Задиры (сборник)
Шрифт:
Он подпрыгнул и бросил через перегородку измасленную тряпку. Она, чуть не попав Шагги в лицо, шлепнулась ему на колени. Шагги схватил ее и быстро перекинул обратно. Но тряпка хлопнулась на пол, не задев Эдди, который уже был у самого выхода. Шагги услышал, как тот, удаляясь, расхохотался.
Бумаги в туалете не было. Шагги вынул из кармана сложенную газету и оторвал кусок. На нем оказался набранный крупным шрифтом заголовок: «Террористические взрывы в Белфасте. Трое убиты». А на обороте — фотография девушки в бикини. Кругленькая двадцатитрехлетняя Линн Уотерс. Хобби — лыжи, танцы, чтение. Хотела бы поехать
Шагги одолел полезные сведения о Линн Уотерс. Потом пробежал телевизионную программу. Ничего особенного нету. И тут вспомнил про объявление, нашел страницу и еще раз прочел: «Вступайте в армию». А ниже — солдат с автоматом. И еще фотографии поменьше — вот этот же солдат играет в футбол, вот он спрыгивает с танка, вот бродит по восточному базару.
Шагги аккуратно оборвал страницу вокруг объявления, сложил его и убрал в карман. Остальную газету затолкал за бачок. И пошел к умывальнику. Там на полочке стояла заляпанная жестянка с чистильной пастой, Шагги соскреб немного и принялся отмывать руки, прежде чем идти домой.
В четверг мама всегда уходила куда-нибудь вечером, поэтому Шагги должен был сам позаботиться о еде. Обычно мама шла с подругой в кино или поиграть в бинго. Отец Шагги погиб три года назад. Попал под грузовик. Кажется, прошло не так много времени, но Шагги начал уж забывать отца, иногда даже не мог вспомнить его лицо.
(Но бывали моменты, когда Шагги представлял его себе очень ясно. Вот отец шутя боксирует с ним и старшим братом. Вот он дает им деньги. Или еще одна сцена: отец напился и распевает «Залив лунного света».)
Брат Дэви выучился в армии на сварщика и уехал в Австралию. Теперь Шагги остался с матерью вдвоем.
По дороге Шагги зашел в магазин, где продавали горячий хрустящий картофель. Там только что открыли, и Шагги пришлось подождать немного в очереди. Впереди него оказалась женщина лет тридцати. Крашеная блондинка. Волосы забраны копной наверх и блестят от лака. Даже сквозь густой запах уксуса и кипящего масла Шагги чувствовал ее духи. За ним заняли очередь двое мальчишек лет десяти и девочка немного постарше. Мальчишки тут же начали бороться, а девочка стояла невозмутимо, будто не замечая их.
Немного погодя подошел мужчина средних лет. Он кивнул женщине и сказал: «Привет, Мэйси». Та откликнулась: «Привет, Джон», зевнув, потянулась и, покачав головой, одарила его улыбкой. Над жаровней висело длинное замызганное зеркало. Оно уже потускнело от времени и пошло темными пятнышками. По обе стороны его висели выгоревшие рекламы прохладительных напитков и тоников. Шагги уставился на отражение женщины, но она смотрела куда-то в сторону. Тогда Шагги перевел взгляд на видневшуюся в зеркале лысую, лоснящуюся макушку Лу, который, вынув сетку из булькающего жира, принялся ее встряхивать, подкидывая картофель, чтобы тот немного подсушился, заодно прикрикнул на мальчишек, чтобы перестали драться, иначе он их выставит. Мальчишки, похихикивая, немного притихли, а потом снова взялись исподтишка пихать и пинать друг друга. Блондинка купила картошки и кивнула: «Ну, до встречи, Лу. Пока, Джон». Ей в ответ: «Пока».
Шагги купил жареную рыбу и немного маринованного лука к картофелю. Быстрым шагом миновал еще несколько кварталов, прижимая к себе коричневый теплый пакет, на котором уже проступили жирные
Придя домой, он тут же зажег плиту на кухне и включил радио, чтобы музыка разнеслась по всему дому, заполнив пустоту. Потом залпом выпил чашку чая и, сбросив ботинки, плюхнулся в кресло. Некоторое время сидел неподвижно, вытянув ноги, обмякнув и глядя на огонь. Вспомнил про объявление в кармане комбинезона, достал его и прочел еще раз. Если пойти в армию, то, может, повидаешь немного мир. Он ведь никогда нигде не бывал, разве что в Морекамбе, куда ездили автобусом в сентябре на уик-энд. Кроме того, он мог бы получить в армии какую-нибудь специальность. Мама была бы рада, а то она иногда такую ворчню поднимает. Если брату удалось получить приличную работу, почему не сделать то же самое, чтобы не вкалывать, как отец.
Отец Шагги почти всю жизнь гнул спину на складах. Многие годы он был разнорабочим у Харланда. Каждый день по дороге домой Шагги проходит это место. Склад давно закрыли, строения снесли, осталась только проволочная ограда и огромная цементная площадка, уже поросшая кое-где травой, да кучи бесформенного лома.
Шагги поднялся из кресла и пошел поставить кастрюлю с водой на огонь, чтобы помыться. Он посмотрел в окно. Многоэтажные бараки, стоявшие по другую сторону двора, уже начали сносить. Окна на всех этажах черны, а там, где стены уже разрушены, вырисовываются неровные края кладки.
Скоро очередь дойдет до их дома. И тогда Шагги с матерью переселят. Но ему совсем не светило оказаться в каком-нибудь окраинном районе вроде Кастлмилка или Нитсхилла. Там просто нечего делать. Слишком уж далеко от всего.
Он посмотрел вниз. Какая-то паршивая дворняжка рылась в мусорной куче, что-то вынюхивая и выискивая среди пустых консервных банок и отбросов. Шагги вспомнил, что он где-то читал о новом районе, то ли Истерхауз, то ли Драмчэнел, так там своры одичавших собак носились по улицам, устраивая драки, гонки и даже нападая на людей. В газете ругали тех, кто, обзаведясь собакой, через некоторое время, уставши ухаживать за ней, выгоняет ее на улицу. И вот теперь эти бездомные собаки собираются в стаи и рыщут по городу.
Вода закипела, но прежде, чем помыться, Шагги нашарил в кармане тупой огрызок карандаша и вписал свое имя и адрес в бланк объявления.
Помывшись и надев костюм, Шагги направился на угол, где его уже поджидал Эдди, вышагивая вдоль стены, ссутулившись и засунув руки в карманы. Поглядывая по сторонам, он сплевывал время от времени сквозь зубы на тротуар. Подойдя к нему, Шагги изобразил сильный удар правой, а Эдди сделал нырок и, приподняв ногу, прикинулся, что хочет ударить, но пронес ботинок мимо. Набычившись, они пошли друг на друга, но, резко остановись, рассмеялись.
— Твое счастье, я сейчас добрый, — сказал Шагги.
— Ну-ну, не зли меня, мальчик.
— Куда двинем вечером?
— Не знаю, — ответил Эдди. — Может, кто из наших появится, подождем. Неплохо бы пивка, а потом на танцы.
— А что в кино?
— Одна мура. Мюзиклы и все такое.
— А может, фильм ужасов?
— Только с воскресенья.
На углу, где они обычно встречались, была старая сыроварня. Уже несколько лет, как она закрылась. На деревянной обшивке дверей и окон ребята вырезали свои имена и распылителем изобразили свои любимые выражения.