Зачем я тебе?

«Жили-были Андерс и Айра, их дочь Христина и её кот Патриот…» - Собачий сын!

Христина сняла Патриота с клавиатуры.

–  Тоже Мурр выискался!
– укоризненно сказала она и поцеловала кота в морду. На мониторе светилась зашифрованная приписка Патриота к её сочинению.

Христина покрутилась в кресле, решила: «Да будет так», встала и вышла из комнаты. Патриот свернулся калачиком на насиженном месте и сладко заснул.

Праздники - это время, на которое назначают сделать больше,

–  Андерс, мне так лень уроки делать, что я бы чего-нибудь съела.

Папа закрыл книгу, откинул волосы со лба и предложил:

–  Поймай мышь.

–  Сегодня праздник, Андерс. Лягушки стынут, царевны не едут, сочинение не пишется. Можно я возьму у тебя сигарету?

–  В твоём возрасте пора иметь свои, - сказал папа, и в ту же минуту у входной двери заиграл туш.

–  Вот и покурили. Оказалось, по дороге «царевны» заехали в зоопарк, потом в винный погребок, купили двухлитровую бутылку шампанского и теперь с удовольствием потирали ру-

ки. Папа, покрытый праздничными поцелуями, понёс бутыль в столовую.

Христина увязалась было за ним, но бабушка твёрдо решила рассказать ей про забавного енота, попутно дав справку о ценах на енотовые шубы.

–  Но мама!
– возмутилась Айра.

Она расшнуровывала ботинки. Вплетённые в волосы шнуры, амулеты на длинных цепях, талисманы, брелоки и браслеты цеплялись друг за друга и звенели. А она сердилась.

–  Сколько, интересно, таких симпатичных енотов пошло бы на шубу?
– улыбаясь, спросила Христина.

–  Стинни!

–  Ах, какая я неаккуратная!
– вместо ответа с сожалением проговорила Лю.

Она снова порвала перчатку, стягивая её с пальцев, унизанных кольцами.

В холл вернулся папа и сказал, что уже затемнил окна в столовой и включил телевизор и что там транслируют демонстрации в разных странах мира. Забыв о енотах, все пошли в столовую.

Вокруг стола, над которым свисал куб телевизора с экранами на все четыре стороны, расположились стулья, а на них Лю, Христина, Андерс и Айра.

Родинчане вместе со всем просвещенным человечеством праздновали восемнадцатилетие Христофора.

Хотя виновник торжества не дожил до своего совершеннолетия семнадцать с половиной лет, 8 марта празднуется главным образом не как день матери-мужчины, а как Христофоров день. Сейчас дикторы интернационального телевидения в который раз рассказывают грустную историю короткой жизни Христофора Экзиста. Он родился 8 марта 1999 года в Нью-Йорке. У молодого врача по имени Иосиф Экзист, который сумел трансплантировать в себя зародыш из тела погибшей в автомобильной катастрофе сестры. Другой отец ребёнка так и остался неизвестным. Потом Экзист получил миллион долларов как первый родивший мужчина. И была сенсация. Через полгода маленький Христофор умер, истерзанный врачами и журналистами. А ещё через два месяца Экзиста убили какие-то сектантки. Экзист умер, но дело его живёт. В третьем тысячелетии мужчины могут не только вынашивать детей и производить их на свет посредством кесарева сечения, но и зачинать.

Маленький Экзист был назван Христофором в честь Колумба, а уже в его честь дети, рождённые мужчинами, стали называться христофорными младенцами. У Христины тоже был шанс стать христофорным младенцем. Ради этого её родители и переехали в Родинку, где расположилась лучшая клиника подобного рода. Но переезд этот настолько благотворно повлиял на Айру, что в середине февраля 2000 года она самостоятельно родила Христину, причём самым примитивнейшим способом. После чего все втроём счастливо зажили в вольном городе Родинке. Там их изредка навещала Лю, живущая по всему миру. Прошедшую зиму она провела на небольшом курорте в Восточной Европе и даже чуть не вышла там в очередной раз замуж. Но, как всегда, вовремя распознала «его скаредную сущность».

Валь, о котором непонятно почему вдруг вспомнила Христина, тоже родился в нулевом году в Родинке. Но ему гораздо меньше повезло с родственниками. Сейчас он у своей бабушки в Ретрограде. Там 8 марта считается женским днем. И Валькина кузина Клара Цеткин, наверное, печёт торт. Вот она выходит из кухни, вытирая руки о передник, и становится от смущения красной, точно горькая редиска, когда Валь суёт ей чёртову мимозу. За спиной у Валя улыбается довольная Баба Яга. И хотя Валькину бабушку зовут не Ягой, это дела не меняет.

Христина улыбалась своим мыслям и не слышала, как к ней обращаются, пока папа не подёргал её за рукав.

–  Что?
– очнулась Христина.

–  Расскажи Лю, как ты заработала фингал на семнадцатилетие.

–  На штурме Зимнего? Это вышло случайно. Мы дрались, и Валь неосторожно махнул рукой.

–  - Не умеешь ты рассказывать!
– перебила Айра.
– Сначала они построили за школой снежный городок, назвали его «Зимний дворец». Потом разделились на две группы и принялись за штурм. Поскольку Стинни состояла в женском батальоне, красноармейцам пришлось подбить ей глаз. Ничего случайного здесь нет. Лезешь в драку - запасайся зелёнкой.

–  Ничего не поняла, - сказала Лю, - ты рассказываешь о взятии снежного городка. При чём тут красноармейцы?

–  Эх вы, это же ролевые игры! Погружение в историю. Эта метода моя ровесница, если не старше, - объяснила Христина.

–  Чудесно, - сказала Лю.
– Отстояли Зимний?

–  Нет. Сдали по всем правилам. Великая Октябрьская Социалистическая революция в очередной раз свершилась. Ура!

–  Ты-то чего «ура» кричишь?

–  А чего бы и не покричать и не помахать руками, когда после драки уже сто лет прошло?

–  Девяносто девять с половиной.

–  Прошу прощения. Конечно, девяносто девять и четыре месяца.

–  А потом они устроили настоящую Гражданскую войну, - снова заговорила Айра, - в нашем доме была ставка. Стинни у нас была барон Врангель, а Валь, ты подумай, Ворошилов.

–  Валь - это твой френд-альтерсекс, Стинни?
– поинтересовалась Лю.

–  Можно и так сказать. Но лучше азесекс.

–  И он красный?

–  Коммунист с 1903 года. Член Реввоенсовета 1-й Конной армии. Командующий Царицынским фронтом.