Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
Временами я представлял, какой успех ожидает моего друга после выступления в суде. Но сейчас меня беспокоило недоверие, сквозящее в его голосе. Устало вздохнув, он перешел к следующему вопросу:
— Во-вторых, свидетели видели, как вы взяли из мусорной корзины обрывки писем миссис Кэрью. Зачем вы это сделали?
— Я думала, что это мои письма.
— Как они могли оказаться вашими?
— Она забирала письма моих родных, — со слезами на глазах ответила молодая гувернантка. — И не позволяла мне прочитать их. За все время, что я у них работала, мне в руки не попался ни один конверт с английским адресом. Я столько
— Может быть, она просто не писала вам.
— Я не настолько глупа, как вам кажется! — Румянец на ее щеках вспыхнул еще сильнее. — Из Англии приезжал брат миссис Кэрью, даже он говорил, что мать то и дело ходит на почту.
Холмс посмотрел ей прямо в глаза:
— Мне кажется, вам следует объяснить, почему миссис Кэрью перехватывала письма вашей матери.
Слезы мгновенно высохли, и лицо девушки приняло торжествующее выражение.
— Вам не говорили, что миссис Кэрью до замужества жила в Сомерсете возле Гластонбери? А наш дом был в Лэнгпорте, по соседству. Она не знала об этом, когда нанимала меня на службу, потому что я писала ей из Суррея. Я уехала туда к брату, он у меня доктор. Только о нем она и знала. Потом миссис Кэрью испугалась, что я проведаю что-нибудь о ее прошлом, ведь в Англии она вряд ли вела себя лучше, чем здесь. И тогда ее выходки станут известны мистеру Кэрью и всем ее драгоценным друзьям из клуба, с ипподрома и теннисных кортов. Да, я всего лишь служанка. Но моя мать помнит, кем был мой отец. Не то что папаша миссис Кэрью!
— Понятно, — холодно произнес Холмс. — Но зачем было склеивать обрывки письма?
— Чтобы показать мистеру Кэрью, если его жена и дальше будет плохо обращаться со мной. Может быть, тогда бы он понял, что я лучше ее. Пусть бы он увидел, как она обманывает его с мистером Диккинсоном. Раньше он на все закрывал глаза, но в последнее время начал думать о разводе.
— В самом деле? — сказал Холмс чуть заинтересованнее. — В таком случае скажите — зачем вы подделывали почерк миссис Кэрью и ее подпись? А также почерк Энни Люк?
— Энни Люк — это просто имя, которое я услышала от мистера Кэрью. Так звали девушку из Девоншира, с которой он встречался до женитьбы.
— А что насчет миссис Кэрью?
— Я хотела отомстить ей, — призналась несчастная гувернантка. — Он ведь никогда не любил меня, понимаете? А потом я узнала про его дурную болезнь и решила отплатить им обоим той же монетой. Я хотела написать мистеру Диккинсону от имени миссис Кэрью, что она не может больше встречаться с ним из-за риска заразить его. Пусть бы они попробовали после этого показаться на людях в Блаффе!
Холмс откинулся на спинку стула и печально взглянул на нее:
— Боюсь, мисс Джейкоб, что сказанного вами более чем достаточно, чтобы вас обвинили в убийстве.
В глазах девушки мелькнул ужас. Вероятно, она решила, что попалась в ловушку.
— Но вы же не расскажете им? Боже мой! Прошу вас, не говорите ничего!
— Меня наняли не для того, чтобы я исправлял промахи следователей консульского суда, мисс Джейкоб. Я не стану повторять
Гувернантка смотрела на Холмса одновременно с сомнением и надеждой.
— Вы были в комнате мистера Кэрью вечером накануне его смерти, приблизительно в половине девятого? — напрямик спросил Холмс. — Подумайте хорошенько, прежде чем ответить. Свидетели утверждают, что видели вас там, когда вы стояли возле аптечного шкафчика.
— Нет! — Это был даже не крик, а скорее вопль отчаяния. — Я была в саду!
— И конечно же, в одиночестве.
— Я читала книгу!
— В темноте?
— Нет, я сидела на веранде, под окном комнаты мистера Кэрью. Там есть скамейка и фонарь. Я люблю сидеть там одна и читать.
Холмс встал, подошел к окну и взял в руки томик, лежавший на подоконнике, — «Роман двух миров» Марии Корелли.
— Книгу наподобие этой?
— Нет, — немного смущенно ответила Мэри Джейкоб. — Эту мне принесли из библиотеки клуба.
Холмс полистал страницы, фыркнул и положил роман на прежнее место.
— Что произошло в то время, когда вы сидели и читали книгу?
— Меня уже спрашивали об этом, — сказала девушка. — Я услышала, как кто-то постучал в окно комнаты мистера Кэрью. Что-то упало на траву. Палка или камень, может быть, кусок штукатурки. Было слишком темно, чтобы разглядеть.
— И что вы делали дальше?
— Кажется, я просто посмотрела наверх.
— А потом?
— Миссис Кэрью, должно быть, тоже услышала шум. Она отодвинула шторы в детской комнате и зажгла лампу, чтобы посмотреть, что случилось. Потом она позвала Рэйчел и вторую девушку.
— Вам известно утверждение миссис Кэрью, будто бы она не видела вас ни в саду, ни где-либо еще и вы появились в детской только спустя пять или десять минут?
— Но я была там! — воскликнула девушка, переводя взгляд с меня на Холмса и обратно так стремительно, что собранные в хвост темные волосы хлестали ее по спине.
— Знаете ли вы, что Рэйчел и ее подружка уверяют: вы присутствовали в комнате мистера Кэрью как раз в тот момент, когда кто-то постучал в окно?
— Они лгут! — снова закричала Мэри. — Это миссис Кэрью отравила его тем вечером!
Холмс недоверчиво посмотрел на нее:
— Неужели вам не сообщили, что две медсестры попеременно дежурили возле постели мистера Кэрью все время, за исключением нескольких коротких перерывов? Миссис Кэрью не могла пройти незамеченной через лестничную площадку. А дверь между спальнями была заперта на засов со стороны мистера Кэрью. Никто не пытался открыть ее. Мышьяк хранился в аптечном шкафчике в его комнате. Вас видели там, а сиделки не в счет.
Мэри Джейкоб сидела перед нами жалкая и опустошенная.
— Меня там не было, — беспомощно твердила она. — Ни вечером, ни утром, ни накануне!
— Боюсь, что суду ваших слов будет недостаточно, — заключил Холмс, но в его голосе я не ощутил неприязни. — Нам нужно хорошенько подумать, как действовать дальше.
— А как же няня и ее подружка, которые будто бы узнали меня?
— Думаю, что им, скорее всего, поверят, — сухо ответил детектив.
Она опустила голову и зарыдала, безвольно уронив руки и даже не пытаясь закрыть лицо.