Зацепить 13-го
Шрифт:
Я не могла.
Я не могла сделать чертов вздох.
Наклонившись вперед, я отчаянно пыталась втянуть воздух в легкие.
— Вот и умница, — похвалил Джоуи. Он управлял машиной одной рукой, а другой продолжал гладить мне спину. — Медленно и плавно.
Когда мы подъехали к дому, я более или менее успокоилась и сумела восстановить дыхание.
Несколько минут мы сидели в машине и смотрели на отцовскую, припаркованную у дома.
Я не хотела идти в этот дом.
И Джоуи тоже не хотел.
Мы
«Нет, это ты в заднице, — мысленно поправила я себя. — А твой брат выпутается…»
— Шаннон.
Голос Джоуи отвлек меня от мыслей.
Я не повернулась к нему.
И не ответила.
— Ты меня слушаешь? — спросил брат.
Я вяло кивнула, продолжая смотреть на ненавистную машину.
— Когда он в следующий раз вздумает тебя бить, я хочу, чтобы ты дала отпор.
Я сжалась.
— Ты меня слышишь?
Я кивнула.
— Шаннон, если он снова дотронется до тебя, хватай самый острый нож, какой попадется, и вонзай ему прямо в сердце.
Шмыгая носом, я повернулась к брату:
— А ты не вернешься?
Джоуи молча смотрел на меня, и в глазах у него стояли слезы.
— Не могу, — прошептал он, и по щеке брата покатилась слезинка. — Если я вернусь в этот дом, я убью их обоих.
Он говорил правду, я читала это по его лицу, и тогда я отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу.
— До свидания, Джоуи, — оцепенело прошептала я, вылезла из машины и пошла в дом.
40. Линии и бульдозеры
В понедельник утром настроение у меня было ужасное, отчасти из-за адской боли, но в основном из-за бессонной ночи.
Всю ночь я вертелся в кровати с мыслями о Шаннон.
Всю эту проклятую ночь я провел наедине с сожалениями и фотографией в газете.
Нужно было оставить Шаннон у себя.
Нужно было не позволить Джоуи увезти ее.
Почему? Я понятия не имел почему, но внутренний голос вопил, требуя, чтобы я ее защитил.
Я хотел это сделать.
Только не знал, от чего ее защищать.
Или от кого.
Дурацкая ситуация. Я был готов во всеоружии ринуться в бой за девчонку, которую толком не знал, и схватиться с неизвестным врагом.
Господи, у меня от нее крыша ехала.
Все выходило из-под контроля.
Шаннон ломала весь мой прекрасно выстроенный образ жизни, а я, блин, понятия не имел, как с этим справиться.
Да, эта девчонка сносила мне крышу; из-за нее я становился слабым и неуверенным.
Это было неправильно, и ей не следовало появляться в моей жизни сейчас, в переломный момент.
Она была торнадо, приближения которого я не заметил.
Единственная проблема, не учтенная мной при составлении планов.
Единственный человек, способный разрушить
Больше всего бесило то, что это мне нравилось.
Мне нравилось, что она сдвигала мою жизнь с привычной оси, вызывая мысли и чувства, которых прежде у меня вообще не было. И одновременно я ненавидел себя за то, что мне это нравилось.
Я целиком зависел от каждой мелочи, связанной с Шаннон, и речь не о внешности — притом что с ее внешностью все было зашибись как круто.
Самое важное: она не смотрела на меня как на пропуск к кормушке.
Она смотрела сквозь всю эту мишуру.
Она видела меня.
Только меня.
Из-за этого я хотел все поменять в своей жизни и поместить Шаннон в самый центр моего мира.
Я понимал, что мне нужно собраться.
Но я не мог.
Потому что она вызывала у меня зависимость.
Я был одержим ею.
Я уже сбился со счета, сколько парней, с которыми я играл в регби на протяжении нескольких сезонов, бросили регби или потеряли форму из-за девушки.
Я не мог позволить, чтобы такое случилось со мной.
Слишком многое было поставлено на карту.
На карту было поставлено всё.
До Шаннон у меня никогда не было проблем с концентрацией.
До нее я никогда ни в чем не сомневался.
Я точно знал, кто я, откуда и куда двигаюсь.
А теперь?
Абсолютный хаос.
Мне это все не нужно.
Мне не нужен такой чудовищный стресс.
Через три недели новый тест физической готовности, и вот об этом мне надо думать.
Если я его не пройду, все мое будущее будет под угрозой.
Вот на чем я должен сосредоточиться.
На карьере.
А не на девчонке.
Словом, в школу я приехал рассеянным, дерганым и просто тупо бесился.
Со мной явно было что-то не в порядке, требовалось срочное вмешательство извне.
— Сделай доброе дело. — Это были первые слова, с которыми я обратился к Гибси, встретив его перед первым уроком у двери столярной мастерской. — Без шуток. — Судорожно выдохнув, я потащил лучшего друга по коридору в зону отдыха пятигодков. — Ты должен мне помочь.
— Ладно, но у меня сейчас начнется урок труда, — посетовал Гибси, переминаясь с ноги на ногу.
— Гибс, у меня тоже, — резко бросил я, втаскивая его в гостиную, по счастью пустую. — Двойная бухгалтерия с Могги Даном. Но это важнее сведения баланса или кофейного столика, который ты выпиливаешь для мамы.
— Ладно, чел, расслабься, — сказал Гибси. Подойдя к ближайшему столу, он выдвинул стул и плюхнулся на него, бросив рюкзак на пол. — Я весь внимание.
Я закрыл дверь, подпер ее кожаным креслом и сел на другой стул.