Загадка Лу
Шрифт:
Ирге продолжала:
– Но сначала пообещай мне, что согласишься отдать руку и сердце царю Кошмару.
Фея задумалась, потом радостно улыбнулась и лукаво ответила:
– Хорошо, обещаю… Но только в том случае, если он меня полюбит.
А про себя Злата подумала: "А уж этого точно не случится. Все знают, что царь Кошмар не умеет любить. Но даже если это и произойдет, что ж!.. Всё лучше, чем стать женой глупого карлика ущелий!".
Ирга взяла Злату за руку и повела в сад. В саду злой волшебницы росли огромные кактусы всех видов, какие только есть на свете. Эти растения итак цветут очень редко,
В самой сердцевине колючих зарослей росли три огненные розы. Ирга строго-настрого запрещала к ним приближаться кому бы то ни было, в том числе и Злате.
Когда Ирга с дочерью подошли к трём пылающим розам, волшебница сказала:
– Эти цветы расцвели здесь в день твоего рождения. Это самые редкие цветы на земле – огненные розы любви. Они наделены особой воспламеняющей силой. Когда царь Кошмар войдёт в зал, поцелуй ему ногу и подари ему розу любви, и он полюбит тебя безумно и безоглядно. Но потом возьми с него клятву, что он никогда не отдаст розу другой. Иначе цветок потеряет свою волшебную силу и превратится в обыкновенную жёлтую розу.
Ирга замолчала на мгновение и тихо, но повелительно произнесла:
– Сорви же розу любви.
Злата послушно сорвала цветок. Роза любви впивалась шипами в нежные руки феи, обжигала их, но у Златы не было и в мыслях выбросить цветок.
Фея обречённо поплелась в Рубиновый дворец. Карлики ущелий принесли ей красивое платье из жёлтых роз. Злата оделась и долго стояла у распахнутого большого окна и неподвижно смотрела вдаль, пока Ирга причёсывала ей золотые кудри.
– Мама, почему ты не разрешаешь мне выходить за ворота? Я так хочу побывать в том Солнечном лесу, очертания которого видны из окна…
– Девочка моя, сегодня ты увидишь нечто куда более интересное, чем какой-то лес. Ты побываешь в Сольвейге, городе чародеев, на чудесном Празднике Красоты в Хрустальном дворце.
Злата грустно вздохнула. Потом снова стала сосредоточенно смотреть вдаль, как будто ждала какой-то важной вести.
– И-ли-о-до-ра, – тихо и отчетливо вдруг произнесла она, закрыла лицо руками и выпала из окна.
Ирга вскрикнула. Злата парила в воздухе, за спиной у неё выросли красивые, лёгкие, прозрачные, разноцветные крылья.
Она радостно смеялась.
– Смотри, мама, у меня выросли крылья! Я летаю!
– О, нет! – побледнела Ирга. – Никто не должен этого знать.
Когда Злата влетела обратно в комнату, Ирга туго-натуго связала ей крылья и накинула на плечи большой чёрный плащ.
Глава 7
Лесной бал
Ранним утром Сморчок Козлобород сидел в чаще леса среди мухоморов и поганок и курил гриб "дедушкин табак". Только что Лесное Эхо разнесло по лесу радостную весть: ровно в полдень у Лесного Дитя вырастут крылья, и по этому поводу лесная фея приглашает всех жителей леса на бал.
И карлик размышлял, узнают ли в нём лесные обитатели Сморчка
Когда солнце начало припекать, карлик тщательно расчесал свою длинную редкую чёрную бороду и надушил её одеколоном Элса. Затем Сморчок Козлобород пытливо посмотрелся в зеркало, оставленное чародеем, и пришёл к выводу, что он не ужасен, а всего лишь непригляден.
Очень обрадовавшись этому открытию, карлик поспешил к Светлой поляне.
Когда он подошел к месту бала, на просторной, пышно цветущей Светлой поляне уже собрались почти все жители леса: звери, птицы, насекомые, лешие, древяницы. Пришли и нимфы. Среди них были и подружки Парнелии красавицы Кладония, Цетрария и Ксантория, но самой Парнелии не было. По краям поляны стояли большие блюда с самыми разными фруктами, ягодами, орехами, амброзией и кувшины с соками, изысканными винами, мёдом, нектаром. Чуть поодаль, в кронах высокого толстого дуба, самого большого во всем Солнечном лессу, расположился лесной оркестр, состоящий из самых голосистых птиц леса, а на ветвях дуба-великана восседала лесная фея Сильва. В этот день она была ещё красивее, чем обычно. Её платье, сплетённое из самых роскошных, ярких цветов, великолепием красок могло сравниться разве что с её большими лёгкими крыльями с узором невиданной красоты и солнечно-золотистыми волосами, увенчанными скромным берёзовым венком.
Нимфы и древяницы принарядились, украсили свои зелёные волосы яркими венками и вплели в зелёные платья из листьев и травы красивые цветы.
Наконец появилась и Парнелия. Она была очень печальна. В её сарафан не было вплетено ни одного цветка, а голову обвивал венок из осиновых прутьев.
Едва нимфа ступила на Светлую поляну, стихли весёлый гам и смех, смолкли даже птичьи голоса.
– Подойди ко мне, Парнелия, – нарушил напряжённую тишину нежный звонкий голос Сильвы.
Парнелия повиновалась.
Фея продолжала:
– Ответь мне, Парнелия, почему в этот праздничный день ты так печальна? Почему на голове у тебя не нарядный венок из красивых цветов, а мрачный венок из прутьев осины?
– О фея Сильва, повелительница леса, – ответила прекрасная нимфа. – Я надела осиновый венок, потому что сердце моё предчувствует беду. Уж никак Сморчок Козлобород явится на наш бал…
Вздох ужаса вырвался у всех, кто был на поляне.
– До чего же некотор-рые любят пор-ртить др-ругим пр-р-раздник! – с одного из деревьев, растущих вблизи поляны, к ногам Парнелии слетела старая ворона Карла. – Смотр-ри, а то и впр-рямь накар-р-ркаешь. И если явится на бал Смор-рчок Козлобор-род, ты одна будешь в этом виновата, и тебя-то мы ему и отдадим. Кар!
Прекрасная нимфа побледнела.
– Замолчи, старая ведьма! – вступился за бедную нимфу добрый леший Ягель. – А ты, прекрасная нимфа, успокойся. Сморчок Козлобород уже давно живёт в чаще леса, творит там свои тёмные дела и никогда не выходит оттуда. К тому же, он, даже если захочет, не сможет войти на Светлую поляну. Все злые духи здесь погибают.
– Значит, он очень сильный дух, – дрожа, ответила Парнелия. – Я сама два раза видела его на Светлой поляне. А в чаще он спрятался, потому что выжидает подходящий момент.