Загадка штурмана Альбанова
Шрифт:
Наверное, А. В. Колчак, как и все остальные члены экспедиции, заслужил право хоть на краткий отдых. Но, узнав в Якутске о начале русско-японской войны, он отправляет Железнякова с отчетом и найденными на острове Беннета документами Э. В. Толля в Петербург, а сам, не дожидаясь официального приказа, с Бегичевым отправляется к месту военных действий на Дальний Восток, в Порт-Артур. Явившись к тогдашнему командующему флотом Тихого океана известному судостроителю и полярному исследователю С. О. Макарову, А. В. Колчак попросил для себя миноносец. Степан Осипович — скорее для того, чтобы поближе познакомиться с А. В. Колчаком, совершившим столь дерзкое предприятие в Арктике, — назначил его для начала вахтенным начальником на крейсер «Аскольд», на котором сам ночевал после полного тревог и забот дня на штабном «Петропавловске». Бегичев получил назначение боцманом на эскадренный миноносец «Бесшумный» и скоро получил Георгиевский крест. Если на острове Беннета железный боцман спас, вытащив из трещины, А. В. Колчака, то в Порт-Артуре спас, вытащив из воды после взрыва на «Петропавловске», к сожалению, не адмирала Макарова, а небезызвестного потом предательской изменой престолу великого князя Кирилла; вонь от посягательств его отпрысков на российский престол до сих пор грязными кругами расходится по всему миру, хотя они имеют право на престол не больше, чем Остап Бендер…
31 марта вице-адмирал С. О. Макаров погиб на подорвавшемся на неприятельской мине броненосце «Петропавловск». Россия потеряла опытного и отважного и наиболее подготовленного к войне флотоводца, русская наука — талантливого ученого-моряка и исследователя Арктики. 17 апреля лейтенант Колчак был переведен на минный заградитель «Амур», но тут же получил назначение командиром миноносца «Сердитый». В июне он тяжело переболел воспалением легких: суровый северный поход не прошел даром.
Война для России складывалась драматично. После очередной неудачной попытки порт-артурской эскадры прорваться во Владивосток главные силы флота, по сути, оказались запертыми в Порт-Артуре. А. В. Колчак после выздоровления продолжал командовать «Сердитым», который по-прежнему нес сторожевую службу, а иногда выходил в море на постановку минных заграждений. Осенью на подходе к Порт-Артуру на поставленной его миноносцем мине подорвался японский крейсер «Такосаго», за что А. В. Колчак был награжден орденом Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
Тем временем японские войска заняли Квантунский полуостров. Война переместилась на сушу. В помощь осажденному Порт-Артуру флот был вынужден послать свои бригады с орудиями, снятыми с кораблей. А. В. Колчак получил в командование батарею 47– и 120-миллиметровых орудий на северо-восточном участке обороны в Скалистых горах.
К декабрю оперативная обстановка на фронте резко ухудшилась, это было связано и с гибелью генерала Кондратенко. А. В. Колчак в своем дневнике за 3 декабря писал: «Третьего дня нас постигло большое несчастье — 11-дюймовый снаряд около десяти часов вечера влетел в каземат форта № 2 в офицерское отделение и убил 7 и ранил 8 офицеров. В числе убитых, к несчастью, находился генерал Кондратенко. Потеря Кондратенко незаменима. Это был самый выдающийся защитник Артура…»
Вскоре генерал-лейтенант Стессель сдал Порт-Артур. А. В. Колчак оказался в плену. У него к этому времени обострились боли в суставах, и он лег в госпиталь. Японцы, однако, восприняли этот шаг как симулянтский и с транспортом военнопленных отправили сначала в Дальний, а потом в Нагасаки. И только оттуда, признав больным, отпустили в Россию, где военно-медицинская комиссия временно перевела его на инвалидность. 12 декабря 1905 года А. В. Колчак был «пожалован за отличие в делах против неприятеля» орденом Станислава 2-й степени с мечами и золотой саблей с надписью «За храбрость», которую он впоследствии, в 1917 году, уже 42-летним командующим флотом Черного моря (самым молодым вице-адмиралом российского флота за всю его историю) при разоружении офицеров революционными матросами, перед тем поцеловав, переломит через колено и выбросит в море: «Море меня наградило, морю я и возвращаю награду…»
Только 10 января 1906 года А. В. Колчак смог выступить с докладом об экспедиции для поисков группы Э. Толля в Русском Географическом обществе в Петербурге, предварительный отчет об этой экспедиции в Академию наук он послал еще из Сибири в начале 1904 года. Председательствующий на заседании известный ученый Ф. Н. Чернышев во вступительном слове приветствовал А. В. Колчака как «исполнившего беспримерно смелое географическое предприятие». Кроме того, Ф. П. Чернышев подчеркнул, что с гибелью барона Толля на Колчака легла громадная работа по обработке картографических и гидрологических материалов Русской полярной экспедиции, и он пожелал ему довести дело до конца. Доклад А. В. Колчака об экспедиции впоследствии в виде статьи под названием «Последняя экспедиция на остров Беннета, снаряженная Академией наук для поисков барона Толля» был опубликован в «Известии Императорского Русского Географического общества».
30 января того же года на заседании совета Географического общества под председательством выдающегося ученого-географа П. Н. Семенова А. В. Колчаку была присуждена Большая Константиновская медаль «за участие его в экспедиции барона Э. В. Толля и в особенности за путешествие на остров Беннета, составляющее в полном смысле слова необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого сопряжено с трудом и опасностью».
В этот же день академик Ф. Н. Чернышев доложил, что отпечатана карта сибирского берега Обской губы до Таймырскою полуострова, подготовленная А. В. Колчаком по результатам работ экспедиции Э. Толля. Это тем более важно, отметил докладчик, потому как не поступило карт от экспедиции Ф. Нансена, хотя она работала в этих местах гораздо раньше.
Увы, все, что было связано с личностью А. В. Колчака, от нас долгое время скрывалось…
Окончательно вопрос существования Земли Санникова закрыла воздушная экспедиция в мае 1941 года, перед самой войной, поэтому о ней до последнего времени мало кто знал. На самолете Н-169, ведомом известным полярным летчиком Иваном Ивановичем Черевичным, штурманом экспедиции был человек, за дружбу с которым я благодарен своей судьбе, — Валентин Иванович Аккуратов. В маленькой квартирке на улице Донеляйтиса в Москве, попыхивая своей неизменной трубочкой, он рассказывал мне об этом полете, как и о поисках могилы Г. Я. Седова на Земле Франца-Иосифа во время перелета С. А. Леваневского. Именно Валентин Иванович и спровоцирует меня потом на поиски С. А. Леваневского и тем самым оторвет от поисков Альбанова. Этим полетом к «полюсу относительной недоступности» было окончательно доказано, что, к сожалению, Земли Санникова не существует, или уже не существует. Как и не существует не менее таинственной Земли Гариса, Земли Джиллиса, Земли Андреева, Земли Полярников… Скорее всего, это были огромные айсберги, порой десятилетиями, а может, даже столетиями, стоявшие на мели, как на приколе, и селились на них птицы, и, может, даже доходил до них зверь. О птицах, пролетающих над ними, была речь в последней записке Э. В. Толля на имя президента Академии наук.
«Перелетными птицами явились: орел, летевший с S на N. сокол — с N на S, и гуси, пролетевшие стаей с N на S. Вследствие туманов земли, с которой пролетали эти птицы, также не было видно, как и во время прошлой навигации Земли Санникова…
Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14–20 дней. Все здоровы… Губа Павла Кеппена о-ва Беннета 26. Х/8. ХI, 1902 г. Э. Толль».
В своей записке он еще сообщал о 30 оленях, живших на острове Беннета, но они их съели, и встала проблема голода, и потому они, видимо, в самое неблагоприятное время решились идти Великим океаном на Новую Сибирь…
Так он и ушел в мир иной со святой верой в существование Земли Санникова…
Что же касается того, были ли знакомы А. В. Колчак и В. И. Альбанов, — одно несомненно: они хорошо знали друг о друге…
Открываю книгу В. Д. Новикова «Из истории освоения Советской Арктики», вышедшей в Политиздате в 1956 году:
«В начале 1918 года по указанию Советского правительства были начаты работы по организации морской экспедиции через Карское море к устьям Оби и Енисея для вывоза из бассейнов этих рек сибирского хлеба и ввоза машин и промышленных товаров, нужда в которых остро ощущалась в Сибири. В поход снаряжалось 5 ледоколов и 2 транспорта. Военным гидрографам было поручено помочь экспедиции, а сибирским организациям — подготовить грузы и речной флот. Тогда же были начаты работы в устьях рек Оби и Енисея.