Задушевный разговор
Шрифт:
Старуха. Царь как царь… Продолжай. Что дальше-то было?
Иолай. Наутро…
Старуха. Э-э, нет. Так дело не пойдёт. Рабы Эврисфея за ночь могли разбежаться, как тараканы.
Иолай (нервно). Мы их связали по рукам и ногам.
Старуха. Это да. А ещё?.. До этого?
Пауза.
Иолай. Они попались под горячую руку.
Старуха. Ну да. понятно! Конечно! Как и минейские глашатаи. А чего стесняться?! Говори! (Иолай молчит.) Подвиг же! (Кричит,
Иолай (закрыл лицо ладонями). Не могу!
Старуха. Вы ослепили всех рабов и только затем связали их по рукам и ногам. Сколько было рабов, Иолай?
Иолай. Не помню!
Старуха. Если ты лишился памяти, зачем же ты пишешь мемуары, Иолай?! (Пауза.) Их было двадцать четыре человека. (Выставляет перед собой руку, оттопырив, как коготь, указательный палец. Ковыряет воздух, выкалывая воображаемые глаза.) По дюжине на каждого. Вот оно, твоё боевое крещение, в лучах его славы. Выкалывание глаз рабам… истязание беззащитных!
Иолай. Замолкни! (Попытался напасть на старуху, но старая рана опять заболела.) Больно!
Старуха. Почему вы не отпустили рабов, Иолай?! Отобрали бы корзины и отпустили…
Иолай. Не в наших правилах отпускать врагов.
Старуха. А наутро вы пошли по указанной Афиной дороге к логову гидры, ведя за верёвочку слепых рабов. как бусы. Прости за чисто женское сравнение. За сто шагов до логова Алкид приказал рабам копать яму – большую яму, огромную яму.
Иолай. Они копали долго. Копали черепками разбитой мной случайно амфоры, ложками, палками, осколками каменной глыбы, руками, толкаясь и обсыпая друг друга землёй, работая на ощупь.
Старуха. Землю выбирали и поднимали наверх корзинами и ссыпали её тут же со склона в болото. Пятерых рабов Алкид взял с собой в лес, и к полудню они вернулись, неся огромные охапки сена, вязанки хвороста и дров. Одного раба недоставало. Что с ним сделал Алкид, никто уже не узнает. Это был хрупкий юноша, похожий на девушку… почти мальчик. Рабы работали на совесть… Страх быть убитыми подгонял их. Они выкопали огромную яму глубиной в десять локтей. Всех рабов, что были наверху, кроме одного здоровенного перса, Алкид столкнул в яму. Этого перса Алкид облачил в свои латы, подарок бога Гефеста, дал рабу свои щит и копьё. К поясу перса он привязал верёвку, другой конец которой держал у себя. И так – втроём – вы пошли к логову. Если немейский лев был подарком Зевса своему сыну Алкиду, дабы тот мог снискать себе безграничную славу, то лернейская гидра была взращена, чтобы уничтожить того же Алкида. Она была так ядовита, что одно её дыхание убило бы вас…
Иолай. Афина дала Гераклу серебряную флягу с противоядием… Перед боем Геракл выпил три четверти её содержимого и четверть оставил мне.
Старуха. Ты, наверное, не понял. Гидра была специально рождена Тифоном и Ехидной, чтобы убить твоего Геракла. А та водичка, что вам дала Афина, так это так, для моральной поддержки… Лёгкий наркотик… Против комаров, впрочем, сгодится. Геракл твой это знал, потому и не подходил к гидре ближе чем на десять шагов. Ну а ты выжил чисто случайно, можно сказать, повезло.
Иолай. Я ничего не знал.
Старуха. Слепой перс, ты и Алкид…
Иолай. Тогда он уже звался Гераклом.
Старуха. Ой, вот только не надо, а! Вывески перевешивать, ярлыки менять. Какая разница? Впрочем, если ты путаешься, я могу звать его Гераклом.
Иолай. Будь добра.
Старуха. Договорились. Так вот… Слепой перс, ты и… Геракл подошли к логову гидры. Геракл набросил на голову рабу мокрый холщовый мешок, чтобы хоть как-то защитить его от ядовитого дыхания хищного зверя и чтобы гидра не смогла узнать, кто находится в латах Геракла.
Иолай. Гидра была очень хорошо выдрессирована. Она видела латы Геракла. На эти латы её натаскивали ещё тогда, когда их ковал Гефест. Это нас и спасло.
Старуха. Не перебивай. Мокрые мешки себе на головы надели и вы. Прямо не поле брани, а сцены из спектакля театра Диониса в масках. Тут начинается самое интересное.
Иолай. Как ты можешь шутить, старуха?! Ведь ты же наверняка была сестрой, женой, матерью.
Старуха. Геракл стал пускать стрелы в логово гидры. Та вышла и стала неистово шипеть. Бедный раб, поняв, что сейчас умрёт, в испуге бросился бежать, беспорядочно размахивая копьём и щитом. Вы понеслись со всех ног. Геракл тащил раба за собой на верёвке.
Иолай. Гидра, увидев знакомый панцирь, погналась за персом.
Старуха. А бегала эта собака-змея не медленно. Если мне не изменяет память, у рыбаков этот способ называется «ловля на живца».
Иолай (входит в раж). Геракл всё точно рассчитал. Незрячий перс угодил прямо в яму с рабами, гидра прыгнула за ним. Геракл заманил чудовище в ловушку. Я стал бросать в яму сено и хворост. Геракл подкатил к краю ямы огромную амфору с маслом и ударом палицы разбил её так, что масло хлынуло в яму.
Старуха (резко). Ты бросил факел!
Иолай (быстро). Нет!
Старуха. Это был ты, Иолай! Признайся, имей мужество! Это был ты!
Иолай. Он так хотел. Так хотел Геракл. Из тех, кто там был, остались в живых только он и я. Все остальные сошли в царство Аида.
Старуха. Они сгорели, мечась среди жалящих их змей, облитые горящим маслом. Мало того, как только огонь занялся, вы оба сбросили в яму все корзины со змеями. Вот это было зрелище!
Иолай. Я не смотрел в яму.
Старуха. В яме гидра в злобе жалила и кусала всех без разбора. А затем, взобравшись на трупы, цепляясь за ветки, попыталась выбраться, выпрыгнуть.
Иолай. Геракл вырвал с корнем небольшой платан и уже ждал её. Он сталкивал гидру обратно прямо в середину пламени.
Старуха. Тут ты увидел, что гидра сможет выпрыгнуть на другой, противоположный край ямы. Ты схватил вторую амфору, выбил пробку и побежал, поливая края ямы маслом. На другой стороне ямы ты разбил амфору о камень. Гидре некуда было деваться! Пламя пылало всюду. Края ямы превратились в ворота царства Аида. Она горела.