Зацепить 13-го
Шрифт:
Бабуля Мёрфи появлялась в нашем доме, когда родителей там не было.
Она недвусмысленно заявила им, что будет любить всех детей, которые появятся от этого проклятого союза, и нянчиться со всеми ними, потому что это ее правнуки.
Благодаря любящей прабабушке Тайг, Олли и Шон были относительно защищены от двуногого торнадо, именуемого нашим отцом.
Проблема была в том, что она не могла постоянно вмешиваться и спасать положение.
Ее здоровье ухудшалось, старость брала свое, а с деньгами было
Поэтому и по многим другим причинам я и Джоуи старались пореже грузить ее домашними бедами.
— Они ведь наши братья, — прошептала я, выбираясь из мыслей.
— Братья, а не мои сыновья, — буркнул Джоуи. — Кто знает, может, мама одумается раньше, чем испоганит им жизнь, как испоганила Даррену и нам. Но в любом случае эту ношу я на себя не взвалю. Шаннон, я не могу заботиться еще и о них. У меня нет ни денег, ни времени. Я могу вытащить отсюда нас двоих. Это все, что мне по силам.
— Обещаешь?
Он кивнул:
— На будущий год, как только распрощаюсь со школой и поступлю в колледж, я сниму квартиру. Скорее всего, мне понадобится какое-то время, чтобы подкопить деньжат и встать на ноги, но жить я здесь не буду. И тебя заберу отсюда. Это я обещаю.
— Я тебе верю.
Я правда ему верила.
Джоуи говорил об этом с тех самых пор, как пять лет назад Даррен ушел из дома, оставив нас самостоятельно справляться с пьяной злобой отца.
Я верила, что брат слов на ветер не бросает. Верила каждому его обещанию.
Проблема была в том, что одновременно я понимала, какие немыслимые жертвы придется принести брату, чтобы все это осуществить, и в глубине души знала, что вероятность реализации этого плана была очень хлипкой.
И все равно ребенок внутри меня цеплялся за обещание изо всех сил.
Такие обещания для девчонок вроде меня означали все.
— Ладно, забей на родительские дела, — сказал Джоуи, подняв глаза на меня. — Лучше расскажи, откуда ты знаешь Джонни Кавану.
— Что?
Я вперилась в брата, удивленная внезапным поворотом нашего разговора.
После вечеров, как сегодня, мы часто болтали о пустяках, ничего необычного. Кому-то это могло показаться странным, но мы умели переключаться с разговора о серьезных, значимых вещах на обыкновенный треп и считали это вполне нормальным.
Мы имели дело с отцовскими выходками всю жизнь.
Менять тему разговора было для нас естественно. Это был защитный механизм, который мы доводили до совершенства годами: уклонение и отвлечение.
Но брат спрашивал меня о Джонни.
Вопрос вышиб меня.
— Я тебя спросил про Кавану, — повторил брат, показывая,
— Так он учится в Томмене, — ответила я. Спасибо сумраку — брат не видел моего густо покрасневшего лица. — Он, это… кажется, на пятом году. — Совсем не кажется, это я знала. — Несколько раз видела его в школе. Кстати, это он залепил мне мячом в первый день.
Голова Джоуи стремительно повернулась ко мне.
— Так это Кавана вырубил тебя?
— Случайно, — торопливо произнесла я знакомые слова, которые без конца повторяла месяц, если не больше. — То ли неудачная передача, то ли не рассчитал удар или что-то еще. Он потом миллион раз извинялся, поэтому все в порядке… — протараторила я и вздохнула, не желая раскрывать подробности. — Словом, тема исчерпана.
— Ну, чудеса, — задумчиво произнес Джоуи, почесывая грудь. — Странно, чтобы парень в его положении допускал ошибки тупого новичка.
— Что значит «в его положении»? Я уверена, он не единственный в мире регбист, криво пнувший мяч.
— Конечно… — Джоуи пожал плечами. — И все равно странно. Я думал, парни из Академии не допускают таких детских ляпов.
— Какой Академии? — не поняла я. — Джо, наша школа называется Томмен-колледж, но никак не Академия.
— Шан, я не про вашу школу. Я про Академию. Ты наверняка знаешь об Институте дальнейшего развития. Академия — не более чем прозвище.
— Что еще за Институт? И откуда ты сам знаешь Кавану?
— По-моему, яснее ясного: Институт, где дальше развиваешься, — язвительно ответил брат. — А кто такой Джонни Кавана — знают все.
Я не знала.
Я снова была сбита с толку.
— Тогда зачем какой-то Институт называть Академией?
— Да потому что «Академия» звучит солиднее, чем «Институт», — негромко рассмеялся Джоуи. — Ты что, действительно не знаешь, кто этот Джонни?
Когда я не ответила, Джоуи снова засмеялся.
— Какая прелесть! — сказал он. Чувствовалось, мои ответы его действительно развеселили. — Ты ехала с этим парнем в его машине и даже не в курсе дела.
— Какого дела? — огрызнулась я.
Меня захлестывали эмоции и злость на собственную тупость.
В мозгу всплыли слова Джонни: «Я играю… Я имел в виду, что играю…»
Черт! Я сознавала, что выставляю себя тормознутой дурой.
— Ты не ответил. Он что, какой-нибудь супер-пупер регбист или что-то в этом роде?
Джоуи громко фыркнул:
— Просто не верится, что ты не знаешь.
— Так расскажи!
— Тебе нужно было бы щелкнуть его на телефон, — задумчиво добавил брат. — Хотя постой… это уже сделали за тебя. Кстати, каким образом фотка с вами двоими попала в газеты? Старик буквально тыкал ею мне в лицо.