Загадать желание
Шрифт:
– Извините, – пробормотала я. Отступила на шаг и застыла. Голова кружилась, по телу разливалась приятная слабость. Упасть, поддаться, остаться… Я замотала головой, отгоняя дурман.
Он засмеялся.
– Я не сержусь, но тебе нельзя оставаться здесь одной. Давай подождем. Вместе подождем. Братец уже рядом, – он прищурился, глаза вспыхнули золотыми искрами. – Ты сядь пока, если хочешь.
Я бы не села – упала, но решила остаться на ногах. Кто его знает?..
Он разглядывал меня с насмешливой улыбкой, думая, видно, о чем-то веселом, и шагнул вперед
Арис просто встал между нами, держа наготове трофейный топор. Огнеглазый остановился, сокрушенно покачал головой.
– И не стыдно тебе на брата руку поднимать?
Пламя охватило топорище, заставив Горыныча не сразу, но разжать пальцы. Оружие упало на землю, обугленная, почерневшая рукоять распалась на две части.
– Вот так, чтоб неповадно было…
– Какой ты мне брат? – Арис тряхнул обожженной рукой и снова не шевелился, напряженно следя за каждым движением противника.
– Названный, – красавец в вышитой рубахе спокойно сложил руки на груди. – Не стыдно тебе, Змей Горыныч самозваный? В горе живет, невест ворует, небось еще и огнем плюется…
– Не я это выдумал, – ответил Арис. Дернулся, словно собирался проверить, стою ли я все так же за его спиной, но не обернулся. – Люди сами придумали, сами и поверили.
– А ты и рад чужой славой прикрыться, – Огненный прищурился. – Конечно, люди – существа легковерные. В здравом уме разве поверишь, что ты – один из нас? И хоть бы спасибо мне сказал, что не разоблачил обманщика при всем честном народе. Да еще подгадав, чтобы это зимой случилось, и тебе оборониться было нечем, – он поднял голову, проводил взглядом быстрый силуэт летучей мыши, улыбнулся. – А ведь я вам помог… Скажи, братец, змеи ведь сейчас на твой зов не откликаются? Нет?..
Лица Ариса я не видела, но тот, кто стоял напротив, удовлетворенно кивнул.
– Вот-вот… На моей земле, в моем зачарованном круге все случается только по моей воле. И змеи не имеют права слушаться кого-либо, даже названного брата, если я им этого не разрешу. Утром прошлого дня я дал им такое разрешение. А теперь… – он замолчал, вздохнул. – Ну что скажешь, братец?
– Не братец я тебе, – голос Ариса звучал так же тихо. – Девушку отпусти.
– Отпускаю, – он пожал плечами и посмотрел на меня: – Уходи!
Наверное, Горыныч ожидал услышать мои удаляющиеся шаги. И, наконец, быстро глянул через плечо.
– Что стоишь? Уходи!
– Куда? – искренне удивилась я, и неуверенно подошла еще ближе к Арису, стала сразу за его спиной.
– Уходи, дура!
– Правильно, уходи, – поддержал Ариса огнеглазый. И на этот раз улыбка его уже не казалась веселой. – Уходи, если умирать еще не надумала. У нас с братцем свои счеты и свой разговор… Можешь вернуться утром, если захочешь, поплакать над белыми косточками.
Он сдвинул брови, и снова лепестки огня расцвели в вышитом узоре на подоле и рукавах рубашки, на кушаке, на кончиках пальцев… Я испуганно вцепилась в плечи Горыныча, он попытался стряхнуть мои руки – не вышло.
– Уходи!
– Остаешься? – Огненный рассмеялся – громко, страшно. – А может, так и лучше? А, братец? Может, лучше ты уйдешь, а мы поговорим пока… Нам будет, о чем поговорить, поверь.
Не знаю, о чем подумал Арис, но я как-то сразу вспомнила его рассказ о невестах, украденных змеем, о ромашке, запутавшейся в чьих-то волосах… От страха ноги подгибались, и если б я даже решила убежать – не смогла бы. А хозяин круга все улыбался, и глаза его светились ярче самых близких звезд, а с кистей алого кушака падали в траву рыжие искры.
– Остаетесь? Оба?
Горыныч попытался оттолкнуть меня, но огнеглазый медленно покачал головой:
– Поздно…
Столб яркого пламени взметнулся над землей, его рыжие лепестки сплелись в длинное чешуистое тело с огромной рогатой головой. Чудовище раскрыло пасть, показав длинные клыки, и пружиной метнулось к нам. Арис повалил меня на траву, упал сверху, подставив Змею спину. Дохнуло жаром, гул яростного пламени оглушил на мгновение и…
Стихло.
Только привычные уже звуки ночного леса. Мы с Горынычем смотрели друг на друга, пытаясь понять, миновала ли опасность, или хозяин круга продолжает понравившуюся ему игру, а потом Арис осторожно поднялся. Я снова увидела высокое-высокое небо, в котором мелькнула золотисто-алая лента летящего змея.
– Улетел?
Горыныч обернулся и рывком поставил меня на ноги.
– Идем отсюда, – рука его была холодной.
Я смогла сделать лишь несколько шагов. Страх прошел, навалилась усталость, и боль в исцарапанных подошвах напомнила о себе с новой силой. Горыныч понял. Присел, подставляя спину.
– Держись хорошо, – сказал. – И за горло не хватай.
Ехать на Горыныче было не очень удобно, да что поделаешь?..
– Я хоть не слишком тяжелая?
– Не слишком.
Ну вот, а Леон сказал бы: нет, ты легкая, как перышко!..
Сперва Арис шел быстро, несмотря на свою отнюдь не легонькую ношу, и оставил спешку, только выбравшись из зачарованного круга. То и дело пытался посмотреть наверх, в небо – не летит ли Огненный Змей за нами, но из-за меня не мог поднять голову.
– Что тебе неймется? – проворчал.
– Это ты мне?
– А кому? Сказал: «уходи», значит – уходи.
Ну хоть снова дурой не обозвал – и на том спасибо.
– Ты же не ушел, – пробормотала я ему в ухо.
Он таки повернул голову, посмотрел серьезно:
– Есть разница.
– Да ну? – хотелось не препираться, а молча закрыть глаза, но я чувствовала, что тогда сознание просто отключится, убаюканное темнотой и усталостью. – Так ты действительно думал, что я убегу? И… это… плакать потом над косточками?
У обрыва Горыныч остановился, ссадил меня на землю.
– Посиди пока. Передохну.
Сам опустился рядом. Долго смотрел на небо, потом, подперев голову руками – на деревья по ту сторону оврага. Я привалилась к теплому сосновому стволу, из последних сил не давая глазам закрыться.