Загадать желание
Шрифт:
Тропинка виляла, спускалась в овраги, поднималась по крутым склонам. Над лесом прошелестел небольшой дождь, и капли с листьев скатывались мне за шиворот, колючий кустарник выставлял цепкие лапы, хватая за рубашку, коряги сами бросались под ноги, мох свешивался с тяжелых ветвей неопрятной бородой, норовя напугать, и злорадно ухал, поблескивая круглыми глазами, филин. А тропинка все не заканчивалась – то широкая, то едва заметная в зарослях, она водила меня по лесу, запутывая, выматывая, но я упрямо шла, не обращая внимания на промокшую рубашку, на длинные царапины от ветвей на щеках. Мелочи, все это мелочи, если мне действительно
Арис. Интересно, знал ли он, когда вел меня сюда, чем придется расплачиваться за помощь?
Наверняка знал. Хотя до последнего отчаянно надеялся, что все обойдется. Даже в тот миг, когда прощался со мной взглядом из-за закрывающей лицо листвы.
«Все будет хорошо», да?
Знал. Выкупил мою жизнь своей. А взамен – ни одного доброго слова, даже скупого «спасибо»…
«Я люблю тебя, Женька».
Угораздило же его, дурака, влюбиться в такую, такую…
Яростно отброшенная ветка хлестнула меня по затылку. От неожиданности я перецепилась через древесный корень, сунувшийся под ногу, и растянулась на сухих сучьях. И лишь тогда поняла, что устала, что иду из последних неизвестно откуда взявшихся сил, что подняться будет очень-очень трудно. Колдовство ли это Заповедного леса, или следствие изматывающего пути с железным обручем на голове – я не знала, но лишь зло усмехнулась: если Хозяин леса так не хочет меня видеть, ему придется бесконечно водить меня этой тропкой. Или убить, но это будет уж совсем подло.
Я перевела дыхание, собираясь с силами, и в этот миг услышала металлический стук. Он был спокойный, размеренный. Потом вдруг прервался, прозвенели несколько быстрых ударов, и вновь – равномерно: тук, тук, тук.
Я поднялась, долго прислушивалась, замерев, пытаясь понять, откуда доносится звук, и решительно свернула с тропы.
Идти было трудно, приходилось продираться сквозь густые заросли. Запоздало я вспомнила, как мы с Арисом оказались ночью в Заповедном лесу не на тропе, и как чудовищные деревья едва не раздавили нас. Но сегодня лес был спокоен и деревья не собирались нападать. Знали, наверное, что этой ночью я здесь с разрешения Хозяина леса. А может, ждали, пока глупая колдунья забредет в куда более страшную западню. Вот только этой самой колдунье было не до ловушек и страхов ночного леса – прикрывая рукой исцарапанное лицо, я шла на стук, в котором мне чудилось нечто очень и очень знакомое.
Казалось, времени прошло немало, но когда деревья неожиданно расступились, луна светила вовсю, да так ярко, что после темноты лесной чащи я в первый миг зажмурилась, будто от солнца.
Тихо, уютно журчала неширокая речка, лужайка на берегу густо поросла травой, в которой поблескивали капли после недавнего дождя. У самой воды стояла небольшая избушка – старенькая, но опрятная. С небольшим крылечком, резными ставенками, широким навесом со стороны реки. Та самая избушки, в которой не так уж давно нашли приют дерзкие путники, решившиеся просить помощи у жителей леса. И заплатившие за свою просьбу именем. Именем Ариса.
Ставни избушки были открыты, но окна безжизненно темнели. И все же стук доносился именно оттуда. Я подошла, опасливо заглянула в окно, ничего не увидев, кроме сплошной темноты, а потом поднялась на крыльцо и, взявшись за ручку, потянула на себя дверь.
Теплый свет живого огня лился из очага. Рядом, у наковальни – плечистая мужская фигура. Кузнец равномерно и сосредоточенно стучал молотком по раскаленной полоске металла, потом замер на миг и, после паузы, принялся постукивать звонко и быстро: тук-тук, тук-тук. Поднял руку вытереть пот со лба, и, почувствовав взгляд, обернулся.
– Привет, – широкая улыбка на его лице была искренней.
– Володя? – прошептала я. Потом вспомнила, что Всемил отправил друга Карины в Заповедный лес, а потому не стоило удивляться, что я встретила его именно тут.
– А кто же еще? – он отложил инструмент. – Ты заходи, на пороге лучше не стоять. И дверь закрой.
Я послушалась. Здесь было немного душно, даже при открытых окнах. Странно, почему я снаружи не видела света?
– Ты это… что случилось? – Володя обеспокоенно почесал затылок. – Я там не опоздал?
– Опоздал? Куда? – и, спохватившись, покачала головой. – Нет. Пустошь пока на месте, стражи стоят… кажется.
– Фух, а я уже подумал… – Вова отошел к небольшому столику под окном, налил полную кружку воды, поднес ко рту, но, спохватившись, протянул сперва мне. – Так что случилось?
– Долго рассказывать, – пробормотала я.
– Можешь не торопиться, – он улыбнулся, но как-то невесело. – Здесь время идет по-другому. Ты можешь просидеть у меня целый час, а там, за порогом, пройдет не больше секунды.
– Да? – я изумленно уставилась на него. – И… как давно ты здесь?
– Ну… я выхожу иногда воздухом подышать, – Вова нахмурился и, сняв перепачканный передник, опустился на табурет. – Я пытался считать время, но вряд ли у меня получилось точно. Сама понимаешь, ни часов, ни… еще какого-нибудь ориентира. Заснул, проснулся, палочку нацарапал, как Монте-Кристо какой-нибудь.
И Вова хмуро кивнул на дверь. Я обернулась.
Дверной наличник был испещрен насечками – одинаковыми черными черточками. Их было много-много. Так много, что я еще несколько секунд вглядывалась, пытаясь понять – сколько же это? Месяцы? Годы? И не решалась спросить.
Володя заговорил первым.
– Четыре месяца. Не так уж и много. Наверное…
И вздохнул. Глянул на окно, за которым застыла летняя ночь. Для него эта ночь, наверное, тянулась уже не первую неделю.
– Так что присаживайся пока, – он вытер тряпкой деревянный стульчик, пододвинул ко мне. – Рассказывай, что у вас случилось. И… это… как там Карина?
Мой рассказ не был долгим. Во-первых, не так-то много случилось у нас за последние несколько дней, что не было Володи, и еще о меньшем я могла рассказать, потому как в основном провалялась без сознания. И несмотря на заверения кузнеца, что за порогом избушки времени пройдет совсем немного, все равно спешила. А Вова слушал – как я ходила к Пустоши, как уезжали из Хмельков, и как Хозяин леса позвал Ариса его первым, настоящим именем.
А вот о себе кузнец рассказывать не захотел.
– Что тут говорить? – пожал плечами. – Работаю.
И вдруг, тепло улыбнувшись, поднялся с табурета. Достал с дальней полки нечто завернутое в тряпку:
– Вот, смотри!
В обрывке грубой ткани оказалась металлическая фигурка тонкой работы: стройная девушка в легком платье, украшенном листвой и цветами. Лицо ее было едва намечено, но уже сейчас можно было увидеть, насколько она похожа на Горынычеву сестру.
– Тут еще доработать, – словно оправдываясь, проговорил Володя.