Забытые герои Арктики. Люди и ледоколы
Шрифт:
В океане не виднелось ни одной льдины, погода была прекрасная: особенно был красив мыс Дежнева, ярко освещенный луною. Воздух был настолько прозрачен, что можно было даже рассмотреть спутников Юпитера.
Ночь прошла спокойно, но с 7 ч утра начали уже ощущаться толчки об лед и шуршание его о борт. Стали попадаться значительные полосы плавучего льда. «Тоболу», не приспособленному для плавания во льдах, двигаться дальше уже было затруднительно, почему было решено оставить его пока здесь.
Мы же пошли на север к острову Геральд, расположенному немного восточнее острова Врангеля. К 10 ч вечера «Вайгач» уже вышел на чистую воду. С утра стали попадаться разные птицы: преимущественно кайры черные, так называемые хищные, чайки и целые стаи чистиков, летевшие с нами параллельным курсом. Присутствие этих птиц, несомненно, указывало на близость земли. В ночь с 26 на 27 июля повернули на запад и взяли курс на юго-восточную оконечность острова Врангеля, мыс Гавай. Идя по этому направлению, мы подошли к острову Врангеля миль на 20, но с 2 ч ночи вошли в такой плотный многолетний лед, что наше поступательное движение к острову прекратилось. Ночью увидели белого медведя, который при виде движущегося к нему корабля начал удирать, и наконец, бросившись в воду, очень быстро поплыл. Лед оказался очень серьезным: было много
На этой стоянке было определено течение, которое оказалось на запад, причем надо заметить, что льды двигались со значительной быстротой. Была также сделана полная зоологическая станция, давшая интересный улов, и удалось произвести астрономические наблюдения, показавшие 70°43' сев. шир. и 177°54' зап. долг. Таким образом, мы оказались гораздо западнее, чем предполагали, и это обстоятельство давало нам возможность склоняться к востоку, где как будто казалось больше полыней. Пробиваясь полыньями или разбивая рыхлый лед, мы только утром 29 июля увидали высокие горы острова Врангеля. Но подойти ближе к острову все же не удавалось: нас всюду окружали ледяные нагромождения, и только по горизонту виднелась синева. Показались моржи, летали очень красивые бело-серебристые чайки с черными концами крыльев и такими же полосками у глаз. К сожалению, ни одной из них не удалось убить. По-видимому, остров Врангеля окружен сплошными льдами. Эти скопления льдов у острова наш штурман, лейтенант Неупокоев, объясняет следующим образом: летом преимущественно дуют южные ветры, которые сгоняют воду Северного Ледовитого океана из района Берингова пролива на север, почему течение из Берингова пролива становится более интенсивным. Часть этого течения, как уже было отмечено в 1911 г., в силу инерции [76] идет несколько на запад, и действительно, оно было замечено у мыса Северного. Это течение отгоняет лед к Врангелю, Геральду и мысу Северному. В свою очередь, вдоль нашего берега есть течение на восток, которое нагоняет лед на Врангель с его западной стороны и в тот же Берингов пролив, а подойдя к его устью, он снова гонится уже вышеупомянутым первым течением обратно. Кроме того, идущее вдоль берега на восток течение холодное и поэтому летом идет низом, тогда как западное течение из Берингова пролива, как более теплое, идет поверх него в обратном ему направлении. Осенью начинают дуть ветры в северную половину компаса, которые сгоняют воду к Берингову проливу и этим резко ослабляют силу течения, идущего из этого пролива, почему идущее вдоль нашего берега восточное течение начинает преобладать и гонит лед до мыса Инцова, Дежнева и даже до бухты Св. Лаврентия. Это явление нами и наблюдалось в 1910 г., когда мы поздно пришли к мысу Дежнева. Я еще предполагаю, с чем также согласен и Неупокоев, что именно осенью северо-восточные ветры и нагоняют к острову Врангеля колоссальные нагромождения массивного полярного льда. Эти нагромождения многолетних льдов здесь смерзаются между собой и должны поздно расходиться от южных ветров, действие которых при этом еще ослабляется высоким массивом самого острова.
76
Непонятно, какая тут инерция имеется в виду; по-моему, тут дело не в инерции, а, вероятно, во вращении Земли, вследствие которого всякое движение, совершающееся в Северном полушарии, уклоняется вправо, что в данном случае является действительно на запад. – Ред.
30 июля приняли радио от «Колымы», которая благополучно прошла мыс Биллингса и вышла на чистую воду. Мы подошли к острову Врангеля на 20–23 мили, но за весь день не могли к нему приблизиться больше ни на йоту. До 6 ч утра следующего дня вертелись мы в сплошных льдах по разным направлениям, выискивая полыньи и пробивая более мягкие льдины, чтобы выбраться на сравнительно чистую воду, и т. к. нам не удалось подойти к Врангелю ни с северо-востока, ни с юго-востока, ни даже просто с юга, то командир решил пойти на запад. Из тяжелого льда мы вышли на юго-восточном курсе, а потом уже начали стремиться к западу. Однако около 1 ч дня льды стали делаться гуще, барометр начал довольно быстро подыматься, небо раздергиваться от туч, через которые почти непрерывно просвечивало солнышко, но зато начал свежеть и ветер. Температура воздуха повысилась, пришлось снять с себя вязанку и оставаться наверху только в одном кителе. Наконец лед стал настолько плотным, что нам пришлось лечь на обратный курс, чтобы выйти из него.
По всем данным, которые мы получили, следуя последние дни различными курсами, лед был расположен между материком и островом Врангеля дугообразной полосой, обращенной выпуклостью на запад, а вогнутостью на восток. В ночь с 31 июля на 1 августа опять вошли в густой туман. Температура воды значительно поднялась и дошла до +3,4°, что давало повод предполагать, что мы вошли в одно из ответвлений вышеупомянутого теплого течения, идущего из Берингова пролива.
По курсу попадались отдельные льдины, что было довольно неприятно, они совершенно неожиданно выскакивали из-под форштевня корабля, будучи своевременно не замечаемыми из-за тумана. Рано утром вошли опять в довольно плотный лед и, медленно двигаясь вперед, к 8 ч утра дошли до параллели Роджерса, но восточнее миль на 50. С полудня нам оставалось 26 миль до мыса Гавай, юго-восточной оконечности острова Врангеля, и 36 миль до меридиана Роджерса. Лед делался все плотнее и плотнее. Здесь он главным образом состоял из тесно сбитых обломков полей и торосов, хотя и невысоких сравнительно с теми, которые мы встречали накануне, но зато без водных промежутков и полыней. Местами эти обломки были более рыхлы, местами же они оказывали такое сопротивление, что, например, один из них, площадью не более 40 кв. метров, пришлось разбивать целых 3 ч. С 8 ч вечера обнаружили неприятное обстоятельство: наш корабль начал дрейфовать вместе со льдом к северу в пролив между Геральдом и Врангелем; возможно, что вследствие этого и лед стал гуще. Около 10 ч вечера подошли миль на 15 к мысу Гавай и видели даже Геральд. От хода корабля идет невыносимый шум, чувствуются довольно неприятные толчки, в некоторых каютах по бортам потрескалась даже краска.
День был довольно пасмурный, падала снежная крупа и снег. В 1 ч ночи на 1 августа застопорили машину, т. к. ее работа стала непроизводительной и мы не в силах были двигаться вперед. Дрейф на север продолжался, но вскоре после остановки
Лейтенант М. Н. Жеденов (1883–1919), командир транспорта «Тобол» в июне – октябре 1914 г.
Зажатые во льдах, мы 3 августа простояли, почти не двигаясь, и только в 4 ч этого дня командир решил снова начать пробиваться. Опять начались толчки и стуки. Надо отдать справедливость, что весь этот шум сильно действует на нервы. Лед очень тяжелый, все обломки полей и торосов совсем не ломаются под тяжестью корабля и не могут быть раздвинуты, т. к. слишком тесно сбиты между собой. За 4 ч работы продвинулись вперед не более 850 метров. Около 12 ч ночи машина остановилась: во льду заклинился винт. Несмотря на все попытки, освободиться никак не удавалось, и было решено попробовать взорвать льдину толом. Пробили в ней дыру в 1 метр глубиной и заложили 200-граммовый патрон, но он почему-то не взорвался, тогда решили заложить уже килограмм толу, произошел взрыв, много кусков льда и снега упало на палубу «Вайгача», но все же результат оказался жалким; льдина не треснула, а в ней лишь образовалась воронка. Два последующих взрыва двухкилограммовых патронов тоже ни к чему не привели, почему и было решено утром спустить водолаза для обследования. Была роскошная, совершенно светлая северная ночь. Начали получать от «Таймыра» телеграммы, из которых мы узнали, что он идет к северу от Колючинской губы, а также последние новости о войне.
Утром, после спуска водолаза, определилось, что льдина заклинилась между двумя лопастями винта, из которых одна оказалась сломанной наполовину. Завели с носу два перлиня с ледяными якорями и один с кормы, стали их выбирать лебедками. Пробившись почти до 3 ч, высвободили наконец винт и стали пробиваться дальше. Около 5 ч увидели «Таймыр», который контркурсом продвигался к нам во льдах. Только к полудню следующего дня удалось нам выбраться на чистую воду, после чего и пошли курсом на Колючинскую губу.
Барометр начал падать, стало покачивать, в полночь пошел дождь, и температура наружного воздуха с –1,25° поднялась до +5,25°. Температура поверхностной воды тоже поднялась до +6,2°; очевидно, мы вошли в теплое течение Берингова пролива. Итак, наша попытка спасения американцев окончилась неудачей [77] . Пасмурным утром подходили мы к Колючинскому острову. Погода была осенняя: все небо было покрыто свинцовыми тучами, непроглядный дождь, зарядивший, по-видимому, на целый день, мгла и туман помешали нам видеть остров. Между островом и берегом, насколько возможно было видеть сквозь туман, находился лед. Приблизительно около полудня открылась восточная коса Колючинской губы, на которой была могила Беляка [78] . На этой же косе были видны чукчи; мне показались странными их жилища, и впоследствии оказалось, что это были байдарки, перевернутые вверх дном и покрытые шкурами. По-видимому, чукчи откуда-то пришли. Здесь, между прочим, находятся остатки жилищ онкилонов, в виде курганов или холмов. По преданию, онкилоны населяли когда-то все побережье Азии от Берингова пролива до мыса Иркайпий [79] , но чукчи вытеснили их, и они ушли на какие-то острова, расположенные на севере в Ледовитом океане.
77
Они были спасены 7–8 сентября 1914 г. промысловой шхуной «Кинг энд Уинг» и американским крейсером «Бер». – Сост.
78
Кочегар «Таймыра» Беляк погиб 12 сентября 1913 г., стоя на оттяжке у паровой лебедки при выбирании трала. По несчастной случайности он попал между барабанов лебедки. – Ред.
79
Туземное название мыса Северного. – Ред.
6 августа в 2 ч дня мы подошли и ошвартовались у «Тобола». Командир «Тобола» лейтенант Жеденов совсем выбился из сил. По его словам, стоянка в Колючинской губе была отвратительна; очень часто находили льды, и однажды он потерял даже оба становых якоря, пришлось их потом доставать при помощи водолазов, причем Жеденова сильно ушибло, был выбит зуб и рассечена губа. К тому же у него сейчас желтуха, и вообще он, видимо, был сильно утомлен.
Вилькицкий хотел взять его дальше, но он резонно заявил, что ему чрезвычайно трудно управлять «Тоболом» во льдах. Воспользовавшись стоянкой, я бросал швабры [80] , но ничего решительно не поймал. Грунт здесь – совершенно чистая галька, течение быстрое, и весьма возможно, что донных животных нет. Доктор Старокадомский с «Таймыра» поймал на швабры у острова Врангеля морских ежей, что большая редкость. Весь следующий день был занят погрузкой угля, писанием писем и приготовлением разных поручений «Тоболу», т. к. на следующий день он уходил во Владивосток. На нем уезжал от нас и художник Сахаров, проплававший с экспедицией два месяца [81] .
80
Швабра – прибор для лова морских животных. На железном стержне, оканчивающемся с обеих сторон колесами, укреплены в одинаковых расстояниях друг от друга длинные железные цепи, к которым привязываются по несколько пеньковых швабр. Волочась по дну, эти швабры зацепляют множество различных животных, которые опутываются волокнами пеньки и приносятся на поверхность совершенно неповрежденными. Иногда швабры присоединяются к драге (Словарь иностранных выражений и технических терминов // Арнгольд Э. По заветному пути. Воспоминания о полярных плаваниях и открытиях на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач» в экспедициях 1910–1915 гг. Под ред. М. С. Боднарского. М.—Л., 1929. С. 188). – Сост.
81
Сахаров Александр Алексеевич (1856 —?) – живописец, пейзажист. С 1883 г. вольноприходящий ученик Императорской Академии художеств. До поступления в академию числился на службе по армейской пехоте, занимался в мастерской И. К. Айвазовского. – Сост.