Зацепить 13-го
Шрифт:
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Представь себе, не знаю, — раздраженно бросил он. — Это проблема?
— То, что она здесь, не проблема, — рявкнул я. — Проблема в том, что ты сваливаешь, а я даже не знаю, что ей сказать про твой внезапный отъезд.
— Ладно. — Глаза Джоуи горели злым зеленым огнем. — Скажи моей сестре, что звонил наш папаша. У нашей матери был выкидыш ночью в пятницу, и сейчас он везет ее из больницы домой.
— Дерьмово, — только и мог сказать я.
—
— Может, мне отвезти Шаннон домой? — спросил я, совершенно не представляя, как быть. Я двинулся за ним следом, чувствуя себя последним идиотом. — Или в больницу?
— Я хочу, чтобы ты, на хрен, побыл с ней! — заревел Джоуи. Он остановился у входной двери, повернулся и все так же сердито посмотрел на меня. — Ты на это способен, Джонни Кавана? Можешь присмотреть за Шаннон, как я прошу?
— Да, — коротко ответил я. Мне не понравился его тон, но я понимал, что он, наверное, чувствует какую-то скорбь. — Могу.
— Вот и отлично. Я позвоню, когда соображу, как ее забрать. А пока пусть остается у тебя до моего звонка. Хорошо?
Когда соображу, как ее забрать?
Кем он считает свою сестру?
Он говорит о ней, как о посылке.
Понимая, с каким адом предстоит столкнуться этому парню, я молча кивнул. Джоуи протянул мне мобильник. Я вбил туда свой номер и вернул ему.
— Гасси! — громко крикнул Джоуи, убирая телефон. — Я сейчас уезжаю. Если хочешь, могу подбросить до города, к твоей машине.
Гибси приоткрыл дверь гостиной и высунул голову.
— Все в порядке? — спросил он, в замешательстве глядя на нас.
— Езжай с ним, — сказал я Гибси, показывая рукой в сторону Джоуи, который, не дожидаясь ответа моего друга, пошел к машине.
— Ты уверен? — спросил Гибси.
Я сухо кивнул.
К счастью, Гибси хватило здравого смысла не задавать вопросы.
Он помахал мне рукой и поспешил вслед за братом Шаннон.
Я судорожно выдохнул и закрыл за ним дверь.
И что мне теперь делать?
36. Плохая новость
Даже смешно, сколько времени я провозилась с душем, подбирая нужную температуру воды. Судя по всему, Джонни любил стоять почти что под кипятком.
А когда я убавила кипяток до терпимого градуса и упругие струи душа ударили в тело, я не могла заставить себя вылезти.
Честное слово, душ у него был просто чудо.
Это было комбо: ванная со встроенным душем, и мне пришлось сначала забраться в овальную ванну и задернуть занавеску. Клянусь, это лишь добавляло роскоши к самому шикарному мытью в моей жизни.
Брать его мыло и шампунь
Когда я наконец отмылась и благоухала мужским гелем для душа, а не собачьей слюной, я вылезла, завернулась в полотенце, а свою грязную одежду скатала в тугой комок.
Запах от моих вещей был таким стойким, что я тут же бросила комок на пол и сделала несколько вдохов-выдохов через рот, борясь с рвотным позывом.
Джоуи и Гибси были правы.
От меня действительно несло.
Любая попытка надеть что-то из обслюнявленных собаками вещей знаменовалась бы фонтаном рвоты.
Я прижалась ухом к двери ванной и прислушалась. Убедившись, что в комнате никого нет, я открыла дверь и вышла.
В комнате действительно никого не было. Я облегченно вздохнула и на цыпочках подошла к кровати, где Джонни оставил мне целую кипу своей одежды.
Я перебросила влажные волосы через плечо и выбрала из кучи самую маленькую футболку — это оказался размер XL.
Она была голубого цвета, мягкой на ощупь и пахла Джонни.
Я быстро натянула ее на себя.
Ее край достигал середины бедер, а короткие рукава оканчивались возле локтей.
Дрожа от холода, я стала выбирать подходящие штаны, но все они были невероятно большими.
Приложив одну пару к себе, я увидела, что пояс у них выше моей груди, и чуть не заревела от досады.
Потом я увидела белые боксеры в середине кучи и облегченно вздохнула.
Джонни нарочно их оставил?
Чтобы я их надела?
Не было ли все это странно?
Боже милостивый, это были боксеры «Кельвин Кляйн»?
При ближайшем рассмотрении так и оказалось: дизайнерские трусы-боксеры.
Мои трусы стоили пятерку за семь штук.
В этот момент я остро ощутила наше социальное неравенство.
Его мать была дизайнером.
Моя — уборщицей.
Его отец был адвокатом в суде.
Мой тоже часто появлялся в суде, но по другую сторону барьера.
В доме Джонни пахло деньгами и роскошью.
В моем — виски и болью.
Я посмотрела на спортивные штаны, которые все еще держала в руках, потом на боксеры с эластичным поясом.
Если что-то из вещей Джонни хоть как-то могло мне подойди, то только они.
Стараясь не слишком задумываться об этом, я схватила трусы и быстро влезла в них.
Наверное, на Джонни они сидели в облипку, но на мне висели мешком, хотя и не спадали с бедер.
Что ты делаешь?
Что, черт тебя побери, ты делаешь?