Задача с неизвестными
Шрифт:
– Вы сейчас расстроены и раздражены, – вступила вновь Нина Акимовна. – Подождите, может, все само рассосется.
Ямпольский пожал плечами и вышел из комнаты. Там его встретил Федор, который уже знал, что на отца написали кляузу.
– Пап, ты, во-первых, не расстраивайся, любой донос требует доказательств, а у этой дешевки ничего нет. А во-вторых, надо поговорить с ректором, он мужик умный и все прекрасно понимает.
– Этот умный мужик сам не знает, как отмыться от грязи, которую на него льют, он же отказался государственные деньги «пилить», теперь его норовят «сожрать», а тут еще история со мной. Ему пришлось подписать мое заявление об уходе, мы вчера с ним долго разговаривали, он очень извинялся, но честно мне сказал, если я буду настаивать на расследовании, неизвестно чем все закончится, а так я
– Хорошо, как ты решил, так и будет. Надеюсь, новость о том, что Шура беременна, поднимет тебе настроение?
– Это хорошо, но пока она не родила, я отправляюсь на дачу. Сегодня позвоню Юрию Степановичу, пусть увеличит нагрев дома, все же не лето, а я уже стар.
– Да ну тебя, я-то надеялся, ты вприсядку плясать будешь, ну ладно, не вприсядку, так хоть какие-то радостные эмоции должны быть? А ты как замороженный. Прекрати думать об этой дуре, она не стоит того.
– Я не о ней думаю, я думаю о том, что человек, не облеченный властью, не имеющий большого капитала, достаточно беззащитен в нашем мире. Что сейчас, что прежде, ничего, по сути, не изменилось. Просто прежде мы меньше с этим сталкивались, потому что не имели дела с людьми из «высоких» кабинетов. Да, люди остались те же, ничего господин Маркс не придумал хорошего, хоть и был редким умницей.
– Он, пап, просто не учел человеческую природу, верил: дай людям то, что они хотят, и все будут счастливы. Пушкин в своей сказке о «Рыбаке и рыбке» был более прозорлив, понимал, сколько не дай, все мало будет. И так во всем и всегда. Хватит философствовать, что ты намерен делать, неужели так все и оставишь? Утрешься и уйдешь?
– Да, сынок, утрусь и уйду, я не гожусь для борьбы, тем более с тенью. Теперь всегда любой студент может сказать обо мне гадость, а я не смогу на это ответить так, чтобы ему стало стыдно, а не мне. Я неправильно воспитан, не умею отвечать ударом на удар. По-хорошему, ее бы выгнать из института, но она платит, точнее, ее родители, еще и доплачивают за каждый несданный зачет. Я же имел неосторожность возмутиться таким подходом к учебе, денег не взял, зачет не поставил. Теперь разгребаю последствия своей наивности. Думал, старый дурак, что могу из нее человека сделать. Эта девочка неплохо рисует, и объемное видение у нее хорошее, просто она очень ленива, да и занята всякой ерундой.
– Ты мне скажи, как ее фамилия, в какой группе она учится. Глядишь, встретимся, земля, она круглая, помнишь, как написано: «Да воздастся каждому по его заслугам…» или что-то подобное.
– Долго ждать придется. Давай лучше о твоем будущем ребенке говорить.
– Ты разговор не переводи, что ты намерен делать?
– Да то, что и сказал, уйду из института, поеду на дачу и буду доделывать ее. Пенсия у меня хорошая, да и накопления у нас с тобой есть, проживем. А Шурик родит, назад вернусь в Москву и буду ей помогать. В конце концов, не вечно же мне на работу бегать, через три года мне, между прочим, семьдесят стукнет. Имею право и отдохнуть перед смертью.
– Про это мог бы и промолчать, когда ты уходишь совсем?
– Сегодня последний день, ректор не возражает, если я не буду дорабатывать до конца второго семестра. Он хорошо все понимает, и понимает, насколько противно мне сейчас здесь находиться.
– Но он знает, что ты ни в чем не виноват?
– Конечно, только и он своей карьерой ради меня рисковать не будет, тем более что у него и своих проблем достаточно.
Они разошлись, каждый в свою аудиторию, но Федор продолжал мучиться мыслью о том, что отец уходит вынужденно, и это после стольких лет работы, после стольких успехов. Как несправедливо это все, как только этой девке не стыдно было оболгать пожилого и глубоко порядочного человека!
Стас
Он проверил все возможные версии и вынужден был признать: на данном этапе сделать большего нельзя. Он даже проверил версию о том, что все смерти организованы только для того, чтобы скрыть одну единственную. Вот только зачем, если ни одна смерть не расследовалась. Короче, на данный момент он был занят текущими делами и совершенно забыл о том, как хотел распутать историю со смертью
– Вы хотите подменить нескольких профессионалов одним любителем? Вы же взрослый человек, должны понимать, такое бывает только в книгах, да и то в плохих книгах. В жизни так не бывает. Извините, но я ничем не смогу быть вам полезен.
Прошла целая неделя, потом вторая, а расследование стояло на месте. Александр Васильевич махнул рукой и почти смирился с потерей денег, но с этим не смирилась его жена. Она продолжала искать человека, который хотя бы попытается им помочь. И нашла. Звали его Георгий Мезенцев, достаточно молодой, но не мальчишка и, что больше всего ей понравилось, он не стал требовать от них предоплаты.
– Если получится, заплатите, а нет, то и говорить не о чем. – И добавил: – Я не профессиональный сыщик, занимаюсь этим изредка, когда мозги застаиваются.
– А кто вы по профессии?
– Юрист, но в основном работаю на себя, мои интересы находятся весьма далеко от расследований. Я оформляю сделки с недвижимостью, ну и, естественно, сам подыскиваю клиентам дома, квартиры, офисы, кому что надо. Сейчас из-за ограничений и прочих «радостей» приходится гораздо меньше работать, потому я и могу попытаться вам помочь. Есть немного времени. Так что если вас я устраиваю, то давайте назначим встречу с вашим мужем побыстрее, желательно сегодня вечером или завтра утром, до начала работы. Он уже нормально себя чувствует, с ним можно обсуждать эти вопросы?
Женщина заверила, что муж готов к сотрудничеству, и они обменялись телефонами.
Вечером Александр Васильевич позвонил Мезенцеву и пригласил к себе. Новый знакомый ему понравился, немногословный, сдержанный, умеющий слушать. Вопросы, которые Георгий задавал, были для начала довольно стандартны, но потом он задал совершенно неожиданный и даже оскорбительный вопрос, есть ли у его супруги близкая подруга и насколько супруга откровенна в разговорах с общими знакомыми. Этот вопрос ему уже задавали в полиции, но там постарались смягчить его, а Мезенцев задал вопрос в лоб и при этом еще и добавил, что каждое слово будет проверять.
– Вы подозреваете, что жена могла кому-то проболтаться об этой сделке?
– Не кому-то, а близкому человеку. Человек этот может быть и подругой, и любовником, да кем угодно. То же самое постарайтесь вспомнить о своих разговорах со знакомыми, любовницами, друзьями. Простите, если я вас обидел, но у меня нет времени на сантименты. Потому вопросы все задаю сразу без оглядки на чувства клиента.
– Ну что же, отвечаю, у меня нет близких друзей, которым бы я мог что-то сказать, все они остались в далекой юности. Я, знаете ли, не умею ни прощать, ни забывать обиды. Мстить не буду, я просто вычеркиваю этого человека из своей жизни. Про жену скажу, у меня никогда не возникало подозрений на счет ее верности, но если вы считаете необходимым, проверяйте и меня и ее.