Забытые письма
Шрифт:
– Но я хочу остаться здесь. Брэдфорд мне уже нравится. Поначалу не понравился, это правда. А теперь пусть лучше мама приезжает сюда, живет со мной в комнате, – предложила Сельма.
– Ничего из этого не выйдет, ты сама знаешь. Уж как я люблю свою сестру, но знаю, не сработает это. Мы с ней всегда были совершенно разными. Ты должна поехать, должна проявить уважение. А Лайза на Рождество побудет здесь со мной… Надо же, первое Рождество после войны, а у нас нет никаких сил, чтобы радоваться…
Рут была права. Сельма, как обычно, думает только о себе. Но все
Собираясь назад в Шарлэнд, Сельма набила целую сумку консервами. Тоска. Рождественское представление пройдет без нее. А она так готовилась! Ей доверили роль в небольшом этюде – она пела забавную песенку в костюме кузнеца с перемазанным сажей лицом.
На репетиции все очень развеселились ее выступлению, долго хлопали и попросили повторить номер и на концерте. В труппе, конечно, были в основном дамы, но встретили они ее очень тепло, и вскоре она вовсю включилась в общую подготовку, обрела новых друзей. Гадкая инфлюэнца все разрушила. Прошло много недель после того, как они выезжали в Икли-мур и Шипли-глен, пили чай в кафе и переоборудованных трамвайных вагончиках. Это помогло ей забыть все печали, связанные с деревней, – и Гая. Возвратиться обратно домой означает снова переворошить грустные воспоминания.
Но долг есть долг, и ей было стыдно, что она не хочет менять свои планы, не торопится броситься к маме в такую минуту… И все же домой она ехала с тяжелым сердцем и надеялась, что сможет ничем этого не выказать.
– Пора нам что-то придумать с захоронением на площади Вязов. Памятник растет будто сорняк, без всякого пригляда, становится аляпистым и неподобающе развеселым, – заявила Хестер на приходском собрании.
– Но жители просто хотят почтить память близких, – ответил ей Эбенезер Бест, председатель. – Вполне естественное желание. Мы вот думали поставить памятную доску для учеников воскресной школы – выгравировать на ней все имена погибших, – добавил он.
– И в приходе Святого Уилфреда собираются сделать то же. Что-то такое, что будет уместно устроить в церкви. Но для этого нужно запросить официальное разрешение в епископате, – вмешался викарий, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. – Надо подобрать что-то со вкусом, не какие-нибудь там сентиментальные послания. Я согласен с леди Хестер, сейчас памятник смотрится неряшливо.
– Тогда, быть может, нам пора подумать о памятнике для всей деревни? Памятник героям войны. Такие предложения уже высказывались. Когда в Лондоне поставили памятник неизвестному солдату, говорили, что и другие города могут последовать его примеру.
– Значит, нам нужно собрать специальный комитет, – сказала Хестер, заранее предвидя разнообразные осложнения. – Хотя я уверена, нам пока рано думать об увековечивании памяти в такой форме.
– Почтить память павших героев не может быть слишком рано, – возразил ей мистер Плиммер.
– Так вы хотите перечислить на памятнике только погибших – или всех, кто воевал? – спросил кто-то.
– По-разному можно… Надо составить список всех имен, какие следует включить.
– Простите… но… вы же не собираетесь писать на памятнике… имена? – с недоумением уточнила Хестер. – Прежде так никогда не делали.
– Думаю, все-таки кое-где такие памятники есть.
– Сомневаюсь, – стояла на своем Хестер.
– Вы не могли бы обращаться к председателю? – прокричал поверх голов мистер Бест. – Надеюсь, вы прекрасно понимаете, о чем я… Нам еще о многом предстоит поразмыслить в связи с этим памятником.
– А мы сами должны будем заплатить за него или заплатит правительство? – поинтересовался мистер Плиммер. – Нет у меня желания отдавать свои деньги за дощечку в церкви с фамилиями, которую я и не увижу-то никогда!
– Прежде всего нам надо посоветоваться с жителями. Обсудить, какой памятник подошел бы для нашей округи, узнать пожелания каждого, – сказал председатель.
– Если под памятником понимается что-то наподобие той стихийной доски почета, как сейчас на площади, то я не уверена, что это подходящая форма и место, – заявила Хестер, не привыкшая, чтобы ей перечили.
– Наверное, нам следует сформировать дополнительно малый комитет. Точки зрения будем заносить в протокол. И если мы собираемся сооружать памятник не только для наших прихожан, то надо и других жителей деревни подключить.
– А это необходимо? – забеспокоилась Хестер.
Она-то надеялась, все просто согласятся снести деревянную импровизированную усыпальницу, водрузить на ее месте какой-нибудь приличествующий случаю гранитный обелиск и на этом покончить с делом.
– Леди Хестер, этот памятник слишком важен для нас всех, мы не можем принимать поспешных решений. Будущие поколения будут глядеть на него и учиться чтить память.
– Может быть, нам провести какое-нибудь мероприятие по сбору средств? Мы могли бы установить ограду взамен той, что пошла на нужды фронта, когда собирали железо. Вокруг вяза – ограду и рядышком – скамейку, вот и будет славно, – выступил мужчина из заднего ряда.
– А можно выгородить кусочек луга и устроить там детскую площадку, – прозвучал чей-то голос.
– Да какое отношение все это имеет к нашим павшим героям? – взревел мистер Плиммер.
– Если продолжать линию предложений, то нам в читальне очень не хватает уборной, – подала голос и мисс Барнс, новая школьная директриса.
– Леди и джентльмены, призываю всех к порядку! Комитет должен будет внимательно рассмотреть все высказанные предложения. Предлагаю голосовать и перейти к следующим вопросам, иначе мы просидим тут до утра. – Последнее слово осталось, как обычно, за Эбенезером Бестом.