Загадка Белой Леди
Шрифт:
Свет в окне миссис Хайден по-прежнему горел. «Надо же, опять она не спит допоздна, ведь сколько раз говорил ей…» – с досадой подумал доктор и только хотел встать и устремиться к окну, чтобы заодно убедиться, жива ли еще миссис Хайден, как свет погас. Робертс опять погрузился в бездну темноты, сомнений и вопросов.
«А вдруг убийца уже давно сделал свое черное дело и тоже воспользовался таймером для отключения света?» Тут же поняв всю абсурдность такой мысли, доктор едва не сплюнул от досады, включил подсветку на часах и заметил, что еще через минуту должен будет погаснуть свет и у него в доме.
Потянулись мучительные минуты ожидания неизвестно чего. Весь пансион уже давно погрузился в ночную тьму. Небо усыпали бесчисленные звезды, распространяя над землей свой ровный голубоватый свет. Теперь не стало слышно ни ветерка, ни шелеста листвы, даже реки, которая как будто тоже уснула. И только цикады звенели, не умолкая, создавая какую-то особую странную музыку вечной пронзительности всего сущего. Этот звон и в самом деле буквально пронзал окружающий мертвый покой. Ночь стояла спокойная, прозрачная и чистая, уже миновавшая ту фазу черной и непроглядной тьмы, которая обычно опускается на землю в южных районах. Мягкая тьма умиротворяла, пение цикад убаюкивало, унося Робертса в какие-то далекие-далекие края и годы. И он неожиданно вспомнил один странный разговор:
– Ты знаешь, кто такие эти цикады?
– Нет.
– Это поющие души умерших. Они специально поют свои песни, чтобы убаюкивать живых. И если мы с тобой заснем теперь, то цикады потом расскажут всему свету, что мы при жизни дремали, как простонародье, вместо того чтобы заниматься полезными для души делами…
«Тьфу, наваждение! – едва ли не вслух выругался Робертс, встряхивая головой. Пистолет уже занемел в его руке. – Как бы не нажать случайно на спуск». Ночь по-прежнему тихо разливалась вокруг, и цикады заливались без умолку, будто и в самом деле решили усыпить вокруг все и вся.
«Однако какой же полезной для души деятельностью могу я теперь заняться? – подумал доктор и вновь поежился от проскочившей неприятной мысли. – А вдруг никакой убийца не придет вовсе? Вдруг он догадался, что это простая ловушка и что никого никуда я завтра переводить не буду? Нет, нет, это невозможно, – тут же успокоил он себя. – Во-первых, все уже готово к отъезду. И на всякий случай объявлено, что все будут эвакуироваться изолированно друг от друга в разное время и в различные места. А во-вторых, главной целью убийцы является именно миссис Хайден, в этом я тоже никак не мог ошибиться. Ее же в восемь утра уже будет окружать персонал и полицейский чиновник. Так что самое большее, что мне предстоит, – это просидеть здесь до восьми утра. А сейчас?..» – Робертс осторожно снова включил подсветку: уже почти четверть первого.
Вдруг внимание доктора привлек какой-то новый звук – странный, отчетливо прозвучавший в воздухе щелчок. Он насторожился и принялся еще внимательнее осматривать все вокруг. Некоторое время стояла полная тишина. Но вот перед коттеджем появился силуэт, особенно четкий на фоне белой стены «Кюминона», и у Робертса вновь перехватило дыхание. В этом темном силуэте он сразу же узнал Фредди Смита. Тот явно и недвусмысленно, но при этом по-кошачьи мягко приближался к дверям.
«Что делать? Сразу стрелять или выбежать и остановить его?» – мелькнуло в сознании доктора, однако не успел он даже напомнить себе о том, что намеревался не оставлять врагу никаких шансов, как в воздухе отчетливо прозвучало стальное немецкое «Halt!»
Фредди мгновенно замер, а затем повернулся к доктору спиной, представляя собой великолепную мишень.
– А, это ты, святоша, – вдруг донесся до ушей Робертса язвительный голос Фредди. – Что, караулишь свою милашку? А я вот тебе сейчас ноги выдерну и принесу их доктору… Вальс мы станцуем, Матильда моя, крошка Матильда, радость Матильда… – запел он, двинувшись куда-то в темноту.
Робертс хотел выстрелить ему прямо в спину, поскольку сомнений теперь уже более не было никаких. Однако Виктора ему не было видно, и он боялся попасть в него. Ведь Фредди двигался явно в направлении остановившего его человека. В том, что Фредди нужно было убивать без всякого сожаления, доктор не сомневался – из таких больных шизофренией подонков все равно никакой правды клещами не вытянешь. Церемониться же с такими циничными людьми и подавно не стоит.
Однако только Робертс хотел выскочить из кустов и броситься на помощь Виктору, как раздался короткий пронзительный свист, и в следующее же мгновение какая-то черная тень мелькнула столь стремительно, что глаз не успел моргнуть, после чего противный скрипучий голос Фредди вдруг смолк. Снова наступила пронзительная тишина, но на этот раз не умиротворяющая, а полная опасности, тревоги и тайны. Даже цикады, казалось, прочувствовали всю важность момента и почтительно умолкли. Фигура Фредди еще продолжала какое-то время неподвижно стоять, но затем вдруг обрушилась бесформенной массой.
Робертс встал и вышел из своего убежища и только тогда увидел Виктора. Они медленно шли навстречу друг другу, доктор, все еще держа в руках заряженный пистолет, и Виктор – поглаживая по голове какую-то крупную темную птицу.
Они остановились с двух сторон от неопрятным снопом лежащего на земле Фредди и некоторое время продолжали молча смотреть друг другу в глаза.
– Извините меня, Оливер, за то, что я опять нарушил ваш запрет, – неожиданно мягко сказал Виктор.
– Но я ведь мог убить вас, Виктор, – ответил Робертс, показав глазами на свой пистолет со взведенным курком.
– Нет, доктор, не могли, – спокойно ответил тот и погладил по головке свою роскошную птицу, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся не черной, а темно-синей. – Однако, надеюсь, вы не станете гнать со двора моего красавца? В конце концов, раз уж вы позволили Кадоша…
– Нет, Виктор, не стану, – ответил Робертс, осторожно разрядил пистолет и убрал его в карман. – Это?..
– Это мой верный и прекрасный друг, – ответил Виктор.
– Балобан? – слегка улыбнулся доктор.
– Нет. Его зовут Ла Валлетт, – серьезно ответил Виктор.
«Лаваллетта – это же столица мальтийских рыцарей, и названа она так в честь ее основателя, Великого Магистра… Кажется, именно при нем рыцари отстояли свой остров от полчищ какого-то восточного тирана», – тут же вспомнил Робертс, и у него не оставалось больше никаких сомнений относительно происхождения Виктора. Этому человеку можно было доверять полностью.