Загадка «Четырех Прудов»

Вебстер Джин

Примерно в это же время до меня дошли новые слухи о Рэдноре. Один из них – который попал в цель – касался его недавнего проигрыша сотни долларов в покер. Наверно, теперь, когда популярен бридж, сто долларов не кажутся крупным проигрышем, но для тех мест сумма была непомерной и представляла собой двухмесячное жалованье Рэднора. Как надсмотрщику на плантации, полковник платил ему шестьсот долларов в год, довольно небольшие деньги, учитывая выполняемую им работу. Рэду ничего не принадлежало: если не считать жалованья, он полностью зависел от отца, и меня поразило, что молодой человек, который собирается жениться, мог так сглупить,

чтобы за одну партию в покер спустить двухмесячный заработок. Я убежденно подумал, что, возможно, Полли все-таки не зря оттягивает свое решение.

Однако до меня дошел и другой слух, посерьезнее, чем игра в покер. Это был всего лишь слух, и когда проследили источник его происхождения, выяснилось, что в нем так же мало реального, как в чьем-то рискованном предположении. Однако то же самое подозрение без малейшей причины посетило и меня. А именно, что привидением является самая что ни на есть настоящая женщина. У Рэднора явно были какие-то неприятности: он был в дурном настроении, раздражителен, суров с рабочими на ферме до такой степени, что некоторые уволились, и непривычно неразговорчив с полковником и со мною. В довершение всего, Полли Мэзерс относилась к нему с подчеркнутым безразличием и открыто расточала улыбки Мэттисону; в чем там было дело, я мог только догадываться, но боюсь, что она тоже слышала слухи.

Истории о призраке были пересказаны и преувеличены так, что в них уже не было ничего похожего на правду. Теперь прибежищем привидений была не только лавровая тропинка, но и родниковая впадина, и вскоре она стала местом, где еще страшнее, чем в заброшенных хижинах. Родниковой впадиной называлось естественное углубление в холме, приблизительно в полумиле позади дома. Именно из этого углубления вытекал подземный родник, который питал пруды и обеспечивал усадьбе столь ценный полив. Вся эта часть Виргинии испещрена известковыми пещерами, и плантация моего дяди была единственной, которая, несомненно, могла похвастаться отличием в виде собственной родниковой впадины. Вход в пещеру был практически скрыт за грудой шершавых валунов, с которых каплями стекала вода, и не манил внутрь. Я вспомнил, как мальчишкой загнал в эту пещеру зайца, и хотя последовать за ним было бы проще простого, я предпочел остаться снаружи, под лучами солнца. Итак, в родниковой впадине обитали призраки. Это не показалось мне странным. Скорее, я удивился, что этого не случилось с самого начала, – для привидений это было пригодное местечко. Но что меня действительно удивило, так это то, что новость принес никто иной как Моисей.

Однажды вечером после ужина мы сидели на открытой галерее, – было почти темно и светящиеся огоньки наших сигар были единственными видимыми точками на всем пейзаже, – как вдруг Моисей бегом пересек лужайку характерными петляющими скачками и прямо-таки повалился Рэднору в ноги, лязгая зубами от страха.

– Я видел привидение, масса Рэд, – страшное привидение с ног до головы в черном, оно вылазило из родниковой впадины.

– Болван! – воскликнул Рэднор. – Встань и веди себя как следует.

– Это был дьявол, – продолжал нести Моисей. – Его лицо было черное, а глаза горели огнем.

– Ты выпил, Моисей, – строго промолвил Рэднор. – Ступай к себе, и чтобы я тебя больше не видел, пока не протрезвеешь, – и он оттолкнул парня с дороги, прежде чем тот успел еще что-то сказать.

Сам я был вполне уверен, что Моисей не пил, – во всяком случае, пьянство

не значилось в числе его специфических недостатков. Он выглядел безгранично напуганным, в противном случае, он был поистине виртуозным артистом. Если учесть то, что я уже знал, это новое проявление немало меня озадачило. Полковник рвал и метал, меряя шагами террасу, и что-то бормотал насчет того, что эти «черномазые недоумки все одинаковы». Он много хвастался по поводу невосприимчивости Моисея к привидениям и, мне кажется, что провал фаворита привел его в сильное уныние. Я сохранял спокойствие, а через несколько минут вернулся Рэднор.

– Рэд, – сказал полковник, – это заходит слишком далеко. Усадьба кишит привидениями, вскоре они наводнят дом, и у нас на плантации не останется слуг. Ты не можешь что-нибудь сделать, чтобы остановить это?

Рэднор пожал плечами и ответил, что устроить засаду на привидение в усадьбе, где живут двадцать негров, – дело довольно сложное, но он посмотрит, что можно будет предпринять. Через какое-то время он снова ушел.

В тот же вечер, около десяти часов, я читал перед сном, когда в дверь постучали и вошел Рэднор. Он был необычайно возбужден и не в своей тарелке. В шутливой манере завел речь о призраке, обсудил соседские новости и, наконец, довольно резко спросил:

– Арнольд, ты не одолжишь мне немного денег?

– Конечно, – сказал я, – думаю, да. Сколько тебе потребуется?

– Сто долларов, если у тебя найдется. Дело в том, что у меня туго с деньгами, а мне необходимо оплатить счет. У меня имеются небольшие вложения, но сейчас я не могу к ним притронуться. Я верну их тебе примерно через неделю, как только у меня будут наличные. Я бы не просил тебя, но мой отец чертовски не расположен платить мне жалованье раньше срока.

Я выписал чек и вручил ему.

– Рэд, – сказал я, – ты можешь занимать у меня денег сколько угодно, я рад помочь тебе, однако, прости, что я говорю об этом, по-моему, тебе стоит приостановить эти игры в покер. Ты не зарабатываешь столько, чтобы, если ты думаешь жениться, позволять себе бросать деньги на ветер… Я говорю это для твоего лишь блага, – меня это не касается, – добавил я, заметив, как вспыхнуло его лицо.

Он помешкал секунду с чеком в руке, – я знаю, что он хотел вернуть его, – но, видимо, ему очень нужны были деньги.

– Послушай, оставь их себе! – промолвил я. – Я не хочу совать нос в твои личные дела, просто, – я засмеялся, – я очень хочу увидеть, как ты обойдешь Мэттисона, но, боюсь, что ты идешь к этому не совсем верным путем.

– Спасибо, Арнольд, – ответил он. – Я хочу победить гораздо больше, чем этого хочешь ты, и если тебя пугают азартные игры, то можешь расслабиться, – я дал зарок не играть. Эти деньги мне нужны теперь не для карточного долга; я не делал бы из этого такой тайны, если бы это не касалось в большей степени другого человека.

– Рэднор, – проговорил я, – недавно я услыхал мерзкую сплетню. Я слышал, что призрак – это женщина из плоти и крови, которая с твоего попустительства живет в заброшенных хижинах. Я не поверил в это, но опять-таки, ты не можешь позволить, чтобы о чем-то подобном даже шептались.

Рэднор резко вскинул голову.

– Ах, понятно! – Его глаза забегали, потом потерянно остановились на моем лице. – А… Полли Мэзерс тоже это слышала?

– Да, – отвечал я, – думаю, слышала.

В припадке ярости он стукнул кулаком по столу.