Зачем мы пишем
Шрифт:
«Осень Мэри Энн», 2010
Телевизионные мини-сериалы
«Городские истории», 1993
«Больше городских историй», 1998
«Еще городские истории», 1998
Экранизация
«Ночной слушатель», 2006
Мюзикл
«Городские истории», 2011
Амистед Мопин
Я пишу, чтобы объяснить себя себе самому. Это способ преодолевать несчастья, отсортировывать грязь жизни, чтобы придать ей симметрию и смысл.
Дюжину лет назад или около того в «Ночном слушателе» я написал о расставании — в то время я еще переживал его. Я верил, что это может привести
Иногда я пишу, чтобы объяснить себя другим. Тридцать четыре года назад мои домашние узнали, что я гей. Сообщил я об этом с помощью героя своих «Городских историй» Майкла Толливера. Они внимательно следили за моим романом по мере его появления в Chronicle, поэтому я и использовал прикрытие вымысла. Мои родители, прочитав письмо Майкла, в котором он открылся своей семье, поняли, что это весточка от меня. Труд писателя дал мне возможность оформить свои мысли и чувства, избежав опасности непосредственной очной ставки.
Задолго до того, как я начал писать, я любил рассказывать истории и удерживать внимание аудитории. Южане склонны к этому. Уже в восемь лет, сидя у костра в летнем лагере среди ровесников-бойскаутов, я пересказывал им своими словами народные легенды и страшные сказки с привидениями. Я не был силен в спортивных играх, но мог завладеть их вниманием с помощью своей фантазии. Думаю, так я учился обретать чувство собственного достоинства.
Писательство для меня — не развлечение. Я еще могу подурачиться в самом начале, когда фильтрую материал, но непосредственный процесс работы над текстом уже другой — для меня в нем есть что-то леденящее, поскольку возникает неверие в собственные силы. Я воспринимаю это так, будто долго выкладываю мозаику на руках, на коленях, помещаю цветные кусочки на нужные места, но знаю, что до завершения всей картины очень далеко. Я заставляю себя сохранять самодисциплину во время рабочего процесса, и это мне удается только благодаря знанию, что в конце работы я обязательно испытаю удовольствие. Обычно я встаю где-нибудь — в прошлом году это был большой зал Сиднейского оперного театра! — и читаю вслух отрывок, над которым долго мучился; в вознаграждение я получаю внимательную тишину и взрывы смеха. Мы снова все вместе сидим на том бревне вокруг костра.
Не хочу сказать, что у меня не бывает восхитительных минут, когда я смотрю на отдельный абзац и понимаю, что добился своего, доведя его до максимального изящества и прозрачности, — тогда я начинаю танцевать джигу и кружить по комнате. Суть в том, что я не позволяю себе двигаться дальше по тексту, пока не испытаю этот момент счастливого удовлетворения от написанного. Возьмите любой учебник литературного мастерства — вы найдете совет выделить в тексте все сомнительные места и довести их до ума позже. Я с трудом следовал этому правилу даже в конце семидесятых, когда печатал роман на машинке под копирку и гнал на бешеной скорости главу за главой для очередного номера газеты. Сегодня я не представляю жизни без компьютера и текстового редактора, дающего автору возможность доводить текст до совершенства, — я теперь занимаюсь этим до бесконечности, и рабочий процесс очень замедлился. В лучшем случае я напишу страницу-другую в день. Я хочу, чтобы люди читали мои тексты в таком же темпе, с каким они бегут по лесу, поэтому мне нужно убрать все лишнее с пути читателя. На это требуются время и силы. Многие предполагают, что если текст читается легко и быстро — значит, и автор писал его легко и быстро. О, если бы это было правдой.
Сомерсет Моэм однажды сказал, что предъявлял три требования к своим произведениям:
Обычно люди считают, что знаменитые писатели богаты. Я знаю таких, кому хватает доходов от книг, но большинству авторов все-таки приходится, как и всем остальным, изрядно суетиться, чтобы поддерживать необходимый уровень существования.
Я создал ту жизнь, которую всегда хотел для себя: у меня есть муж, есть дом, — но я отнюдь не купаюсь в богатстве. За тридцать пять лет я написал десять романов, что сегодня позволяет мне иногда вести весьма симпатичную праздную жизнь — что само по себе уже является благом — и спасло меня от рабства ежедневной службы. Но что особенно мне дорого и близко: моя гомосексуальность — то, чего я когда-то больше всего боялся в себе, — стала основой моего успеха. В этом отношении я доверился интуиции. Еще три десятилетия назад в издательском бизнесе вдоволь хватало знакомых, советовавших мне заканчивать с моими гомосексуальными заморочками. Тогда было принято держать все в тайне, и обретенная мною откровенность рассматривалась как помеха — даже в профессиональная плане. Мать однажды призналась, что она была счастлива, когда я обрел внутреннюю свободу, но ей страшно думать, насколько это может помешать моему литературному делу. «Ты не понимаешь, — ответил я, — это и есть мое дело».
Нас, открытых гомосексуальных художников, в те времена было немного, и на моем пути встретились удивительные люди, ставшие и друзьями, и наставниками. Замечательные писатель Кристофер Ишервуд и художник Дон Бакарди. Английский художник и фотограф Дэвид Хокни, которому я однажды позировал. Потрясающий английский актер Иэн Маккеллен, советовавшийся со мной перед тем, как публично заявить о своей ориентации. Мне приносили огромное удовлетворение встречи с читателями, говорившими мне, что «Городские истории» изменили их жизни и помогли увидеть красоту и величие мира. Думаю, я смог это сделать, поскольку писал о нормальных живых персонажах: гомосексуалах, гетеросексуалах, сомневающихся, — и все они получились людьми интересными и достойными.
Миссис Пикок была преподавателем литературного английского языка в средней школе. Похожая на сказочную маленькую птичку, она неприкрыто и даже вызывающе демонстрировала абсолютно пристрастное отношение к талантливым, по ее мнению, ученикам. Она нам преподавала около четырех лет и открыто выделяла троих из класса: Энн Тайлер, Рейнолдса Прайса [28] и меня. Позже, когда она умерла, каждый из нас отдал дань ее памяти.
28
Энн Тайлер (1941) — американская романистка, работающая в жанре семейной хроники; Рейнолдс Прайс (1933–2011) — американский писатель, поэт, драматург.
Все мы, по просьбе миссис Пикок, должны были приготовить небольшой отрывок из любого произведения английской литературы и представить его школьной публике в виде небольшой театрализованной сценки. Тему можно было выбрать тоже любую. Я выбрал тему «сон». Поставил на сцену древнегреческую колонну, сделанную мною из коробок из-под мороженого и клеящейся бумаги. Оделся во все белое и прочитал отрывок из «Макбета» про сон, избавляющий от забот, а закончил стихотворением Альфреда Теннисона «Вкушающие лотос», которое якобы обладает усыпляющим эффектом. Миссис Пикок, благослови ее душу, продемонстрировала эту особенность, притворившись спящей после моего выступления.