Зачем цветет лори
Шрифт:
Лавьер жадно втянул воздух, уловив ее влагу на своих пальцах, чувствуя, как сжимается ее тело, ускоряясь и тяжело дыша, пока она не застонала громче.
— Скажи, что тебе нравиться то, что я делаю, раяна, — шептал он ей в губы, ловя ее стоны и наслаждаясь ими, — скажи…
— Мне… не нравиться.
— Правда? А твое тело говорит другое, Оникс, твое тело хочет меня. Ты вся дрожишь от моих ласк, тебе ведь нравиться, скажи мне…
Он улыбнулся. Злость почти улеглась, стихла, теперь он просто наслаждался. Раяна была для него словно редкое лакомство для сладкоежки, и он растягивал удовольствие, позволяя себе не торопиться, испытывая настойчивую потребность чувствовать ее желание. Доводя ее до оргазма, и начиная все с начала, ни на миг не прекращая этой игры. Он гладил пальцами между горячих от его хлыста ягодиц, раздумывая, потянуть удовольствие или взять ее и туда тоже прямо сейчас. Оникс дернулась, почувствовав, что он делает и где ласкает.
— Оникс, ты везде такая узкая, такая сладкая… — аид целовал ей шею, — мне так хорошо с тобой… Не могу от тебя оторваться… Хочу попробовать тебя везде…
Он поднял голову, посмотрел ей в глаза, продолжая ласкать. И нахмурился, снова уловив в ее глазах отвращение.
— Будешь так смотреть, высеку тебя еще раз, поняла? — негромко сказал он, но руку убрал, — тогда губы, раяна… Хочу твои губы…
И потянул вниз ее голову, с усмешкой думая, что так даже лучше, он растянет эту чувственную игру, оставит ее чудесную попку на потом, не сомневаясь, что все равно получит от девушки все, что захочет. Никуда она от него не денется.
В комнате остро пахло их близостью и цветущим лори, утренний свет косыми лучами проникал сквозь занавески, а он все не мог насытиться и отпустить ее.
Лавьер лежал, закрыв глаза, и прижимая к себе девушку. Ему нужно было поспать хоть немного, но времени на сон не было. И он просто лежал, позволяя отдыхать телу, но не сознанию.
То, что наемники напали на аида в Тайлессе, наводило на размышление. Он не заметил за собой слежки на подъездах к городу, а значит, его ждали уже за городской стеной. Это говорило о том, что кто-то знал о его передвижениях и о том, что у него в Тайлессе встреча. Конечно, выйти на его след могли и со стороны связного, поэтому он до последнего менял и переносил место встречи.
Или кто-то из его псов предатель. А это значит, лучше избавиться от сопровождающих прямо сейчас, и не тянуть до Синих Скал.
Аид лениво погладил тело Оникс, лизнул ей шею. День разгорался все ярче, и Лавьер потянулся, понимая, что нужно вставать.
Итак, прежде всего — ванна, полная горячей воды, потом сытный завтрак, от ночных игр он сильно проголодался. Потом он займется псами. Лучше всего использовать дар, быстрее и чище, нет крови, как от ножа, ни к чему после ванны снова пачкаться.
Он осторожно отпустил Оникс, прикрыл ее покрывалом, не желая будить, вышел в коридор, чтобы отдать распоряжения хозяевам дома.
Безмятежно кивнул Гахару, вышедшему из соседней комнаты, с интересом отмечая бледность пса и его сжатые зубы. И решая, что прежде, чем убить, пожалуй, стоит душевно с ним пообщаться, что-то слишком часто его страж стал сжимать зубы и отводить взгляд.
Но эти мысли никак не отразились на лице аида.
— Что делать с телом Ара, господин? — негромко спросил Гахар, — мы не трогали его до вашего распоряжения.
— Оставьте пока, — спокойно ответил Лавьер, в упор глядя на пса, — зачем портить себе аппетит перед завтраком? Где Ленар?
— Уже на кухне, господин.
— Хорошо. Распорядись принести мне горячей воды, я присоединюсь к вам позже.
Гахар постоял, словно хотел спросить еще что-то, но промолчал, только покосился на дверь за спиной аида. И пошел на кухню.
Ран Лавьер проводил его взглядом. Ученики цитадели никогда не позволяли себе показывать свои чувства. Тем более, верховному. А на лице Гахара совершенно отчетливо проскользнуло беспокойство за … раяну. И еще злость. Пусть это выражение длилось всего лишь мгновение, но этого хватило аиду, чтобы заметить.
Да, с Гахаром предстоит серьезный разговор.
Оникс проснулась от его губ, целующих ее.
— Просыпайся, раяна, — сказал Лавьер, провел ладонью по ее телу, — что нужно сказать?
— Доброе утро, Ран, — отозвалась Оникс.
— Умница.
Он перевернул ее на живот, посмотрел на красные полосы на ее ягодицах. Вот архар, ночью он был так зол, что не подумал о том, как девушка после его хлыста сядет в седло. Кажется, придется задержаться и найти целителя. Если, конечно, в этой дыре есть целитель.
— Вставай, Оникс. Там есть горячая вода, позже я принесу тебе завтрак. Оставайся в комнате, я скоро вернусь.
Он легко коснулся губами ее волос, и вышел.
Девушка спрыгнула с кровати, настороженно посмотрела на дверь, а потом бросилась к своим брошенным сапогам, проверила на месте ли кристалл. И облегченно вздохнула, обнаружив его все там же. Она быстро обмылась, морщась от боли, когда горячая вода попадала на ягодицы, обтерлась холстиной и оделась, уже привычно запрещая себе думать о ночи с Лавьером.
«Я потерплю, — с тихой злостью подумала она, — ничего. Я потерплю»
Помимо воли Оникс вспомнила наслаждение, которое испытывала с ним, и закусила губу, тряхнула головой. Это ничего не меняло. Наоборот, только подстегивало ее злость.
Она осторожно вышла в коридор и дернулась, когда рука в перчатке закрыла ей рот.
— Не кричи, тихо! — шепотом сказал Гахар, нервно оглядываясь. Убрал руку.
— С тобой все… в порядке? — отводя взгляд, спросил он.