Задорнов Єнд Кo
Шрифт:
Сколько бы ни говорили наши эмигранты, что из России все талантливые люди уехали и поэтому некому ее приводить в порядок, я с ними никогда не соглашусь. Да, Россия — это не лучшее в мире государство, но лучшая на земле Родина! Она все родит и родит одаренности, как бесконечно черноземное поле картошку.
Просто собрать эту картошку пока некому. Потому что у картошки нынче нет рейтинга. Рейтинг у омаров и у устриц. И у меня тоже есть рейтинг. Не такой, как у омаров, но все-таки... Поэтому я и написал эти вступительные слова, чтобы поделиться своим рейтингом с еще неизвестным, но уже давно настоящим русским писателем!
АЛЕКСАНДР
Булябиса бабы изнасиловали. С особым цинизмом. Втроем. Случилось это так. Он, Булябис, сменившись с караула, теплым погожим вечерком прогуливался по обыкновению легким строевым шагом вдоль по проспекту Эволюции. Просто так. Без всякой цели. Ну, знаете, бывает просто такое лирическое настроение, когда хочется побыть одному. Без жены. Вот как раз в такие трогательные лирические минуты и настигла Булябиса беда. Пришла беда — отворяй ворота. Беда одна не приходит. Лиха беда начало! Тормозит возле Булябиса шикарная тачка, стекла тонированы, музыка из салона на всю катушку. А из тачки выглядывает такая шикарная баба, ноги от ушей (даже в машине не помещаются! Короче — одни ноги выглядывают. Без бабы!) Вот и спрашивают его те ноги:
— Извините, пожалуйста, молодой человек! А как проехать к Большому Вагинальному проезду?
Булябис всегда отличался высокой бдительностью и относился с известной долей подозрительности к таким вот девицам, но в этот раз его подкупило вежливое обращение девицы и ее длинные ноги. Он утратил на мгновение бдительность.
— А вы поезжайте прямо, потом сверните направо, потом еще раз направо... — стал он наивно и обстоятельно объяснять девушке.
— А вы не могли бы нам показать? А мы вас обратно доставим!!! — спросила девушка, как-то тепло и ласково улыбаясь Булябису ногами. И было в этом вопросе столько мольбы, столько отчаяния, что Булябис после некоторого колебания, отбросив всякие сомнения, сдался и согласился на уговоры.
Когда он сел в машину, он увидел, что в ней кроме него находятся еще две девицы. Такие же длинноногие и глазастые. Но он и тогда не придал этому значения. Ему просто хотелось кому-то помочь, кому-то сделать приятное. Хотя искорка сомнения закралась в его душу. Но не разгорелась в пламя.
Разговорились. Девушки оказались простыми работницами одного из столичных модельных агентств. Булябис оказался простым прапорщиком одной из секретных воинских частей. Потом они просто все оказались в лесу. Девушки предложили просто покушать на природе. Ну, Булябис и согласился. Вроде бы -порядочные девчата. Не матерятся, как некоторые. Не плюются семечками, в носах не ковыряют. Туфли начищены. Подворотнички чистые...
Сначала все было хорошо. Девчата разложили костерок, организовали шашлычок с киндзмараули, достали из багажника электрогитару, спели несколько песен о нелегкой, полной опасностей и тревог жизни топ-моделей.
Потом все началось. Сначала какие-то неясные туманные намеки, потом легкие поглаживания по спине. По ногам, ниже, ниже... Потом и вовсе рассказывать неприлично. Две держали Булябиса за руки и ноги, чтобы не дергался, а другая, та, что была за рулем, — надругалась над ним в извращенной форме. Потом в простой, неизвращенной. Потом снова в извращенной. Потом он сверху. Потом — сбоку. Потом — справа. Потом — слева. Потом — слева направо! Левое плечо вперед! Ноги на ширине плеч! Равняйсь! Смирно! Потом наоборот! Вольно! Оправиться! Девушки сменялись, словно караулы. Потом еще и еще. Сколько раз это было, Булябис и не вспомнит. Помнит лишь только горечь и пустоту, чувство унижения, всепоглощающего стыда и разочарования. Вот только что помнит Булябис. А потом были извинения, мятые бумажки, торопливо сунутые одной из них в карман мятых шевиотовых порток с лампасами. Угрозы немедленной расправы с женой в случае, если он заявит в милицию...
Верите, после этого у Булябиса и наступила бессонница? Да и не только бессонница. Еще дурную болезнь подарили ему эти девицы, эти мерзавки, эти бесчеловечные фурии... Верите? Вот и жена Булябиса тоже не верит... А вроде бы неглупая баба...
Галя Чупырко понесла. Проверилась на тест — точно — беременная она сделалась! Отпросилась с работы, прибежала вся запыхавшаяся, простоволосая к мужу своему — Анатолию, в гараж. Кричит на ходу:
— Толя! Толя! Нас будет трое!
Анатолий из-под машины высунулся, испуганно спрашивает:
— Мать твою, что ли, несет?
— Беременная я! Отцом ты скоро будешь! — улыбаясь во весь свой широченный рот, сказала Галя. Толя несказанно обрадовался, даже вылез из-под машины.
— Думаю, назовем его Мендосой! — сказал он задумчиво, вытирая свои натруженные руки ветошью.
— Как? Почему именно — Мендосой? — недоуменно спросила Галя. — Почему не Машенькой?
— А потому, Галь, что надо отходить от этого вот национального шовинизма! — мудро пояснил ей Анатолий. — В третьем тысячелетии не будет географических и политических преград. И вот приедет мой сын в Перу или в Гондурас. Его сразу там спросят: «Как звать тебя, приятель?» А он просто так отвечает — Мендосою меня звать, ребяты! Все! Вопросов нету! Мендоса — наш человек! Налейте ему, мучачес, стакан каньи или текилы! Пусть выпьет с дорожки! Понятно? Дурья ты башка! — ласково потрепал он жену по подбородку своим пятиунцевым кулачищем.
— Ну, хорошо, — согласилась Галя, — ну, а ежели наш мальчик приедет в Индию, Как он в Индии с таким именем будет жить?
— В Индии — да! С таким именем в Индии ему будет непросто. Там ему много не нальют, в Индии, с таким именем, — согласился Анатолий. — Мы вот что. Мы ему дадим еще одно имя. Так можно, я читал. Мы назовем его еще и Шри-Шримад. То есть полностью он будет называться Шри Шримад Мендоса Анатольевич Пучков. Теперь — полный порядок! Теперь ему везде рады будут! В любой точке нашей необъятной планеты будут наливать по-полному.
— А в Казахстане?
Анатолий нахмурился. Почесал грудь, живот, пах.
— Черт! — грязно выругался он. — Мендосе в Казахстане могут и навешать! Хорошо! Давай еще добавим к его имени еще и имя Мусареп! Будет — в самый раз! Шри Шримад Мусареп Мендоса Анатольевич Пучков! Вот это — в самый раз!
— Два имени подряд на букву "М" — некрасиво как-то! — некрасиво поморщившись, сказала Галя, несколько раз, шепотом, повторив полное имя своего будущего сына.
— Верно, — согласился Анатолий. — Тогда будет вместо Мусарепа -Токтогул!
— Токтогул — это уже благозвучнее, — согласилась Галя. — А ну... если наш Мендоса Токтогул в Каракалпакии если окажется? — тревожно спросила она, после некоторой паузы.
— В Каракалпакии? Да не... — неуверенно ответил Анатолий. — Не волнуйся, Галь! Не окажется! Я ему скажу, чтобы в Каракалпакию не ездил. Нечего ему там делать!
— А на Украине? Может его еще и Мыколой назвать? Раз пошла такая пьянка... — раздухарилась Галя.
— Не, Галь... — уверенно покачал головой Анатолий. — На Украине ему все равно не нальют! Даже если его Кучмой назовешь.