Загадка старинного сундука
Шрифт:
Нэнси слышала, как наверху, в их комнате, беспрерывно хлопают двери и ящики. Наконец, Бесс сбежала по лестнице, натягивая на ходу куртку, шапку и перчатки.
— Извините… — Она с трудом перевела дух. — Меня так захватило чтение, что я вообще позабыла про сегодняшнюю варку кленового сиропа.
Джорджи смерила кузину недоверчивым взглядом:
— И это говоришь ты? Да могла ли ты забыть, что нас ждет вкуснейшее в мире угощение? С твоей любовью к сладкому? Неправдоподобно.
— Вот уж не думала, что на свете бывают такие интересные книжки, — поддразнила Нэнси белокурую подружку, когда девушки вышли из дома, тщательно
Бесс застенчиво улыбнулась:
— Я тоже не думала. Оказывается, ошиблась. Девочки, вы должны непременно прочитать дневник Зака Колдера! Вы не поверите, каким увлекательным и насыщенным он постепенно становится. Поначалу он казался мне довольно вялым и даже утомительным. Там по большей части шли записи фабричных расходов, подсчет ежедневного производства ножей и прочее в том же роде. И одну вещь про автора я поняла сразу. Девочки, Зак Колдер был великий скупердяй. Честное слово!
В дневнике десятки напоминаний самому себе: не спускать глаз с мастера, изо всех сил следить за рабочими, чтобы они его не обворовывали, скрупулезно подсчитывать всякую ерунду…
— Может, у него были веские причины для подозрительности? В конце-то концов его же убили. Да еще прямо на фабрике, — рассудительно возразила Нэнси.
— Ох, пожалуйста, не вспоминай об этом кошмаре! — Голос Бесс задрожал. — Во всяком случае, теперь Зак начинает делать записи личного характера. Какая-то таинственная женщина умоляет его жениться на ней. Прямо сватается. Вчера вечером он нашел у себя в машине на фабрике букет цветов и при нем анонимное любовное послание.
Джорджи начала очумело вращать глазами:
— Слушай, Бесс! Ты случайно не сошла с ума? Жаль тебя, конечно, разочаровывать, но Зак Колдер, грубо говоря, дал дуба пятьдесят с лишним лет тому назад. А ты рассуждаешь об этом малом так, словно он жив и по сию пору!
Бесс сконфуженно улыбнулась.
— Действительно… Я понимаю, в чем тут дело. Я все время читаю его дневник, и у меня поэтому такое чувство, будто он не умер. — Она решительно тряхнула головой. — Но если бы Зак и в самом деле был жив, сомневаюсь, что мне захотелось бы с ним познакомиться. Он и ведет себя, и ко всему на свете относится, как настоящий скряга.
Девушки пересекли, наконец, главную улицу. Снег весело заскрипел у них под сапогами, едва они ступили на пешеходную дорожку, проложенную вдоль моста над Оленьей рекой. Примерно на середине моста Бесс остановилась; прислонясь к перилам, она устремила взор к фабрике, видневшейся на дальнем берегу над самым водопадом.
— Я страшно рада, что Вера решила превратить «Ножевые изделия Колдера» в городской музей, — произнесла она с чувством.
— Здание и вправду красивое, — согласилась Нэнси. Густой плющ прикрывал старую фабрику почти целиком, однако девушка разглядела несколько светлых прогалин: то блестели на солнце оконные стекла. Окна шли двумя рядами: по четыре в каждом. Минуту-другую она любовалась видом; взгляд ее блуждал над лесом, которым зарос обрыв по обе стороны фабрики… Потом она перевела глаза вправо, и ей открылась сверкающая белизна снежной поляны, замелькали яркие пальто и куртки. Людей собралось немало…
— Давайте быстрее, девочки, — сказала Нэнси. — Опаздываем.
Широким шагом они дошли до конца моста и спустились на покрытую снегом подъездную аллею. Отсюда начиналась Кленовая
Участники торжества разбились на несколько групп. Одни собирали сок в деревянные бочонки, стоявшие на санях. Другие выливали его оттуда в огромный чугунный котел, висевший над костром. На нескольких мужчинах и женщинах девушки заметили зеленые фартуки с надписью «Клен Оуэнов», надетые поверх свитеров, что указывало, вероятно, на причастность этих людей к устройству праздника.
С краю поляны на небольшом возвышении стояло корыто, доверху наполненное снегом. Вера помогала кучке ребятишек заливать горячий сироп в формы, и тот, затвердев в снегу, превращался в кленовый сахар. У Веры с собой был альбом старинных фотографий и эстампов, изображавших веселые сборища, посвященные «сахароварению» в Новой Англии, и этот альбом она показывала детям.
— Вот и вы, наконец, — улыбнулась Вера, когда девушки подошли к ней поближе. — Джулия только что отправилась обратно ко мне домой; хочет еще поработать на компьютере. Она не закончила какую-то перепечатку. Я строго-настрого велела ей немедленно прислать сюда моих гостей. Мне ужасно не хотелось, чтобы вы пропустили одно из самых интересных событий нашей ярмарки.
— О-о-х… — застонала Бесс, вдыхая одуряющий кленовый аромат. — Надеюсь, кто-нибудь догадается сделать оладьи, которые можно полить этим дивным сиропом?
Расхохотавшись, Вера обернулась и кивнула на деревянный дом:
— Не беспокойтесь. Как раз сейчас Триша Оуэн печет на скорую руку огромную партию блинов для участников праздника.
Бесс и Джорджи присоединились к группе, собирающей сок с деревянных пробок, всаженных в стволы «сахарных» кленов. Нэнси тем временем зорко оглядывала поляну. Солнечный свет, отраженный снегом, был невыносимо ярок; она прикрыла глаза рукой в перчатке, чтобы лучше видеть.
— Все пока идет гладко, — сказала она вполголоса себе самой, рассматривая то одну, то другую группу энтузиастов «сахароварения». — Будем надеяться, все обойдется благополучно.
Внезапно Нэнси насторожилась. Краем глаза она отметила назойливое мелькание чего-то голубого и красного поодаль, ближе к деревьям. Вглядевшись, юная сыщица узнала Майка Шейни — его кудрявую темную шевелюру над голубой |курткой и красные сапоги на толстой резиновой подошве. Он кружил по краю поляны, каждые несколько секунд исподтишка поглядывая на Веру. Даже с расстояния в пятьдесят футов Нэнси был виден недобрый блеск в его глазах.
«Что он замышляет?» (
Она не ждала от мальчика ничего хорошего и, встревожившись, потихоньку зашагала через поляну прямо к тому месту, на котором он крутился.
При виде Нэнси глаза Майка испуганно расширились. Не мешкая, он бросился наутек, рванулся к лесу и моментально исчез за стволами высоких вечнозеленых деревьев.
Нэнси понеслась вдогонку. Тяжелые, покрытые снегом ветви били ее по лицу. Не обращая ни на что внимания, не разбирая дороги, она бежала, стараясь не терять из виду следы красных сапог. Бежала сломя голову сквозь густой сумеречный лес, в котором никогда не бывала прежде. Мальчика не было видно, но треск веток впереди подтверждал, что далеко ему уйти пока не удалось.