Загадка аномалии
Шрифт:
Ученик обиженно засопел. Он чуть замедлил шаг и отстал от учителя. Похвала профессора ему была приятна, зато про трусость… Ну да, ему было страшно, и что с того?
«А кто бы в подобной ситуации повел себя иначе? – возмущался парень, таращась в спину учителю. – Посмотрел бы я на тебя на моем месте! И вообще – желающих стать камнем нет».
Может, его наставник и готов пожертвовать собой во имя пресловутой науки, а ему еще жизнь дорога. Парень то и дело поглядывал на профессора исподлобья, но вслух ничего не говорил.
Тем временем тоннель вильнул, и пятеро «следопытов» остановились на краю обрыва.
– Вот здесь он и пропал, – сказал, вглядываясь в темное пространство на противоположной стороне провала,
– Говоришь, мышь не проскочит? – механически повторил Речицкий, явно думая о чем-то другом, затем присел, достал из захваченного с собой из лаборатории компактного чемодана нечто похожее на продолговатый черный бинокль с маленькими прозрачными усиками по краям окуляров. От бинокля шел тонкий проводок, соединяющий его с гладкой пластиковой коробочкой, лежавшей в чемоданчике. – Сейчас проверим.
Ученый поднес к глазам устройство, щелкнул замочком на ремне вокруг головы, перевел взгляд на правую стену тоннеля, потом на левую, так же тщательно осмотрел пол и потолок и наконец уставился на тот край провала. Дернулся, приметив что-то, медленно поводил головой из стороны в сторону и начал поворачивать круглую ручку на коробочке. Присутствующие напряженно ждали. Речицкий молчал минут пять, скрупулезно исследуя стену возле обрыва. Наконец он снял «бинокль», протер пальцами уставшие глаза. На его лице не было радости.
– Я так и предполагал…
– Что там, Дмитрий Сергеевич? Что вы увидели? – Павел подался вперед и заглянул в чемодан, словно там скрывался ответ.
– Левее и чуть выше карниза имеется узкая вытянутая полость, – коротко объяснил Речицкий и похлопал ладонью по чемодану. – «Просвет» – замечательная штука, видит всё насквозь. Ну, не всё, – тут же оговорился профессор, – толщина и плотность породы имеют значение. В данном случае нам повезло: вход в лаз виден ясно, однако неизвестно, как далеко он тянется. И я ума не приложу, как наш… хм… весьма габаритный объект протиснулся в то пространство. – Он обернулся к стоявшему слева от него майору: – Отрастил он крылья или научился левитировать – не скажу, но на ту сторону он все-таки перебрался, а затем ускользнул от вас, любезный, в дыру в грунте. Оставьте здесь караульного – на случай, если эта нора окажется без выхода и объект решит вернуться сюда. А основная группа пойдет на перехват. Ваша задача – обнаружить объект, но ни в коем случае не вступать в контакт и не геройствовать. Наблюдайте и сопровождайте, а позже я снабжу вас пультом – надеюсь, успею в течение пары часов сделать и передать вам дубликат. Обо всем докладывать по рации мне лично. Вопросы?
– Никак нет! – вытянулся в струнку старший.
– Тогда бегом марш! А мы доберемся до лаборатории сами, не нужно нас ждать.
– Есть! – снова рявкнул военный и, дав приказ починенным следовать за ним, быстрым шагом направился по тоннелю обратно. Вскоре тяжелый топот армейских ботинок затих вдали…
Едва Речицкий перешагнул порог своего кабинета, как у него завибрировал карман халата – зазвонил мобильник. Пожилой профессор достал трубку, на дисплее которой высветился номер полковника Стругалова, нажал на кнопку соединения:
– Да, слушаю.
– Слушайте, Дмитрий Сергеевич, слушайте внимательно. Я тут пообщался со старшими товарищами, так вот они считают, что я дал вам слишком много времени…
– Но ведь неделя – совсем не много… – оторопел пожилой ученый и опустился в кресло. От предчувствия чего-то нехорошего у него засосало под ложечкой. Требовалось срочно переключить внимание военных на что-то другое – что-то не менее интересное и глобальное, нежели идеальный боец. И у Речицкого был такой туз в рукаве – еще сырой, недоработанный, но в перспективе – козырной.
– Не перебивайте! – гаркнула трубка. – Я хочу убедиться лично, оценить степень готовности. Если я пойму, что и впрямь требуется дополнительное время на доработку, наш уговор останется в силе: будет вам еще неделя. Но если вы все-таки водите нас за нос… Так что давайте, профессор, подключайте камеры, показывайте мне свои лаборатории и солдата. Выполняйте!
– Э-э-э… его нет, – опустил плечи Речицкий. – Солдата нет.
– Что с ним?
– Подопытный не выжил. Несчастный случай, непредвиденное стечение обстоятельств. Пока я в соседней лаборатории тестировал телепорт…
– Да я вас… – грозно начала трубка и тут же переспросила уже другим тоном: – Что вы сказали? Телепорт?
– Это мои параллельные изыскания в области аномальной физики, – вдохновленный отсрочкой смертного приговора, принялся скороговоркой вещать ученый. – Представьте, аномалия активирует телепорт, и через него ваши бойцы могут появляться в любой точке, в любой момент! Хоть за спиной неприятеля, когда он меньше всего ждет этого. Признаюсь честно: мне хотелось презентовать этот проект одновременно с солдатом…
– И какова же степень готовности этого проекта? – с сарказмом полюбопытствовал Стругалов. – Тоже после дождичка в четверг?
– Нет-нет, тут как раз всё в целом готово. И… я готов буду провести трансляцию эксперимента. Более того – ваши подчиненные смогут стать непосредственными участниками финальных опытов…
– Я доложу, – задумчиво произнес Стругалов. – Считайте, что ваша голова только что спасла вашу задницу. Я доложу начальству. А вы начинайте готовиться к трансляции.
В телефоне пошли короткие гудки. Речицкий в сердцах швырнул телефон в стену и схватился за голову. Да, внезапное решение переключить внимание было по-своему гениально, но как теперь его воплотить в жизнь?! Одно дело – выбить себе дополнительное финансирование и адекватные сроки – полгода, год. Другое – уже начинать готовить трансляцию… Часики тикали, и не просто тикали – время утекало неудержимо, словно песок сквозь пальцы…
– Время, время, – проговорил вслух пожилой ученый, его взгляд упал на стоявшие на столе большие старинные песочные часы, они всегда нравились профессору и напоминали о том, что жизнь быстротечна и нужно стараться успеть как можно больше. Сейчас он глядел на то, как песчинки ссыпаются вниз… и вдруг подскочил как ошпаренный – вот оно, недостающее звено!