Зачетный профессор
Шрифт:
– Во сколько ты планируешь обзаводиться семьёй? – резко соскочила Нора на очень уж серьёзную партитуру, где явно расположила порядок голосов не так, как они задуманы в сценарии мужчины. Он вдруг понял, что никогда не задумывался об этом и не собирался строить планов в ближайшее будущее. Но то, что семья однажды должна появиться, конечно, безусловно.
– Не знаю, в тридцать пять, может быть, - выдал он первое, что пришло на ум.
– Мне тогда уже будет за сорок. То есть, ты осознаешь, что в своих мыслях о браке меня не подразумеваешь и даже исключаешь? Стало быть, наши отношения всё-таки будут исключительно, как у любовников. –
– Вовсе не исключаю, к тому же, ты, вроде, не собираешься прямо сейчас заводить детей? Ты пишешь докторскую, и, у меня создавалось впечатление, что сама не спешишь сковывать себя и обременять лишними обязательствами. – приходилось выкручиваться, как ужу на подогреваемой сковороде, увязающему в собственной лжи Шивону.
– Женщины не спешат с замужеством, покуда нет достойных мужчин, - Нора хохотнула. – Что ещё делать в их отсутствие, как не карьеру? – Шивон не стал бросаться на амбразуру. Что-то речи стали вдруг очень обязующими, и заявить себя, как достойного, означает сыграть помолвку. Нет-нет-нет, она не заведет его в тупик! Сглотнув, Шивон незаметно накренился, поглядев на стул Норы. Не распушились ли там девять хвостов Кумихо**? У него даже печень потянуло. Он отодвинул недопитое вино.
– Я согласен, что достойных нынче очень мало, - лишь поддакнул он. Соглашаться и потакать женщине – это входит в услуги доброго и порядочного, которого он разыгрывает.
– Хорошо, будем только любовниками. – подытожила без расстройства Нора.
– И… что бы это значило? – подтолкнул Шивон к развязке. Не просто так же она тут задвигает это всё?
– Что у нас не будет друг перед другом никаких обязательств. Ненужной подозрительности, ревности, требований, слежки. Мы будем вправе строить свою личную жизни вне зависимости друг от друга. – Шивон немного сполз по спинке, тут же спохватился и выпрямился, стряхнув с себя груз подобных признаний.
– Минуточку… я… - ему, несомненно, льстило и импонировало такое предложение. Секс без правил! Никакой ответственности и долга! Мечта! Но… но ведь так и ей на него будет плевать! Как она его полюбит, если будет только иногда удовлетворяться с ним, тем временем ища иные варианты для чего-то стабильного и многообещающего? Шивон, сокрушаясь, что не встретил эту дамочку до пари, или хотя бы после, когда мог бы желать от неё только одного, и ни к черту ему бы не далась её любовь, наступил сам себе на ногу, в душе обливаясь слезами, что произносит подобные просьбы: - Я не хочу, чтобы ты встречалась ещё с кем-то, Нора. Ты мне нравишься не понарошку, как-нибудь, а глубоко и серьёзно. Я назвал возраст тридцати пяти лет не подумав, как-то… не держа в голове, сколько тебе – а я уже говорил, что не воспринимаю нашу разницу в возрасте. К тому же… разве это не аморально немного, спать сразу с несколькими мужчинами? Я буду любовником, а ты с кем-то ещё…
Шивон задохнулся от возмущения, теребя салфетку в благочестивом недоумении. Женщина опустила лицо, чтобы незаметно улыбнуться. Патриархальная система нравственности - наглядное пособие. Они могут, они – самцы, - не рождены для моногамии! Они подвержены инстинктам, им нужно разнообразие, а дело женщин – очаг, верность, иначе они шлюхи, проститутки, бляди, и так до бесконечности, пока не найдется аргумента для сожжения, избиения, остракизма. Нора переплела пальцы и подложила их под подбородок, упершись локтями в стол.
– Зато я честна. А ты, разве никогда не изменял никому? – посмотрела она ему в глаза.
– Я?! – сдержав наигранное оскорбление подобным предположением, Шивон удержался, чтобы и не отвести глаз. Она ценит честность превыше всего? Ладно же. – Изменял, но когда отношения уже сходили на нет, - а они у него сходят на нет уже через месяц-другой, но это умалчивается, - Когда всё идет к разрыву, а не в начале пути…
– Ну, так я и не говорю, что всё непременно так должно быть. Если интерес не пропадает и лишь увеличивается, так никто и сам не захочет пойти «налево», но такая уж у меня плохая особенность, - Нора подалась вперед, снизив голос до минимума. – Я теряю интерес к большинству мужчин после первой ночи.
– В смысле? – опешил Шивон.
– В прямом, - Нора печально вздохнула, опустив очи долу. – Попробовав секс с мужчиной, я моментально к нему остываю. Не знаю, из-за чего так происходит…
– Может, любовники были не ахти? – самоуверенно бравировал Шивон.
– Не могу пожаловаться, - за соседний столик опустилась пара, нарушив интимную уединенность, но, привыкшая доводить всё до конца, женщина, витиевато, но закончила: - Хочешь рискнуть попробовать? Поднимемся наверх?
Раздразненный, но одновременно и испуганный странными поправками, обычно не сомневающийся в своих сексуальных подвигах Шивон, опасливо поджал пальцы и, выпрямив их на одной руке, ухватился за ножку бокала.
– Я не хочу торопить события, поверь, я хочу, чтобы секс стал апогеем, а не концом. – он протянул через столик руку и, взявшись за тонкую и холодную руку Норы, погладил её меж пальцев. – Ещё вина?
Примечание к части * сорт винограда, из которого сделано вино
** лиса из корейских мифов, способная превращаться в девушку, в образе которой губит мужчин
Урок тринадцатый: Семь раз отмерь - крепче спишь
Вечер кончился ночью, когда в первом часу, даже почти в час, Шивон подвез Нору к её дому, затяжно прощаясь в синей глади полумрака, подсвеченного лампочками панели с навороченной музыкальной системой, и создавая вид уже мучащегося разлукой кавалера. Их руки держались друг за друга над рычагом коробки-автомата. Молодой человек испытывал нечто новое в своей жизни: играл безумное (не то, которое бешеное, а то, которое именно отличается отсутствием ума на фоне влекущей) влечение к той, которая изначально его не возбуждала. Раньше ему приходилось изображать серьёзность намерений, чтобы забраться в постель, а тут, когда ему самому откидывают уголок одеяла и манят голой, нет – обтянутой ажурным черным чулком ножкой, он зачем-то отказывается, но при этом ещё и вынужденно сохраняет в глазах огонь страсти. Впрочем, огонь в глазах и так горел; от напряжения, от усилий, от того, как запутывался во всём Шивон, из его ушей разве что ещё не летели искры. Знания и «начитанность» подходили к концу, в попытках держаться с Норой на одном уровне.
– Хочется, чтобы время остановилось, - романтично заверил мужчина, поднеся пальцы спутницы к губам. Сокращая количество речей, он был готов подносить что угодно к чему угодно, вплоть до умеренной экзотики с приемлемыми извращениями в рамках взаимоприятного интима.
– Разве ты не знаешь, как опасны такие желания? Вспомни «Фауста»… - игриво надоумила его Нора, но это был тот случай, когда «не знал, да забыл». Гёте он не читал, разве что вкратце, какую-нибудь аннотацию, или рассказывал кто-нибудь… что-то там про остановившееся мгновение? Верно, и кончилось всё печально… но как? Не важно. Печально и точка. Он скользнул второй рукой на колено Норы.