Зачем цветет лори
Шрифт:
— Пойдем, — он снова взял ее за руку и повел к широкой лестнице, спиралью заворачивающейся на второй этаж.
Вероятно, о прибытии верховного в замок доложили стражи, как только заметили их на границе, потому что на втором этаже, в просторных хозяйских покоях уже горел камин, а в смежном помещении исходила паром большая купель. Лавьер удовлетворенно вздохнул и стал раздеваться, бросая запыленную одежду на меховые шкуры, что устилали пол.
— Тебе нужно приглашение? — сказал он, обернувшись, и увидев, что Оникс так и стоит посреди комнаты. Ее взгляд блуждал по широкой кровати с резными столбиками и бархатным пологом, по камину с ажурной решеткой и мраморной полкой сверху, по белым шкурам снежного барса на полу, по столику из темного дерева и массивным креслам. Потом она оторвалась от разглядывания обстановки и со вздохом потянула тесемки своего плаща, расстегнула рубашку, штаны. Осторожно сняла и отодвинула сапоги. Лавьер стоял возле камина и смотрел на нее, чувствуя, как возбуждается от ее движений. Он снова разозлился. Аиду казалось, что стоит утолить свой голод и станет легче, но легче не становилось, с каждым днем тяга к раяне только усиливалась, и это вызывало в его душе эмоции, которых он не хотел, которые мешали. То, что он чувствовал к девушке, все больше напоминало одержимость.
Он отвернулся и пошел в купель, бросив ей через плечо.
— Я тебя жду, Оникс.
Девушка проводила его взглядом, и быстро отодвинула сапоги подальше. Потом воровато посмотрела на дверь, вытащила кристалл и кольцо, завернутые в тряпицу и заметалась по комнате, не зная, куда их спрятать. Она боялась, что утром может не обнаружить свои сапоги на месте, вдруг прислужница заберет их, чтобы почистить?
Ее взгляд упал на высокую вазу с узким горлышком, и она опустила свои сокровища в нее, оглядываясь через плечо. Но в купели был слышен плеск воды, и аид в комнату не возвращался.
Она еще раз осмотрелась, и пошла в купель, в конце концов, ей до безумия хотелось вымыться!
Лавьер лежал в большом каменном углублении, наполненном горячей водой, откинув голову на сложенную холстину и закрыв глаза. Оникс осторожно спустилась по ступеням, села в воду. Блаженство окутало ее, и она не сдержала довольного вздоха. Губы аида чуть шевельнулись, словно он хотел улыбнуться, но глаза так и не открыл. Тихий стук в дверь заставил Оникс вздрогнуть, и испугано опуститься глубже под воду.
— Господин? — неуверенно спросила вошедшая прислужница.
Аид открыл глаза, повернул голову, рассматривая девушку. Оникс тоже рассматривала ее, чувствуя себя неловко. Прислужница была привлекательной, темноволосой с яркими карими глазами, в которых сквозило любопытство.
—Инта, — протянул Лавьер, — проходи.
Прислужница кивнула. Бросила быстрый взгляд на Оникс и тут же отвернулась, встала на колени, подобрав юбку, взяла в руки мыло. И опустила ладони на голову аида, перебирая темные волосы. Потом наклонилась, скользнула руками по его груди, и ниже, под воду, на живот.
Оникс отвела глаза. Конечно, она слышала, что богатых господ моют прислужницы, и нечего в этом удивительного не было, но смотреть на это ей как-то не хотелось. Ей было все равно, кто моет аида, просто чувствовала себя неуютно.
— Инта, позови Беатрис для госпожи, — сказал Лавьер.
— Не надо, — быстро сказала Оникс, сообразив, что «госпожа»- это она, вот уж дикость, — я уже… сама.
Она быстро смыла с себя мыло, ополоснулась, и торопливо выпрямившись и закрыв волосами спину, чтобы скрыть цветок, стала подниматься по ступенькам, чувствуя тяжелый взгляд аида. И любопытный — прислужницы.
Оникс схватила холстину, завернулась в нее и выскочила в спальню, не оглядываясь. Уже в комнате она вытерлась и с отвращением посмотрела на свою грязную одежду. Надевать ее на чистое тело совершенно не хотелось, и делать этого девушка не стала, стащила с кровати покрывало, залезла в кресло, что стояло у камина.
Из купели доносился мерный плеск воды, один раз она услышала, как Лавьер рассмеялся. Оникс смотрела на огонь, и почти задремала. Стук двери и шаги заставили ее поднять голову. Раскрасневшаяся Инта подбирала с пола разбросанную одежду аида и сложенную в углу — Оникс. Подняла сапоги девушки и раяна тихо вздохнула, порадовавшись своей предусмотрительности.
— Господин будет ужинать в нижнем зале? — спросила прислужница.
— Не сегодня, накрой здесь, — чуть поколебавшись, ответил Лавьер. Он прошел по комнате как был, без одежды, и Оникс уловила быстрый и очень женский взгляд, который бросила на хозяина Инта.
— И принеси мне чистую одежду, — приказал Лавьер. Он отошел к узкому окну, остановился, рассматривая бьющуюся о скалы темную воду. Услышав, как закрылась за прислужницей дверь, повернул голову к Оникс.
— Почему ты сбежала из купели?
— Я не сбегала, — пожала плечами девушка, — а мыться я привыкла сама.
Он подошел, оперся руками о подлокотники кресла, на котором сидела Оникс, так что она почувствовала себя в ловушке.
— Тебе стало неприятно? — спросил аид, внимательно глядя ей в глаза.
Оникс равнодушно покачала головой.
— У меня тоже нет одежды, — напомнила она.
— А зачем тебе одежда, раяна? — со злостью ответил аид, — будешь ходить голая, мне так больше нравится.
Она снова пожала плечами, и Лавьеру захотелось встряхнуть ее, чтобы увидеть в этих синих глазах хоть какое — то чувство, хотя бы ненависть, а не это спокойное равнодушие, которое так бесило его.
Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и сдерживая злость.
В дверь снова постучали, вернулась Инта с одеждой и быстро, не поднимая глаз, скользнули в комнату еще две прислужницы, держа в руках подносы с едой. Лавьер забрал одежду и ушел в смежную комнату одеваться. Вернулся в штанах и белой рубашке, босиком. Оникс так и сидела, закутавшись в покрывало и наблюдая, как проворно девушки накрывают на стол. Вкусные запахи еды наполнили помещение, и раяна сглотнула слюну.
Но перед ужином к ним явился еще один посетитель, постучал и степенно вошел в комнату, от его белых широких одежд и седой бороды в помещении сразу стало как будто светлее.
— Анакин, — с улыбкой сказал Лавьер, — годы тебя не меняют, целитель.
— Никому не избежать врат, но я еще потопчу эту землю, — ответил старик, рассматривая аида с такой искренней радостью, что Оникс удивилась. Надо же, оказывается, есть в империи люди, которые улыбаются при встрече с сумеречным псом.