Загадать желание
Шрифт:
Горыныч таки вклинился между мной и хозяином. И есть мешал, и любоваться тоже… Чтобы поймать взгляд серых глаз, приходилось выглядывать из-за Ариса, шею вытягивать. Где была в это время чернокосая хозяюшка – сидела ли за столом или в дом ушла – не помню. Только ощущение тепла, как от ночного костра – вот так идешь, идешь на огонек, а после, пригревшись, смотришь, как танцует пламя на хворосте, и медленно растворяешься в этом невероятном, древнем, как мир, танце.
– Ну как, наелись? Вкусно было? – ласково спросил хозяин.
Слова терялись, я всего-то и смогла, что снова кивнуть.
Еда закончилась как-то быстро, хотя ни Леон, ни Арис как будто не ели. Хотелось поблагодарить за угощение, но язык не слушался, получалось лишь улыбаться блаженно и кивать на каждое слово…
– Время уже позднее, – сказал хозяин, посмотрел так, что до самых косточек жарко стало. – Может, заночуете?
На сей раз кивнуть я не успела – только голова мотнулась. Горыныч поднялся, выволок меня из-за стола – от неожиданности я не успела как следует уцепиться за столешницу, – рюкзачок мой забросил себе на спину. Леон последовал его примеру, Алинка в его руках извивалась и пищала, требуя, чтобы ее отпустили и позволили остаться в этом доме на ночь.
Хозяин тоже встал. Шагнул к нам. Арис отступил, одна рука крепче сжала мое запястье, вторая одним движением выхватила из чехла спрятанный было топор.
– И не стыдно тебе гостеприимство мое оскорблять? – голос светлоглазого прозвучал все так же весело. – Скажи, братец, может я, может жена моя чем тебя обидели, что, встав из-за стола, за оружие хватаешься?
Видно, Горыныча он усовестил – тот осторожно, не сводя взгляда с лица хозяина, снова подцепил топор к поясу.
– За угощение спасибо, – сказал. – Но ночевать мы будем в другом месте. Дорогу покажешь?
– Покажу, раз обещал, – хозяин наклонил голову, лукаво щурясь. – Только жена мне сказала, что ваши спутницы промокшие пришли да замерзшие. А вдруг, и вправду, заболеют?
– Не заболеют, – процедил Арис.
Хозяин пожал плечами, обернулся к Леону. Тот как раз обошел стол, волоча за собой упирающуюся Алинку, и подобрался ближе к нам. Попытался девушку за себя спрятать, но светлоглазый поманил пальцем, и подружка с неожиданной ловкостью вывернулась из Леоновых рук и бросилась в объятия незнакомца. Леон выхватил меч, Арис отшвырнул меня подальше и прыгнул вперед, но замер в двух шагах от хозяина избушки, остановленный резким:
– Стой!
Он так и не дал Алинке себя обнять – держал на расстоянии, обхватив ладонями ее голову, потом руки скользнули ниже, кончики пальцев с легким нажимом прошли по груди. Незнакомец вздохнул, убрал руки.
– Вот теперь точно не заболеет. А простуда была. Неделю бы промаялись, не меньше.
Я рванулась вперед, движимая ревнивой мыслью, что Алинке-то снова повезло, что мне тоже хочется хоть на мгновение ощутить прикосновение этих пальцев, но Горыныч коварно поймал меня на полпути, перехватил поперек туловища, словно тисками сжал. Светлоглазый все еще стоял напротив млеющей Алинки – ноги подружки подгибались, и она даже забыла отмахнуться от Леона, который подхватил ее, чтобы не упала. А хозяин лесной избушки подошел к нам с Горынычем. Я попыталась высвободиться из Арисовой хватки, не смогла и застонала от разочарования.
– Сейчас и тебя немножко погреем…
Приятный, ласковый голос, потом жаркое прикосновение рук к щекам, затылку, шее. Горячие пальцы легонько чиркнули под ключицей и, я блаженно зажмурилась, как пригревшаяся на солнце кошка.
– Открой глаза.
Я послушалась.
Хозяин улыбнулся и провел перед моим лицом ладонью.
Мгновение я растерянно моргала, пытаясь сообразить, что происходит. Глупая улыбка сползла с лица, ноги подкашивались. Привалившись спиной к Арису, который все еще держал меня, обхватив за поясницу, я ошеломленно перевела взгляд на приятное лицо незнакомца, потом на Алинку, растерянно уткнувшуюся Леону в плечо.
– Что ж ты, братец, не догадался сразу, к кому в гости зашел? – спросил хозяин избушки, глядя на Ариса. – Тайных знаков не знаешь? Аль, может, не заметил?
– Заметил, да поздно было, – отозвался Горыныч. Задвинул меня к себе за спину, чем вызвал у собеседника легкую насмешливую улыбку.
– Ай-ай! Внимательней надо быть! И слухам поменьше верить! Вы, люди, вовсе не такие вкусные, как воображаете.
– Дорогу покажи, – хмуро потребовал Арис.
– Эх, братец, – светлоглазый покачал головой, а потом рукой махнул, и, словно повинуясь его жесту, в темном ельнике обозначилась тропа – в другой стороне от дома, через полянку и вниз с холма. – Будете идти, не сворачивая, к темноте из моего круга выберетесь. И хорошо, что наведались ко мне сегодня – давно я так весело не ужинал!
Леон пошел впереди. Алину сперва нес на руках, чтобы ноги босые шишками да камешками не колола, потом посадил на лошадь. Только повод ей не доверил – вел сам. Я все еще пыталась сообразить, что произошло, откуда такая приятная сытость и ощущение тепла, куда подевался насморк и легкая резь в горле. И почему же мы все-таки не остались на ночь в той уютной избушке. Хозяин ведь такой приятный, вежливый: вон, Горыныча братцем назвал.
Я вздрогнула и обернулась. И дом, и полянка уже скрылись за елями, поэтому я увидела лишь темную хвою да идущего позади Ариса, которого лесная нечисть «змеиным братом» величает. Он молча обошел меня, ухватил за руку и поволок за собой, чтоб не задерживалась. Я тут же неосторожно наступила на шишку, ойкнула. Горыныч обернулся.
– На руки тебя взять?
Угроза подействовала, я пошла быстрее, стараясь не обращать внимания на сучки и камушки, то и дело попадающие под ноги.
– Леон, – услышала я тихий Алинкин голос, – Леон, что случилось? Почему мы оттуда убежали? А то у меня будто каша в голове, не помню…
– Действительно, каша, – поддержала я подружку. – Как переодевались, сушились – помню, а потом – смутно как-то. Вообще непонятно, что произошло. И… мы что, поесть успели?
– Заколдовал он вас, вот и не помните, – сердито отозвался Арис.