Зацепить 13-го
Шрифт:
Едва коснувшись босыми ногами холодной плитки на полу, я ойкнула и прыгнула обратно на ступеньку, покрытую ковром.
— Ледяной пол, — проблеяла я, поеживаясь.
— Погоди.
Джонни помчался наверх и через пару минут вернулся с носками.
Я присела на ступеньку и натянула их, бормоча слова благодарности.
Я уже не удивилась, что носки были «Найк».
Настоящие, а не подделка под знаменитый бренд.
— В них ногам будет тепло, — сказал Джонни, глядя на меня и почесывая
— Все нормально, — заверила я его. Носки доставали мне до самых икр. — Я это… — Я беспомощно пожала плечами и указала на свои голые ноги, прикрытые лишь до бедер его боксерами. — Твои штаны с меня падали.
— Падали? — изумленно переспросил он.
— Я же мелкая, — покачала головой я, чувствуя, как у меня пылают щеки.
— Все нормально, — успокоил меня Джонни. — Мне это нравится.
— Тебе нравится?
— Я имел в виду, что… — Он мотнул головой и вздохнул. — В смысле, я не возражаю.
— А твои родители не будут возражать? — спросила я, нервозно закидывая за ухо прядки волос. — В смысле, они не подумают…
— Нет, — рассеянно ответил Джонни.
— Ты уверен?
Его взгляд скользил по моей фигуре, отчего мне стало жарко.
— Нет, все… ну короче, все хорошо.
— Хорошо? — вскинула брови я.
Он покраснел, заставив меня покраснеть еще гуще.
Боже мой…
— Мы тут вдвоем, — кашлянув, добавил он. — Мама вернется только утром.
— Тогда ладно.
— Что бы ты хотела съесть? — спросил Джонни, вовремя переводя наш разговор обратно к еде.
— Я не привередливая, — промямлила я, идя за ним к кухонной двери.
На пороге я остановилась, восхищенно разглядывая прекрасную, современно оборудованную кухню.
Она разительно отличалась от остального дома, сохранявшего великолепие прошлого.
— Это хорошо, — ответил на мои слова Джонни. Он стоял возле кухонного острова с массивной столешницей из черного мрамора и смотрел в свой телефон. — Потому что мои кулинарные способности крайне фиговые, а Гибси успел опустошить холодильник.
— Я могу приготовить, — робко предложила я.
— Что? Нет, — быстро отказался он, наградив меня грустной улыбкой. — Ты у меня в гостях и готовить не будешь.
— Да я не против, — ответила я.
— А я против, — сказал Джонни. Он оставил мобильник на столешнице и повернулся ко мне. — Поджаренный сэндвич годится?
— Звучит великолепно, — улыбнулась я.
— Отличный выбор, — засмеялся он. — Потому что выбор был между сэндвичем и хлопьями.
— Можно и хлопья, — согласилась я. — Не возражаю.
— Сыграем по крупному: будем есть то и другое, — подмигнул мне Джонни.
Я не протестовала.
Я была готова проглотить все, что
— Ты пьешь чай?
— Ведрами, — ответила я и снова улыбнулась. — Предпочитаю «Баррис», в пакетиках, с двумя ложками сахара и капелькой молока.
— Выходит, ты чайный человек, а не кофейный, — усмехнулся Джонни.
— Брр! Кофе терпеть не могу.
Джонни снова улыбнулся и кивнул на кухонный остров.
— Садись, — велел он мне, а сам начал рыться в шкафах. — Я суну хлеб в тостер, и пока он поджаривается, мы съедим хлопья.
— Спасибо, — тихо сказала я.
— За что? — спросил Джонни, быстро нарезая хлеб.
— За то, что готовишь для меня, — ответила я, созерцая его спину.
На нем была серая футболка, ткань которой великолепно облегала его широченные плечи.
— Вряд ли можно назвать тосты с ветчиной и сыром настоящей готовкой, — ответил Джонни, ехидно улыбаясь.
— Ну, для меня никто не готовит, поэтому я ценю твою заботу, — сказала я, продолжая стоять в проеме двери. — У нас дома в основном я это делаю.
— Да ну? — удивился он. — Почему так?
— Потому что я единственная девочка в семье, — пробормотала я. — И почти вся уборка тоже на моих плечах.
— Если ты появилась на свет с вагиной, это не должно автоматически привязывать тебя к плите или к гребаному пылесосу. — Он тряхнул головой. — Если бы я вздумал выложить маме эту сексистскую дребедень, она бы мне яйца оторвала.
— Это очень здравый подход к жизни, — сказала я, воодушевленная его словами.
— Это единственный подход к жизни, — поправил меня Джонни. — Мы живем в двадцать первом веке, а не в восьмидесятые годы прошлого.
Он сунул сэндвичи в тостер и снова повернулся ко мне.
— Шаннон, садись, — мягко предложил он. — Все в порядке.
— В порядке?
Подойдя к столу, я выдвинула один из стульев и покраснела от смущения, потому что на сиденье мне было не забраться.
Я попыталась еще раз и позорно проиграла.
— Можно его как-то опустить?
Я знала, что не вышла ростом, но такие высокие стулья видела впервые.
Кожаное сиденье находилось на уровне моих ребер.
— Что не так? — спросил Джонни.
Зажав под мышкой коробку с хлопьями, он рылся в холодильнике.
— Стул, — ответила я, густо покраснев. — Я не дотягиваюсь.
Обернувшись, Джонни все понял и усмехнулся.
— Раньше можно было, — сказал Джонни, подойдя к островку с пинтой молока и коробкой сухих завтраков «Чериос». — Но Гибси ломает все, к чему прикасается.
Даже не предупредив, Джонни подхватил меня и усадил на стул.
— Гибси нравится представлять, что он ракета, взмывающая вверх, — добавил Джонни, не заметив, насколько я тронута его жестом.