Зачем убивать дворецкого?
Шрифт:
– Любопытно… – протянул Эмберли. – А вы можете назвать точную дату того обеда с американцем?
– К сожалению, нет, – удрученно покачал головой Фонтейн. – Но все равно я решил, что упомянуть об этой истории стоит.
– Правильно решили. Этим стоит заняться. И инспектор Фрейзер постарается выследить неизвестного американца – а возможно, и не американца вовсе, – который обедал в популярном ресторане два года тому назад, в день… впрочем, дату вы забыли. Да, занимательное предстоит занятие.
Фонтейн рассмеялся:
– Ну если представлять
Где-то в отдалении звенел колокольчик. Незваный гость делал все, чтобы быть услышанным. В полной тишине, царившей в доме, должно быть, с минуту, даже дольше раздавалось гулкое бряканье металла о металл.
– Передняя входная дверь, – заметил Фонтейн. – На всех остальных электрические звонки. Господи, только бы не этот чертов инспектор! Только и знает, что шастать ко мне в дом, донимать слуг разными идиотскими вопросами. Моим людям это, знаете ли, не нравится.
Эмберли взглянул на часы:
– Не думаю, что инспектор явился бы в такой час, не имея на то веской причины. Очевидно, нечто жизненно важное.
Но вот колокольчик брякнул в последний раз и умолк, настала тишина. Затем они услышали, как открывается дверь, а потом – неразборчивое бормотание голосов, которые становились все громче и громче.
Фонтейн недоуменно и насмешливо приподнял брови.
– Что, черт побери!.. – начал он и тут же умолк, прислушался.
Один голос повысился чуть ли не до истерического крика, но разобрать слова по-прежнему было невозможно. Затем они услышали звуки возни или борьбы, а потом отчаянный вопль:
– Помогите!
Фонтейн вскочил.
– Боже милостивый, это же Коллинз! – воскликнул он и бросился к выходу.
Тут снова раздались крики:
– На помощь! Помогите!
Фонтейн распахнул дверь и выбежал в холл. Входная дверь была открыта настежь, у порога двое мужчин сплелись в отчаянной схватке. Одним из них был дворецкий, вторым – Марк Браун.
Внезапно блеснул ствол пистолета в руке Марка. Коллинз попытался вырвать оружие из рук противника; бегущий на помощь Эмберли отчетливо увидел его лицо: губы раздвинуты в хищном оскале, глаза горят ненавистью и неукротимой злобой.
Но не успели Фонтейн с Фрэнком добежать до порога, как Марку все же удалось вырваться из рук дворецкого.
– Будь проклят и гори ты в аду! – выкрикнул Браун. – Вот тебе, получай!
Грянул выстрел, но, спуская курок, Марк пошатнулся, и пуля просвистела мимо Коллинза. Треск, звон разбитого стекла – она угодила в застекленный шкафчик в конце коридора, прошила его насквозь и застряла в стене.
Марк не успел выстрелить снова – Эмберли подскочил к нему, ухватил за руку, вывернул ее, забрал пистолет и сунул его себе в карман.
В этот момент распахнулась дверь бильярдной комнаты и в холл выбежал Энтони, а следом за ним – Джоан.
– О-ля-ля! – весело воскликнул молодой человек. – Кто затеял тут перестрелку? Жертвы есть?
– Все в порядке, никто не пострадал, – ответил ему
Фонтейн гневно взглянул на пленного, ухватив его за свободную руку:
– Ты кто такой, черт побери?! Ты что это творишь в моем доме, а?!
Похоже, боль в вывернутой за спину руке немного отрезвила Марка. Он бросил злобный взгляд на Фонтейна:
– Отпустите меня! Все равно ничего вам не скажу. Отпустите!
Но Бэзил продолжал держать его за руку.
– Едем в полицию, Коллинз! – распорядился он.
Налитые кровью глаза Марка злобно блеснули.
– Не советую, – угрожающе произнес он. – Пожалеете, если туда обратитесь. Еще как пожалеете, точно вам говорю! Никто не смеет так со мной обращаться!
– Он пьян, – объявил Кокрейн. – Нажрался, как свинья! Ты кто такой?
Вместо Марка ответил Коллинз:
– Сдается мне, этот молодой джентльмен из коттеджа «Плющ». – Дворецкий уже успел обрести обычно присущую ему сдержанность: ни на лице, ни в тихом ровном голосе ни следа эмоций.
– Что? – Фонтейн удивленно уставился на Марка.
– Он ваш приятель, что ли, а Коллинз? – спросил Кокрейн.
– Нет, сэр. Боюсь, этот юный джентльмен не совсем трезв, как вы изволили выразиться.
– В кого он стрелял? – поинтересовался Энтони.
– В меня, сэр. Но не думаю, чтобы в тот момент он отвечал за свои действия.
– С чего это вы взяли, что не отвечал? – продолжал допытываться Кокрейн.
Фонтейн по-прежнему не сводил с Марка глаз.
– Стало быть, джентльмен? Вы совершенно правы, Тони, он в стельку пьян. – И Бэзил затащил Марка в холл, свободной рукой захлопнув входную дверь. Потом отпустил паренька и, хмурясь, уставился на него. – А теперь скажите, молодой человек, какого черта вам понадобилось врываться в мой дом и стрелять в моего слугу? Вы понимаете, что за это я могу засадить вас в тюрьму?
Марк потирал покрытую синяками руку.
– Ладно! Валяйте, сажайте меня в тюрьму! – беззаботно, почти весело воскликнул он. – Я этого не боюсь! А вы еще сильно пожалеете, что связались со мной! Вот увидите!
Фонтейн с отвращением поморщился:
– Его следовало бы упечь за решетку, но боюсь, паренек слишком пьян, чтобы отдавать отчет в своих действиях.
– Все это, конечно, так, – заметил Энтони, – но что привело его сюда, почему он пытался убить Коллинза? Просто в приступе белой горячки?
– Я не хотел его убивать! – крикнул Марк. Теперь он смотрел испуганно. – И стрелять не собирался.
Тут наконец в разговор вмешался Эмберли, который до сих пор молча наблюдал за происходящим.
– Советую вам извиниться перед мистером Фонтейном, – сказал он Марку. – Вы выставили себя полным идиотом.
Фонтейн взглянул на Фрэнка:
– Вы что, знакомы с ним, Эмберли?
– Немного. В таком состоянии он пребывает почти все время.
– Господи Иисусе! Что ж, не хотелось бы поступать с этим мальчишкой слишком сурово. Как, по-вашему, я должен поступить? Сдать его полиции или отпустить?