Загадка Безумного Шляпника
Шрифт:
Когда они вышли из ресторана, туман уже рассеивался. Узкая Уордор-стрит была полна народу. Вывеска ресторана сверкала в тусклом освещении. На углу улицы играла шарманка, окруженная толпой мальчишек, из нескольких пабов доносились смех и песни. В сиянии огней на Шафтсбери-авеню только-только начинали разъезжаться машины, что привезли людей в театры, и Хэдли с трудом вел в этом потоке свой автомобиль. Но, выехав из центра города и оставив позади Оксфорд-стрит, он заставил «даймлер» развить скорость. Под светом высоких печальных фонарей перед ними лежал пустынный и тихий район Блумсбери, куда только издали долетал шум оживленного движения. Они пересекли Грейт-Рассел-стрит и повернули налево вдоль длинного и похожего на тюрьму громадного здания Британского музея, погруженного в темноту.
– Будьте любезны, достаньте рапорт из моего портфеля, – попросил Хэдли. – Кажется, Сомерс сказал, что это на западной стороне сквера…
Нагнув голову, Рэмпоул следил за названиями улиц. Монтегю-стрит, оголенные деревья и степенные фасады домов по Рассел-сквер, Аппер-Бедфорд-Плейс, где Хэдли сбросил скорость.
Тэвисток-сквер был большим и продолговатым, плохо освещенным местом. Стоящие вдоль западной его стороны здания были выше остальных и более внушительными благодаря тяжеловесной георгианской архитектуре. «Тэвисток-Чамберс» оказался зданием из красного кирпича с четырьмя входами, по два с каждой стороны арки, под которой подъездная дорожка вела во двор. Ею и воспользовался Хэдли.
– Так вот каким образом сбежала та женщина, – вздохнул он. – Неудивительно, что ее никто не заметил.
Он вылез из-за руля и огляделся. Двор был освещен лишь одним фонарем, но туман быстро поднимался, уступая место прозрачному и холодному вечернему воздуху. В оштукатуренных стенах, окружавших двор, светились несколько окон.
– Нижние окна из матового стекла, – пробормотал старший инспектор. – Я оставил инструкции допросить жильцов об этой женщине, но бесполезно. Даже в ясный день отсюда мог выйти индеец в военном головном уборе и его никто бы не увидел. Посмотрим… Вот эти застекленные двери в конце коридора. Нам нужен третий подъезд. Вон он. А та квартира, где окна освещены, должно быть, квартира Дрисколла. Гм!.. Видимо, мой человек еще не ушел, а я думал, что к этому времени он уже закончит.
Он прошел к застекленным дверям, споткнувшись о приступку для очистки подошв и вспугнув кошку, которая пронзительно замяукала. Остальные последовали за ним вверх по короткой лестнице и далее в коридор, пол которого был выложен плиткой, а стены выкрашены мрачного цвета краской. Единственным освещением служила слабая лампочка в кабине автоматического лифта. Но слева из-под двери пробивалась полоска света, и они увидели вокруг замка расколотое дерево.
Квартира номер 2. Рэмпоул невольно взглянул на противоположную дверь, где, вероятно, настороженная и мощная миссис Ларкин вела наблюдение через щель в почтовом ящике. В коридоре было сыро, холодно и тихо, если не считать доносящихся откуда-то сверху хрипов радио.
Неожиданно они услышали резкий звук. Как будто что-то треснуло и разбилось. Хэдли быстро метнулся к двери и распахнул ее. Заглянув ему через плечо, Рэмпоул увидел страшный хаос в гостиной Дрисколла, который был описан в донесении полицейского. Но теперь здесь явно наблюдались признаки дополнительного беспорядка.
Прямо напротив входа в гостиной находился камин, а над его полкой висело зеркало в раме. А перед камином, спиной к вошедшим, стоял, низко наклонив голову, высокий широкоплечий мужчина. На полке виднелась дешевая гипсовая статуэтка – ярко раскрашенная фигурка женщины в платье с узкой талией и в серебряном парике. Но парной к ней статуэтки на месте не было. Пол у камина был усыпан множеством белых осколков, которые показывали, куда упала фигурка минуту назад.
Эта сцена длилась мгновение – странная и почти страшная по своей выразительной силе. Казалось, в комнате еще висело эхо удара. Разбивший статуэтку человек еще не остыл от гнева. Он не слышал, как они вошли. Вероятно, его что-то угнетает, – таким одиноким и глубоко несчастным он казался.
Затем он медленно поднял руку и протянул ее ко второй фигурке. Он поднял голову, чтобы взять ее, и они увидели его лицо в зеркале.
– Добрый вечер, – сказал доктор Фелл. – Вы, вероятно, мистер Лестер Биттон?
Глава 11
ГИПСОВЫЕ КУКОЛКИ
Никогда еще, подумал Рэмпоул, не приходилось ему видеть такого обнаженного проявления чувств на лице. Никогда он не видел его так, на кратчайшее мгновение, как он увидел лицо Лестера Биттона в зеркале. В жизни мы постоянно носим маску, и едва слышный колокольчик в мозгу предупреждает нас об опасности. Но вот здесь, перед ними, стоял человек, застигнутый врасплох в своей муке, беспомощный, как его вялая рука, в которой он едва удерживал маленькую раскрашенную фигурку.
И, как ни странно, прежде всего Рэмпоул подумал, каким бы ему представился этот человек в обычной жизни, скажем едущим в автобусе в Сити или читающим газету в клубе. Если вы когда-нибудь видели настоящего практичного британского бизнесмена, вы видели Лестера Биттона. В прекрасно сшитом костюме, со склонностью к полноте. С чисто выбритым, гладким лицом, свежим запахом лосьона для бритья, с первыми признаками морщин у глаз и вокруг твердого, но красивого рисунка рта. С густыми черными волосами, слегка тронутыми сединой.
Он походил на своего брата, сэра Уильяма. Только лицо у него было красноватое да морщины порезче. Впрочем, сейчас трудно было сказать…
Глаза с потерянным, несчастным выражением уставились на них в зеркале. Его рука дрогнула, и яркая фигурка едва не выскользнула у него из пальцев. Он переложил ее в другую руку и поставил обратно на полку. В тишине было слышно его затрудненное дыхание, когда он повернулся к ним лицом. Он инстинктивно поправил галстук и одернул полы темного пальто.
– Что за черт, – произнес Лестер Биттон. – Кто вы такие? – Его низкий голос был хриплым и дрожал. Это почти доконало мужчину, но он поборол себя. – Какое право вы имеете входить в…
Рэмпоул больше не мог этого выносить. Было непорядочно смотреть на человека, когда он находился в таком состоянии. Американец почувствовал себя злобным и мелочным. Он отвел глаза, сожалея, что пришел сюда.
– Спокойно, – тихо сказал Хэдли. – Боюсь, это вам придется давать объяснения. Эта квартира опечатана полицией. И боюсь, при расследовании убийства мы не вправе щадить личные чувства. Так вы действительно Лестер Биттон?
Дыхание Лестера Биттона стало спокойнее, и выражение гнева исчезло из его глаз. Но он выглядел угнетенным, опустошенным и невероятно утомленным.