Забытые в небе
Шрифт:
– На Речвокзал, говорите? – перебил профессора Егор. – А это, часом, не Кубик-Рубик?
Рар сверился с блокнотом.
– Рубен Месропович Манукян, владелец антикварного салона… простите название неразборчиво…
– «Старьё Бирём». – хмыкнул молодой человек. – Видели бы вы этот «салон»… А вообще-то всё верно: у Кубика-Рубика на Речвокзале всё схвачено.
– Да, они так и сказали. А в Твери, пред посадкой на теплоход, мне передали новое письмо. Господин Манукян приносит извинения и сообщает, что его контрагент не может взяться за мой заказ.
– Хм… случается.
– Да, разумеется. – профессор пролистнул несколько страниц. – Вот: некий егерь по прозвищу «Бич». Господин Манукян пишет, что он – лучший в своей области.
Егор с Татьяной озадаченно переглянулись. Выходит, его напарник, путь и косвенно, но тоже замешан в этой истории?
– Правильно пишет. Вообще-то странно: насколько я знаю Серёгу, он от такого дела не отказался бы.
– Так вы знакомы с этим… Бичом, верно?
– Вообще-то мы с ним напарники, но сейчас я на отдыхе.
Рар облокотился на леер. Он сгорбился, и словно постарел лет на десять. Пальцы, сжимающие блокнот, мелко дрожали.
– Вы только что сказали…. – Голос из бархатисто-уверенного, какой только и приличествует известному телевизионному эксперту, сделался дребезжащим, заискивающим. – Вы сказали, что ваш друг не отказался бы от такого дела. Но почему же тогда господин Манукян пишет, что… поймите меня правильно, я никого не обвиняю, но это моя последняя надежда!
Егор пожал плечами.
– Причин может быть сколько угодно. Ранен, занят другим заказом, да мало ли? Я не было в Лесу две недели и не в курсе последних событий. Вот окажемся на Речвокзале – разузнаю. Ну, и с Кубиком-Рубиком невредно будет пообщаться, глядишь – и расскажет что-нибудь …
Весёленький оранжевый микроавтобус с белой надписью «Портовая служба» резво прокатился вдоль пирса, разгоняя зевак звуками клаксона. Теплоход ответил тремя отрывистыми гудками. Под кормой вырос пенно-грязный бурун – судно перед швартовкой подрабатывало «малым назад».
– А я думал, у вас тут нет автомобилей. – удивлённо сказал Рар.
– Есть, но очень мало, десятка три на весь Лес. По большей части на поляне Коломенское и ВДНХ, там есть пригодные для передвижения дороги. Вот и здесь недавно появился, стараниями каких-то энтузиастов. Приволокли из-за МКАД на барже старенькую «буханку», заменили все части из пластика – и ничего, бегает.
– А бензин? Насколько мне известно, в Лесу нефтепродукты приходят в негодность…
– Биоэтанол. Фермеры Кускова разводят масличные пальмы. Да и другие в последнее время стали осваивать. По большей части, он идёт на освещение – ну и биодизель, конечно, его на корню скупают путейцы для своих дрезин. А кое-кто ездит по старинке, на газогенераторах.
Профессор проводил образчик лесного автопрома задумчивым взглядом.
– Майя тоже заказывала компактный двигатель, работающий на биоэтаноле. Такой, с пропеллером, на лёгкой дюралевой раме, чтобы надевать на спину, как рюкзак.
– Это для параплана. – кивнул Егор. – Паучий шёлк прочностью не уступает самым современным тканям, но пролететь от ГЗ до Серебряного бора, рассчитывая только на попутные ветра – это, всё же, утопия. А вот с таким движком за спиной – дело другое.
– Да, мне объясня… Ап-п-чхи!
Профессор разразился оглушительными чихами.
– Простите, молодые люди… чёртова Эл-А, спасения от неё нет! Скорее бы сойти на берег – там, говорят, эта пакость не действует.
– Верно. И здесь и на ВДНХ, и в ГЗ, и на Полянах тоже. Да вы глаза-то не трите, а то будете как кролик. Держите вот!
Он выкатил на ладонь Рара три белых шарика.
– Это лесное средство, не то, что ваши «Ультра-Зодаки». Злоупотреблять не стоит, а вот разок-другой воспользоваться – вполне.
Рар благодарно кивнул и проглотил пилюли. Белки его глаз действительно были красные, все в полопавшихся кровеносных сосудиках. Лесная Аллергия не пощадила знатока истории Московского Леса. Всю дорогу от Химкинского терминала он, несмотря на принятые в огромных количествах антигистаминные таблетки чихал, тёр глаза и ожесточённо, позабыв о правилах хорошего тона, чесался.
– Кстати, герр Рар, я хотела спросить, если вы не против, конечно…
Татьяна задала вопрос, не оборачиваясь – смотрела, как медленно наползает на борт судна искрошенный временем и непогодой бетон причала.
– Да, конечно, фройляйн… Ап-п-чхи!… Простите… спрашивайте, я весь внимание!
– Название вашего шоу – «Слово для Леса и Мира». Почему выбрали именно такое? Вряд ли среди ваших слушателей много тех, кто читал книги Урсулы Ле Гуин. Вот, к примеру…
девушка непочтительно кивнула на своего спутника.
– Он, не то, что книг не читал – о ней самой не слышал!
– Зато ты всё на свете читала! – немедленно отпарировал Егор. – Одно слово – книжный чер… э-э-э… мышка. – Она, профессор, работает в университетской библиотеке, ну и…
– Похвально, похвально… – Рар одобрительно глянул на девушку поверх очков. – Что касается вашего вопроса – тут, при желании можно провести немало параллелей. Лесовики, как и описанные в книге инопланетяне, забыли, что такое войны и не прибегают к насилию в отношении себе подобных. И при том, вся наша цивилизация, со всей её военной и технической мощью оказалась бессильна против Леса, чему примером ужасные события в Шанхае и Карачи. К тому же, многие до сих пор ждут от Леса Откровения подобно тому, как герой Ле Гуин передал землянам, покидающим его планету, искусство управляемых сновидений. Но, главное даже не это…
Чувствовалось, что профессор оседлал любимого конька.
– Русское название книги "Word for World is Forest» не вполне точно. Буквально следует читать: «"Этот мир называется Лес". Я – и не только я один, – вижу в этом намёк на то, что с началом Зелёного Прилива человеческий мир вступил в новую эпоху. И эпоха эта будет отличаться от предыдущей гораздо сильнее, чем «до» и «после» Рождества Христова.
К тому же… – он улыбнулся, – если буквально перевести название "Слово для Леса и Мира" на немецкий, то получится «Ein Wort f"ur Wald und Welt". В виде аббревиатуры – WWW, выигрышно смотрится в сетке вещания. И рекламодателям нравится.