Зачарованные камни

Рей Роса Родриго

Снова пошли новости: оглашали список осужденных на смертную казнь посредством внутривенной инъекции.

— Как это случилось? — поинтересовался Хоакин. Он сжал кулаки, почувствовав, что старый друг почему-то вызывает у него неприязнь.

Несчастный случай произошел напротив китайского ресторана «Сокровище империи».

— В нескольких метрах от кафе-мороженого. Одна из лошадей, которых дают напрокат, выскочила галопом мне наперерез. Я даже не успел притормозить.

Армандо водил «дискавери», который — Хоакин прекрасно знал — снабжен

кенгурятником (здесь их называют «ослятниками», они в моде у гватемальских фермеров, которым приходится часто ездить по проселочным дорогам, где скот разгуливает совершенно свободно). И стекла у джипа были тонированные: это тоже давно в моде (так никто не увидит, что у тебя есть оружие).

По словам Армандо, шансы на то, что мальчишка выжил, равны нулю. Автомобиль врезался в лошадь на скорости, говорил он, шестьдесят или семьдесят километров в час, и ребенок вылетел из седла. Когда Хоакин спросил, не пришло ли ему в голову остановиться, Армандо отрицательно покачал головой. Хоакин только усмехнулся: обычное дело, гватемальские водители никогда не останавливаются, что бы ни случилось, — лишь бы не было проблем.

— Но, Армандо, наверняка было много свидетелей, «дискавери» — машина заметная. Кто-нибудь мог запомнить номер. Думаю, надо было остановиться.

Армандо снова мотнул головой. Поднялся, вернулся в гостиную, принес рюкзак. Вынул завернутый в газету пакет, положил на стол.

Хоакин развернул его — полфунта кобанской марихуаны.

— Это тебе, — сказал Армандо. — Ты бы с таким грузом остановился? Вот и помалкивай!

— Ладно, садись. Давай позавтракаем. Надо все спокойно обдумать. На машине остались следы?

— Ни царапинки.

Они выпили кофе и прослушали десятичасовой выпуск новостей.

О происшествии на Лас-Америкас не сказали ни слова.

Хоакин скрутил косячок. Сделал две-три затяжки, похвалил кобанскую травку.

— Нет, не хочу! — замахал руками Армандо, когда Хоакин предложил ему самокрутку. — Как ты вообще можешь это курить?

«Я-то никого не убивал», — подумал Хоакин. Выпустил дым и снова затянулся.

— Что бы ни случилось, ты мне ничего не рассказывал, ОК?

— Естественно. Черт, что теперь делать? — Армандо обхватил голову руками и тупо уставился в стол.

— Пойдем прогуляемся, — предложил Хоакин. — Осмотрим место происшествия. Только мне надо переодеться.

Он пошел в ванную и оттуда услышал голос Армандо: тот звонил по сотовому. Сначала Хоакин подумал, что он говорит с женой, но потом понял, что разговор шел с одним из подчиненных. Он выключил воду, чтобы лучше слышать: Армандо утверждал, что якобы прошлой ночью у него из гаража в Кобане украли машину.

— Так и скажи им, — приказал Армандо. — Мы сами только что спохватились. Да-да, именно так.

Когда Хоакин вышел из ванной, Армандо слушал другой радиоканал.

— Ничего? Ну тем лучше, — сказал Хоакин, вытирая полотенцем мокрые волосы. — Я бы на твоем месте все-таки сходил в полицию.

Он отнес в мойку грязную

посуду, положил марихуану в пакет и спрятал в ящик письменного стола.

Пока Хоакин одевался, Армандо быстро помыл посуду.

Они спустились в гараж, где Армандо оставил «дискавери».

Консьержа поблизости не было.

Хоакин осмотрел машину — на бампере никаких следов, на крыльях и капоте ни царапинки. Колеса тоже в полном порядке.

Он поднялся и вытер руки.

— Ты меня не разыграл? Нигде ни следа.

Они сели в «шевроле» Хоакина.

— Признавайся, шутки шутишь? Дурака из меня делаешь?

Армандо громко хохотнул — что ему еще оставалось?

2

Они ехали по Авенида-де-Лас-Америкас на север.

— Может быть, он выжил? Может, все-таки, лучше пойти в полицию? — спросил Хоакин.

На площади Коста-Рики они развернулись и на месте происшествия увидели несколько автомобилей: два полицейских патруля и пожарную машину. Зеваки (их было довольно много) уже начинали расходиться. Армандо кивком указал на троих мужчин в черных костюмах и белых рубашках — по виду не то секретных агентов, не то телохранителей.

— Не хватало только, чтобы это оказался сынок какой-нибудь шишки.

Они свернули на боковую улицу. Хоакин припарковался возле кафе.

— Хочешь мороженого? — спросил он, выходя из машины.

Армандо ответил, что нет.

Влажный южный ветер гнал серые кучевые облака, над ними ревела эскадрилья военных самолетов. Они отбрасывали тени на зеленые поляны парка, по которым с криками носились детишки многочисленных семейств, расположившихся здесь на пикник.

Хоакин и Армандо направились в сторону полицейских патрулей. Хоакин лизал лимонное мороженое.

Полицейские во флуоресцентных жилетах свистели, пытаясь наладить движение. Хоакин и Армандо пересекли проспект, пробираясь между еле ползущими машинами, и вошли в парк.

Возле площадки, где можно было взять напрокат пони, мотоциклы и повозки, запряженные козочками, лежала, окруженная толпой детей, тощая пегая лошадка. Рой мух облепил ее глаза, уши, распоротый живот с вывалившимися кишками и золотистую кучку под хвостом.

Из микроавтобуса «мицубиси» с эмблемой «Общества защиты животных» вывалилась толстая старуха и тут же завопила: «Чья это лошадь, кто хозяин?»

Хоакин выронил подтаявшее мороженое, оно упало на землю возле гильз от ракетниц, еще пахнувших порохом. Ему припомнились битвы, в которых не раз приходилось участвовать в детстве. В красноватой мягкой пыли он заметил еще и гильзу от пистолетного патрона, но равнодушно отвернулся: обычное дело.

— Пошли?

— Еще секунду, — ответил Армандо и направился к ближайшей телефонной будке.

Возле нее стоял высокий худой человек, наряженный как шериф из вестерна. Он о чем-то спорил с заплаканной женщиной в красном костюме («Какая красотка!» — подумал Хоакин) и двумя полицейскими.