Задержание
Шрифт:
В то время, как майор Сизов прикорнул в чуткой полудреме на разъезжающихся стульях, начальник отдела особо тяжких Мишуев объяснялся с Крутилиным.
— Люди работают, — стараясь быть убедительным, говорил он. — Линия автоматов повисла в воздухе: магаданцы давно разослали фоторобот — результата нет. Что может Веселовский? Переключился, пошел по новому кругу — от багажной веревки, которой был связан Сероштанов. Проверяет товарные станции, речной порт…
Выпуклые холодные глаза полковника выражали безмерную скуку. Он действительно отдал оперативникам персональную машину, ездил городским транспортом, вмешивался
— Как же вы не поймете, — ласково сказал Крутилин. — Веревка — это фигня! На ней можно только повеситься тому начальнику отдела, который не умеет организовать работу. Именных веревок не бывает, а потому на «сицилийцев» она никогда не выведет. По крайней мере напрямую. Пусть ею занимаются участковые райотделов.
Тон полковника и сочувственная участливость, с которой он растолковывал свою мысль, подошли бы для общения с умственно отсталым ребенком.
— …А вы доложите, как собираетесь поправить дело? И когда дадите результат? Задача уголовного розыска — произвести задержание. Значит, нужны конкретные данные: кто преступники и где находятся!
Мишуев растерянно молчал, остро ощущая собственную беспомощность. Если бы такие вопросы ставили перед ним с самого начала карьеры, он бы до сих пор был рядовым опером в районе. Дело в том, что Мишуев совершенно не владел логикой оперативного мышления.
Лишенный природных способностей шахматист может разыгрывать механически заученные партии, но ему никогда не стать мастером. Зато, выдвинувшись по организаторской линии, третьеразрядник сумеет вполне успешно командовать гроссмейстерами…
Поняв, что из миллионов пронизывающих жизнь линий причинно-следственных связей он не способен наверняка выбрать ту, которая соединяет место происшествия с преступником, начинающий оперативник Мишуев окунулся в общественную деятельность. Через год его хорошо знали в райкоме, он стал постоянным участником всевозможных активов и конференций, дежурным и довольно красноречивым оратором.
Волна успеха могла вынести его в сферу идеологической работы, но дальновидный Мишуев воспротивился, боясь затеряться среди стандартно-благообразных молодых людей с ловко подвешенными языками, обильно населяющих это поприще. Он рассудил, что общественная активность заметно выделит его именно на прежней службе, где вечно озабоченные, задерганные оперативники только радовались, если находился желающий выступить на собрании или поучаствовать в очередном мероприятии. Вместе с тем надо было «давать процент», что он тоже делал с помощью нехитрых приемов, распространенных в то время повсеместно.
В отличие от большинства замотанных делами коллег, он регулярно читал юридические журналы и специальные сборники. Наткнувшись на разработку моделей розыска убийцы, обусловленных спецификой места происшествия, Мишуев на совещании по обмену опытом представил недавно раскрытое преступление как результат использования последних достижений науки, чем привел в восторг генерала.
И все шло хорошо. Была поддержка, были составленные подчиненными розыскные планы, было умение показать
— Какие наиболее перспективные мероприятия вы планируете провести в первую очередь? — снова спросил Крутилин, лениво пролистывая розыскное дело.
От третьеразрядника требовали гроссмейстерской игры.
— Сизов и Губарев ищут свидетелей на автовокзале, — наугад сказал Мишуев.
Полковник захлопнул дело и бешено вытаращил глаза.
— Я не могу понять, как вы руководите отделом, — зло процедил он. — По-моему, вы ничего не смыслите в розыске!
У Мишуева захолодело внутри. Так оно и было. Но то, что Крутилин разгадал это, грозило катастрофой.
— У вас есть единственная козырная карта — отпечаток пальца. Надо разыгрывать ее в первую очередь!
— Там же ручной поиск, — почувствовав почву под ногами, Мишуев приободрился. — Министр приказал собрать двести экспертов со всей страны…
Сидят, перебирают…
— Двести экспертов?! А сколько из них приехало? Вы что, не знаете, как отпускают специалистов? Хорошо, если треть собрали! В общем, так!
Командируйте человека в центральную картотеку, пусть посмотрит, как выполняется приказ министра, если что не так — поднимает шум! Пусть мозолит глаза начальству, теребит всех, пока не получит ответ!
— Хорошо, я пошлю Веселовского. Он парень шустрый, с инициативой.
— Посылайте кого находите нужным, — мягко проговорил Крутилин. — А я на днях побеседую с Сизовым, подумаю… Может быть, в ближайшее время вы сдадите ему дела.
Калмыков оказался огромным парнем с красным лицом и лопатообразными руками. Клетчатая ковбойка не сходилась на мощной шее.
— Вот у меня повестка, — сообщил он от двери. — К Сизову. Это вы будете?
— Я, — майор показал на стул. — Садитесь.
— Спасибо, я уже сидел. — Свидетель оглушительно хохотнул и пояснил:
— Это такая шутка.
Попробовав стул рукой, здоровяк аккуратно уселся и осмотрелся по сторонам.
— Повестку принесли, думал — за аварию на Октябрьском шоссе, а оказалось, не в ГАИ, в угро. С чего бы это?
— Значит, жизнь идет по плану — автошколу успешно окончили, сели за баранку… — Сизов будто продолжал начатый разговор.
— Шофер первого класса! — довольно сообщил свидетель.
— Как и хотели — мощный самосвал?
— Рефрижератор… — Калмыков запнулся. — Постойте, а откуда знаете-то? Про планы, работу… Автошколу вспомнили — то ж когда было…
Считай, семь лет.
— Зачет по материальной части сдали на «отлично», решили отметить и пошли в кафе «Север». Вот с этого места расскажите подробно, по порядку.
— Ничего не пойму! — недоумевающе сказал водитель. — Я уж забыл про тот случай… А вы, выходит, все копаете? Чудеса! Мне почудилось, капитан хотел закрыть дело…
— По порядку. — Сизов был невозмутим. — Пришли в кафе… С кем?
— Один был. Хотел подзаправиться да принять сто граммов с прицепом. А тут подвернулась эта Тамара. — Он удивленно всплеснул руками. — Смотри, сколько лет прошло, а имя запомнил! Другой раз через неделю забуду наглухо, а здесь само выскочило!