Забытый легион
Шрифт:
Повинуясь приказу, когорты рассыпались в оборонительный порядок — шесть по фронту, три в глубину и две с тылу, прикрывая обоз. В ожидании дальнейших действий все преспокойно положили оружие наземь и позволили себе освежиться глотком-другим воды. Римляне, как один, стали поджарыми, привыкли к многочасовой маршировке по жаре и страдали от усталости и жажды далеко не так сильно, как в начале кампании. Кроме того, здесь, в глубине парфянской территории, мало кто тревожился, видя движение незнакомого отряда.
Время тянулось медленно. Караван
— Фантастические звери. Они могут четыре дня обходиться без воды, — сообщил Тарквиний.
Когда караван приблизился, Ромулу удалось как следует рассмотреть животных. Во время битв при Каррах верблюды находились слишком далеко для того, чтобы он смог составить о них представление.
Людей в караване было человек пятьдесят. Большинство, судя по всему, были охранниками, нанятыми для того, чтобы защищать купца и его товары. На всех были длинные одежды и головные уборы, хорошо сберегавшие от солнцепека; вооружены они были в основном луками и копьями. У некоторых были и мечи. Не похоже было, чтобы они имели какое-то представление о дисциплине. Обок вереницы людей и животных ехали встревоженные разведчики. Свою задачу — сообщить о том, что на дороге большое войско, — они выполнили. Теперь от них уже ничего не зависело.
Тарквиний мельком, но внимательно оглядел их.
— Тут и индийцы, и греки, и парфяне. Чтобы отбиться от обычных разбойников, народу хватит.
— Половина центурии разделается с ними шутя, — сказал Ромул.
— Этого не потребуется, — улыбнулся Бренн. — Посмотри на них.
Пыль начала садиться — караван остановился невдалеке. Верблюды, радуясь отдыху, громко ревели.
Было очевидно, что караванщики очень испуганы. Они судорожно сжимали оружие и тяжело топали по горячему песку. Темные глаза на смуглых лицах тревожно метались в орбитах. Незнакомые воины многократно превосходили караванщиков числом, и они ничего не могли поделать. На многие мили, до самого горизонта, тянулась ровная как стол равнина.
— Думаю, такие, как мы, им нечасто попадаются, — криво усмехнулся Ромул.
Все расхохотались. Действительно, десять тысяч легионеров в самом сердце Парфии могли напугать любого путешественника.
Вскоре от лагеря караванщиков отделился невысокий человек в некогда белых, а теперь потемневших от грязи одеждах и направился в сторону войска. Руки он держал над головой в знак своих мирных намерений. За ним, шаркая ногами по песку, следовали трое телохранителей. На полпути к легиону предводитель каравана остановился. Теперь ему следовало дождаться ответа с другой стороны.
Пакор взглянул на Тарквиния.
— Десять человек! — рявкнул он. — Построиться и следовать за мной!
Этруск резко отсалютовал и велел Бренну, Ромулу, Феликсу и еще шести легионерам выстроиться за спиной парфянина. Верхом на лошади, сопровождаемый десятью пехотинцами, Пакор медленно двинулся вперед и остановился, не доезжая двадцати шагов до караванщиков. Тарквиний выкрикнул приказ, эскорт перестроился в шеренгу и вскинул щиты.
Немолодой человек в грязной одежде ждал военных, опираясь на видавший виды посох. Спутанные седые волосы окаймляли изборожденное морщинами лицо с большим крючковатым носом. Кожа у него была темно-коричневой от многолетних странствий под палящим солнцем. Было заметно, что у него отлегло от сердца, когда он увидел, что встречавших его возглавляет парфянин.
— Кто ты такой? — резко спросил Пакор. — И куда направляешься?
— Звать меня Исаак, — поспешно ответил старик. — Я купец, вожу караваны в Сирию через Селевкию. — Он немного помолчал, а потом все же набрался смелости и сам задал вопрос: — А кто ты, повелитель?
Пакор усмехнулся:
— Офицер армии царя Орода. — Он повернулся в седле и указал на стоявшее за его спиной войско. — А это его новобранцы.
Исаак даже рот раскрыл.
— Они выглядят точь-в-точь как римские легионеры.
— Старый глаз не обманется, — ответил Пакор. — Несколько месяцев назад мы разгромили западнее столицы большую римскую армию. Это те, кто уцелел. Забытый легион.
Купец сумел скрыть потрясение, которое испытал, узнав о большой войне.
— Что ж, добрые вести, — сказал он ровным тоном. — Значит, нам в странствии не грозит опасность?
— Конечно нет, — кивнул Пакор. — Ты сможешь беспрепятственно продолжить путь после того, как разделишь со мною трапезу. Уверен, что царь будет доволен, если ты сегодня станешь моим гостем.
Исаак улыбнулся, показав гнилые зубы. Не всем парфянам можно было доверять, но от такого приглашения невозможно было отказаться.
— День отдыха пойдет нам на пользу, — ответил иудей и, повернувшись, что-то прокричал тонким голосом своим людям, остававшимся при верблюдах.
Невзирая на то что время только-только перевалило за полдень, Пакор приказал ставить лагерь. Большинство солдат было очень недовольно тем, что взяться за работу пришлось намного раньше, чем обычно. Копать рвы и насыпать валы под лучами стоявшего в зените солнца было чрезвычайно трудно. Лишь товарищи Ромула по когорте ничего не говорили. Им было ясно, что гаруспик затеял что-то серьезное.
В нескольких сотнях шагов от лагеря легионеров стояли привязанные к вбитым в землю кольям верблюды. Они раздраженными криками требовали пищу. Римляне, которым почти не приходилось видеть этих диковинных горбатых животных, разглядывали их, не скрывая восхищения. Благодаря выпученным глазам с длинными ресницами и большим губам верблюды казались очень умными, но вскоре выяснилось, что у них очень дурной характер: когда кто-нибудь подходил к ним слишком близко, они начинали плеваться и лягаться.