дорогу Гигантов [44] : «Увидеть — да,
44
Дорога Гигантов— уникальный прибрежный ландшафт в Северной Ирландии, образованный несколькими тысячами базальтовых столбов вулканического происхождения.
Меня больше всего беспокоило, успеем ли мы добраться до Йокогамы прежде, чем в британском консульском суде начнется слушание дела Мэри Джейкоб. Холмс послал телеграмму ее адвокату мистеру Скидмору. Тому удалось добиться отсрочки. Когда наш белоснежный лайнер с тремя трубами цвета буйволовой кожи зашел в Токийский залив, у нас оставалось в запасе несколько дней.
Конечный пункт нашего путешествия находился неподалеку от японской столицы, в том же живописном заливе с усыпавшими берег крохотными рыбацкими деревеньками, храмами и пагодами. В гавани Йокогамы скопились военные корабли и торговые суда, вокруг нашего лайнера сновали сампаны, немного напоминающие венецианские гондолы. Фарватер обозначали бакены и плавучий маяк. «Императрица Индии» подошла к берегу и встала на якорь. Холмс наконец-то избавился от одолевавшей его все путешествие ennui [45] и с живым интересом рассматривал местные достопримечательности и наблюдал за сценками из городской жизни. Через полчаса мы прошли таможенный контроль и высадились на набережную, где нас встретил адвокат Мэри Джейкоб мистер Скидмор.
45
Скука (фр.).
Это был человек лет пятидесяти, высокий, крупного телосложения, весьма подходящего для роли адвоката или оперного певца. Меня поразил его внушительный и властный вид. Он явно презирал белые бриджи и другие разновидности тропического костюма, предпочитая импозантный деловой стиль. На нем были черный сюртук, шляпа, опрятные коричневые гетры и жемчужно-серые брюки великолепного покроя.
Казалось, его больше беспокоило не дело мисс Джейкоб, а выбор отеля, в котором нам лучше остановиться.
— Вы могли бы поселиться в «Райтсе», но в нем уже обосновался обвинитель, мистер Лоудер, это не совсем удобно для вас. Есть еще «Гранд-отель» и клубная гостиница с видом на Банд, как здесь называют волнорез. Но в «Гранде» забронировал номер мистер Диккинсон, свидетель обвинения. Такое соседство нежелательно. На Мейн-стрит, сразу за «Гранд-отелем», расположен «Ориент», однако миссис Кэрью хорошо знакома с владельцами и того и другого. Лучше избегать их. Пожалуй, удобнее всего остановиться в Йокогамском клубе. Там будет намного уютнее, чем в другом месте.
Объединенный йокогамский клуб вместе с европейскими виллами и бунгало находился в верхней части города, в районе, называемом Блафф. Это была английская территория, на которой, как и в других четырех открытых портах, не действовали японские законы.
Дорога из порта в Блафф шла круто вверх. По местному обычаю, мы добирались туда на рикше — двухколесной повозке, которую пеший возница тащил за собой за длинные ручки. Мы проехали мимо Германского клуба, масонского храма и зала для спортивных игр и других развлечений, в котором, как сообщали афиши, сейчас проходила выставка чудес, включая фокус с «индийской веревкой». Английские виллы были построены совсем недавно и ничем не отличались от домов в Борнмуте или Челтнеме. Часть европейских магазинов была расположена в тихом Блаффе, но еще больше их было на шумных улицах нижнего
Тому, кто не прожил хотя бы неделю-другую в таком анклаве, трудно представить, какой властью обладал здесь консул ее величества. Джеймс Трауп, с которым мы познакомились на следующий день, являлся одновременно консулом, главой муниципалитета, начальником тюрьмы, директором больницы, судьей и чуть ли не палачом. Доктор Джейкоб никогда не бывал здесь прежде, но его опасения насчет справедливости местного суда уже не казались необоснованными.
Холмса мало интересовала клубная жизнь. Он презирал светское общество и богемные нравы. Обстановка в Йокогамском клубе выглядела респектабельно, чего нельзя было сказать о его завсегдатаях. Они хорошо знали друг друга, но на чужаков не обращали никакого внимания. Холмс не испытывал особого желания оказаться в их компании, но привык к тому, что люди сами искали случая с ним познакомиться. Эту особенность характера моего друга я успел хорошо изучить.
Как только мы поселились в рекомендованном нам клубе, настроение сыщика тут же изменилось в худшую сторону. Ему было крайне неприятно слышать громкие разговоры и глупые шутки жадно едящих и неумеренно пьющих соотечественников. Это задевало утонченный вкус моего друга и совсем не походило на экзотическое приключение, которое он заранее нарисовал в своем воображении. С первого же вечера Холмс начал мечтать о том, чтобы быстрее покончить с делом мисс Мэри Джейкоб и ближайшим пароходом отправиться домой.
— Вот из таких людей, — шипел он мне на ухо, — выберут двенадцать присяжных, и они решат, должна ли бедная девушка умереть, или она будет жить дальше. Просто немыслимо!
Положение ничуть не улучшилось и после того, как мы получили приглашение на обед от мистера Рентерса из британского консульства. Беседа с этим самонадеянным франтом в белом кителе ничего не изменила ни в судьбе Мэри Джейкоб, ни в настроении Шерлока Холмса. Британский консул Трауп поручил мистеру Рентерсу «опекать» нас, проследить за тем, чтобы с нами не произошло неприятностей. Мы не нашли ни одного убедительного предлога, чтобы избавить себя от общества молодого чиновника. Он усадил нас в просторной столовой с медленно вращающимся под потолком вентилятором и портретом ее величества на стене, затем небрежно щелкнул пальцами, подзывая слугу-китайца.
— Мы здесь не придерживаемся старомодных обычаев, — оживленно заговорил он. — Готов признать, что Кэрью не был безгрешен, но и все остальные тоже не святые.
— В самом деле? — отозвался Холмс, отломив кусочек хлеба.
Его тон вдохновил тщеславного помощника консула на продолжение разговора.
— Поверьте мне, это лишь пустая трата времени, — равнодушно сказал Рентерс.
— Что именно?
— Пытаться смешать с грязью Уолтера Кэрью. Да, у него была неприятная болячка, но это всего лишь несчастное стечение обстоятельств. Такое случается здесь почти со всеми мужчинами его возраста. Что касается печени, то в малайской колонии или в Йокогаме просто нельзя пить столько же, сколько вы привыкли дома. Большинство узнает об этом, когда уже поздно что-то исправить. Это стряслось и с Кэрью.
Холмс посмотрел на Рентерса так, словно собирался препарировать его:
— А миссис Кэрью?
Тонкие губы под жиденькими усами дернулись в ироничной усмешке.
— Она просто любит развлечения, старые добрые забавы. Скачки, яхты, теннис, крикет. Всего понемногу.
— А Мэри Джейкоб?
Рентерс отпил немного вина и презрительно поморщился:
— Нечистая на руку гувернантка. Такая же, как и ее подружка Эльза Кристоффель. Парочка молодых вымогательниц. Если бы Мэри Джейкоб не обвинили в убийстве, она все равно получила бы четырнадцать лет за попытку шантажа. Двое слуг видели, как она доставала клочки писем из мусорной корзины. А Кристоффель хранила их у себя. В основном это были письма Гарри Диккинсона к Эдит Кэрью, которые могли их скомпрометировать. Как вы думаете, для чего они понадобились двум маленьким мерзавкам, если не для темных делишек?