Загадка старого имения
Шрифт:
– Ищут, ищут! – закивала Зосимовна, и Александра, пусть волей-неволей, но не могла не восхититься ее самообладанием. – Думали мы, пропала наша барышня. А ведь нашлась, слава богу!
– Как же она сюда попала? – недоумевающе спросил Полунин. – И почему спит? Если просто забрела, заблудившись, да прилегла отдохнуть, уже проснулась бы. Что-то здесь неладно…
– Неладно, неладно! – воодушевленно вскричала Зосимовна, в то время как Жорж Ский по-прежнему стоял, будто воды в рот набрал. На Полунина он старался не смотреть, сам взглядов его избегал – ежился, а если все же поднимал глаза, то в них читался откровенный страх. – Не сама сюда забрела Липушка – завезли ее злые люди.
– Злые люди?! – с ужасом в голосе воскликнул Полунин. – Неужели разбойники? Откуда же они взялись в наших мирных краях?
– Они взялись в нашем доме! – вздохнула Зосимовна. – Видели небось девицу у нас, из Нижнего приехавшую? Александру Даниловну? Это она все учудила! Она Липушку каким-то сонным зельем усыпила, она ее и похитила…
– Александра Даниловна? – изумился Полунин. – Да как же она ее дотащила сюда? Вот так взяла на руки и пронесла три версты?! Мыслимо ли сие?!
Кажется, Ский наконец сообразил, что над ним издеваются. Он бросил на Полунина острый взгляд, потом уставился на Зосимовну, видимо, пытаясь ее остановить, но это было бессмысленно: лишь только речь заходила об Александре, протасовская домоправительница теряла чувство меры и закусывала удила.
– Да небось на лошадь взвалила и привезла, – сказала она азартно. – Она из дому исчезла, Зорьки в конюшне нет…
«Ах, черт! – подумала Александра. – Зорьки там и правда нет… Как это мы с Николаем про нее забыли?»
От этого сочетания слов – мы с Николаем – ее пробрала дрожь – самая сладостная, которая тут же сменилась дрожью ужаса, потому что Зосимовна продолжала:
– Ох, кабы вы знали, барин, какую змею наша Липушка пригрела на груди! Так ласково ее приветила, ну прямо как сестру, а та взяла да и…
– Похитила ее, понятно, – кивнул Полунин. – Похитила, взвалила на Зорьку и привезла зачем-то сюда. Интересно, зачем? Может быть, узнала, что между мной и Липушкой пробежала в последнее время черная кошка, что наши отношения расстроились? И решила устроить так, чтобы я не мог не жениться на Липушке? Вот ведь теперь что получается, если поглядеть обывательским взором? Вы ее в моем саду нашли, она спит. Я поблизости… Что должен сделать человек порядочный, как не жениться?
Александра похолодела от ужаса: «Что он говорит?! Зачем?! Что это значит?!»
Кажется, Зосимовна и Ский тоже были немало озадачены таким поворотом, потому что обменялись быстрыми недоумевающими взглядами, после чего побледневший Ский снова уставился в землю, а Зосимовна залепетала угодливо:
– Да что вы, барин Николай Николаевич, да как же… вам уж самим решать… да кто ж поверит, что такой благородный человек, как вы, могли воспользоваться… Да мы ни словцом не обмолвимся, где нашли Липушку!
– А кстати, – спросил Полунин, – как вы умудрились ее найти? Неужели наугад? Или вам сердце подсказало?
– Собака-с… – пробормотал Жорж с угодливой интонацией и склонился в полупоклоне. – Привела-с… Вот-с…
На лице Зосимовны выразилась нескрываемая досада, а Полунин снисходительно усмехнулся:
– Вы здесь человек новый, а между тем вся округа знает, что Нахалка давно потеряла нюх. Утка, видите ли, ее в свое время так клюнула, что она даже запаха пищи не чует. Так что она никак, никоим образом, не могла взять след и вывести вас на Липушку. Вот и получается, что вас привело сюда любящее сердце… вы же любите Липушку, вы же уговаривали ее выйти за вас замуж, не правда ли? А ты, Зосимовна, этого… кавалера поддерживала?
Ский и Зосимовна оба молчали. Потом Ский, видимо, стряхнул оцепенение, в которое повергли его слова Полунина, и резко повернулся к Зосимовне:
– Ах ты ж старая ведьма! Куда глядела?! Не могла сказать, что собака без чутья?
– А зачем тебе вообще собака сдалась, коли ты и так знал, куда ехать? – огрызнулась Зосимовна – да и замерла с приоткрытым ртом, поняв, что проговорилась.
– Ах вот оно что! – насмешливо протянул Полунин. – Оказывается, вы заранее знали, где искать пропажу? Собаку прихватили для антуражу, чтобы выставить себя этаким умелым и ловким следопытом. Уж не вы ли сами привезли сюда Липушку, заранее высмотрев это уединенное место? Я и в самом деле очень редко бываю в этой части сада, вам было сюда легко проникнуть незамеченным, тем паче – ночью. А потом вы появились в присутствии вашей пособницы Зосимовны, чтобы Липушка, очнувшись, узрела вас в образе благородного героя-спасителя… и упала бы в ваши объятия, как созрелый плод. К несчастью, вы или Зосимовна напоили ее слишком крепким сонным зельем. Видите, она все спит да спит и никак не может проснуться, чтобы принять участие в поставленном вами спектакле. Но чему больше всего я дивлюсь, так это тому, что ты, Зосимовна, вознамерилась отдать девушку, которую вырастила, хозяйку свою, какому-то дешевому франту. По этому Жоржу Скому за три версты видно, что он хлюст и человек нечестный! Отчего ж вы ему помогаете?
– Это кто здесь хлюст и человек нечестный? – прошипел Жорж, вздергивая голову и сделав шаг к Полунину. – Это я?! Да как ты смеешь?!
Он сунул руку в карман и выхватил нож:
– Да кто ты такой, чтоб я твои оскорбления слушал? Сейчас все увидят, что ты жалкий трус… сейчас ты наутек бросишься…
– Не смей! – пронзительно закричала Александра, клубком выкатываясь из-под куста и бросаясь наперерез Жоржу. Он взмахнул рукой с ножом, но ее было уже не остановить. Полунин кинулся вперед, пытаясь перехватить ее, но не успел бы и, возможно, Жорж ударил бы Александру, когда бы вдруг не вылетел откуда ни возьмись Руж и не впился клыками в руку с ножом.
Раздался визг… нож выпал и воткнулся в землю. Полунин схватил его и проворно спрятал, а потом с силой дернул к себе Александру прошептал побелевшими губами:
– Ты с ума сошла! Ты с ума сошла! Он же мог убить тебя!
– Он же мог убить тебя! – возразила она запальчиво.
Полунин покачал головой, улыбнулся и вздохнул:
– Да что же мне с тобой делать? Кажется, впрочем, я знаю что… но сначала я хочу разобраться с этой парочкой. – И он снова повернулся к Зосимовне, которая стояла, будто соляной столб: – Что ж ты творишь, Зосимовна, что ж ты себе в пособники разбойника с большой дороги выбрала?! Тубо, Руж! Оставь его!
Пес послушно отпустил Ского и прижался к ногам Александры.
– Да он ее племянник, – сказала Александра, гладя своего защитника и не обращая внимания на стоны Жоржа, который пытался обмотать прокушенную руку носовым платком. – Это сын ее сестры и того господина, который ее в свое время увез из Протасовки.
– Погоди! – изумленно воззрился на нее Полунин. – Я помню, что-то такое рассказывала Феклуша. Но как ты догадалась?!
– Можно сказать, он сам проговорился, – усмехнулась Александра. – То есть сначала я услышала, как Зосимовна бранит его, будто несмышленыша, и говорит, не был бы он одно лицо с батюшкой своим, она б ему не помогала. А ведь она когда-то Василия Львовского очень любила, чуть с собой из-за него не покончила. А потом Ский посулил мне, что, если я стану его любовницей, он даст нашим детям свою фамилию. Но тотчас спохватился: мол, она и так короткая, ее больше некуда сокращать. И я вспомнила… в доме мужа моей крестной частенько собирались люди, которые любили посплетничать о сильных мира сего. И они говорили, что господин Бецкой, вельможа екатерининских времен, был побочным сыном князя Трубецкого, который дал ему свою фамилию, но сократил ее. Ский – это сокращение от Львовский. В самом деле, короче уж некуда! И еще он сказал, что наши дети будут носить фамилию Георгиевы, а по отчеству зваться – Александровичи. Точно так же, как он сам Антонович – по имени своей матери, Антонины.