Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?
Шрифт:
Разъярившись до предела, Дарниэль попытался меня напугать:
— Он плотоядный!
— Ты тоже не вегетарианец, — хмыкнула я.
— Он опасен! — не оставил попыток муж.
— А ты? Тоже небось, мой миленький, не на хуторе бабочек всю жизнь ловил! — парировала я. — Вон и скальпель вполне прилично держишь. Тебе только дай волю, патологоанатом-вредитель, мигом пустишь в ход свою бензопилу «Дружба», и я без лошадки останусь. А коня гробить не дам!
В ход пошла тяжелая артиллерия:
— Я тебе приказываю!
— Да кто ты такой, чтобы мне приказывать?! —
Тут я заметила невдалеке странного мужика, одетого во все черное. Он стоял за деревом и смотрел на моих драчунов — коня и дроу — с непонятным выражением в черных, словно беззвездное небо, глазах. И взгляд у него был уверенный и властный, с легким флером презрения, будто Дарниэль ему уж точно не ровня.
Мне незамедлительно напомнили:
— Я твой муж!
— Это тоже ненадолго, — вполне миролюбиво утешила его.
— Я твой первый и последний муж! — отрезал он.
— Да ты что! Докажи! — восхитилась я аргументом и сообщила: — Это не довод!
По-моему, я чуть-чуть переборщила. Этот Отелло местного производства схватил меня за руку, перед глазами все поплыло, и мы оказались в моей комнате. Повелитель в крайней степени ярости стиснул мне кисть до синяков, и я закричала:
— Отпусти руку! Больно!
На мой крик отреагировала Сильван. Она неловко поднялась, припала на передние лапы и зарычала. Вот только сцен из поэмы Шота Руставели мне здесь не хватало: «Рассердился я на зверя. И метнул копье стальное. Лев упал, копьем пронзенный, и пополз, протяжно воя. Я мечом его ударил. И рассек его с размаха. Рухнул мертвый зверь на камни, поднимая груды праха». [14] Поэтому встала между ними, но обратилась к кошке:
— Спокойно, сестренка, он уже уходит. — И задала с нажимом вопрос уже Повелителю: — Ведь так? Кстати, супруг, кто был тот мужик, который во всем черном под деревом стоял и наблюдал за нами?
14
«Витязь в тигровой шкуре». (Перевод Н. А. Заболоцкого.)
— Мужик? Опиши его.
— Ну… такой… во всем черном. На груди еще красная вышивка… знак бесконечности, — я нарисовала пальцем в воздухе, — перечеркнутый не то мечом, не то косой…
Мне показалось или дроу вздрогнул?
— Что еще у него было?
— Если не ошибаюсь, на боку перевязь со шпагой. Обе ярко-алого цвета. Да, и на ногах у мужика красные сапоги.
Супруг резко оборвал:
— Тебе почудилось. Там никого не было!
Дар с каменным выражением физиономии молча изучал мое лицо. Приняв какое-то решение, начал говорить размеренно-холодным тоном, как будто заколачивал гвозди в крышку моего гроба:
— Запомни! Здесь Повелитель Я! В моей воле казнить или миловать. Жизни моих подданных в моих руках,
Я не ошиблась, то был гроб моей свободы и моих надежд на взаимопонимание. Он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза:
— Ты поняла? Ты ничто и никто здесь! Я твой господин!
«Помечтай, родимый!»
Он продолжил:
— Сегодня вечером бал. Ты должна присутствовать и выглядеть соответственно своему статусу.
«Будет тебе статус, огребешь и не унесешь!»
— Повелитель, Повелитель! — На порог вломились незнакомые воины. — На нас только что напали!
— Кто? — по-деловому спросил Дарниэль, властно протягивая руку, чтобы принять у воина длинный клинок в ножнах.
— Демоны!
— Сахраташ махавыгыррр! [15] — Он надел толстые кожаные перчатки и перецепил оружие, отдавая мелкому пареньку, наверное — оруженосцу, свой второй, более укороченный и нарядный экземпляр, которым он пугал моего коня. Закончив, Дарниэль развернулся и пошел к выходу.
15
Темноэльфийское ругательство. Нецензурное.
Мои губы прошептали помимо воли:
— Ты пожалеешь об этом.
Он не дрогнул. Сказал на ходу, не оборачиваясь, жестко и надменно:
— Я так не думаю!
С треском захлопнулась дверь. Это конец!
Если раньше в глубине души тлела крохотная искорка надежды, что мы сможем договориться и, возможно, найдем какой-то выход из сложившейся ситуации, то сейчас не осталось ничего. Почему мне так плохо? Я тонула в его словах, как в нечистотах. Он искупал меня в этом месиве. И это мелкое самолюбивое чудовище мне навязывают в мужья? Хрен тебе! Сокол с вороном не дружит.
Села на свое любимое место у окна и закурила. Хорошо, ты сам это выбрал… господин! Я буду выглядеть «соответственно своему статусу»! Не знаю, сколько времени просидела, глядя на Сильван, пуская белые колечки дыма и размышляя. Наверное, много, потому что уже стемнело, и Маша нашла меня в полной темноте. Она остановилась рядом, глянула на пепельницу, полную окурков, на нетронутую еду и, погладив по плечу, сообщила:
— На дворец было совершено нападение. Демоны. Говорят, в набеге участвовали только молодые и неопытные, но зато их налетело немало. Повелитель легко ранен. Бал переносится на несколько дней.
— Ну раз наш Повелитель такой молодец и не дал себя прикончить… почему бы господина не порадовать? Маш, ты мне поможешь с новым нарядом и кое-чем другим? — с надеждой вгляделась я в ее глаза. И с улыбкой честно добавила: — Это просьба, не приказ. Неволить не буду. И втягивать в неприятности тоже не хотелось бы.
— Да, — ответила девушка, не отводя взгляда. — Я умею неплохо шить, отлично плету кружева и очень хорошо вышиваю карелисской гладью и эльфийским столбиком.
— Спасибо! Но это не требуется. Мне нужно…