Загадка театральной премьеры
Шрифт:
— Слушай, Олег! — захлебывался от избытка эмоций долговязый мальчик. — Я завтра пойду в театр не с вами!
— Как это так? — удивился Олег. — В другой театр, что ли?
— Не! — оглушительно проорал Женька. — Театр тот самый, но пойду не с вами!
— Почему? — охватило еще большее недоумение Олега.
— Потому что меня Наташка с собой пригласила! — последовал ответ долговязого друга.
— Наташка? — переспросил Олег.
— Именно, — продолжал Женька. — Я ей звоню, а она говорит, что ее мать говорит…
— Кто говорит? Что говорит? Какая мать? —
— Какой-то ты в последнее время тупой, — возмутился Женька. — Неужели не понимаешь? Забыл, что Наташкина мать актриса? Вот она и играет у ваших Прошечкиных.
— Ого! — воскликнул Олег. — Кого же она там играет?
— Наташка сказала, что какую-то леди, — радостным тоном сообщил Женька.
— Какую леди? — Олег был совершенно уверен, что действие «Ромео и Джульетты» разворачивается в Италии. А значит, и никаких леди там быть не должно. Впрочем, от творческого дуэта Прошечкиных можно было ожидать не меньших сюрпризов, чем от братьев Пашковых. — Так какую Наташкина мать там леди играет?
— Э-э… — протянул Женька и смолк.
— Я, по-моему, у тебя спрашиваю, — крикнул Олег.
— Вообще-то Наташка мне говорила фамилию этой леди, — смущенно пробормотал Женька. — Но я уже позабыл. Ладно, какая разница. — Он никогда не брал в голову подобных мелочей. — Все равно ведь завтра в театр пойдем, там и узнаем. Главное, я очень вовремя позвонил Наташке. Оказалось, она на эту премьеру идти не хотела. А когда я сказал, что иду, она предложила отправиться туда вместе. В общем, увидимся уже в театре.
— Понятно, — ответил Олег.
С Наташкой, дочерью известной актрисы Инги Турундаевской, Олега и его друзей познакомила Моя Длина во время одного из последних расследований. По общему мнению Компании с Большой Спасской, Женька и Наташка просто нашли друг друга. Как бы там ни было, теперь Женька и Наташка встречались почти каждый день. А когда не могли увидеться, подолгу болтали по телефону. Непосвященные часто вообще принимали их за брата и сестру. Почти одинакового роста, одинаково худые, с одинаковыми длинными темными волосами, они даже одевались похоже.
А вот характеры были диаметрально противоположными. Женька отличался крайней подвижностью и общительностью. Наташка, наоборот, замкнутая и неразговорчивая. По этому поводу Темыч однажды заметил: «Если Наташку и Женьку соединить вместе, потом разделить на четыре и умножить на два, то получится человек с идеальным характером».
Женька немедленно возразил тогда другу, что у них с Наташкой и так «замечательное разделение труда». Тут он был близок к истине. Например, Наташка отличалась крайне плохим аппетитом, из-за чего выслушивала постоянные нотации от матери и домработницы. С появлением Женьки, которому не хотелось есть, только когда он спал, проблема решилась кардинальным образом. Наташка почти каждый день приглашала друга обедать. Женька безо всяких усилий сметал как свою порцию, так и большую часть порции подруги. Домашние Наташки были в полном восторге. По их мнению, Женька крайне положительно влиял на подругу. Впрочем, в какой-то степени они были
— Так все-таки кого Инга у Прошечкиных играет? — еще раз попытался выяснить Олег.
— Слушай, чего ты пристал, — возмутился Женька. — Какая разница. Лучше продиктуй мне решение по алгебре. А то у меня уже нет времени самому решать. Мы с Наташкой через полчаса встречаемся.
— Опять обедать идешь? — хохотнул Олег.
— Нет, ужинать, — торжественно объявил Женька. — Там Ольга Степановна испекла какие-то обалденные расстегайчики.
— Ну, ну, — расхохотался Олег. Ему было известно, что домработница Инги Турундаевской питает особенную нежность к Женьке. Однажды, когда Компания с Большой Спасской собралась в Наташкиной квартире, Ольга Степановна умиленно произнесла: «Никогда еще не видела мальчика, который бы так хорошо кушал, как Женечка».
— Ты, Олег, не нукай, — проорал в трубку долговязый друг, — а лучше диктуй алгебру. Иначе я даже переписать у тебя не успею. Время-то идет.
— Ну, ты и фрукт, — пробормотал Олег и покорно принялся диктовать задачи по алгебре. Женьку следовало принимать таким, как он есть. Потому что другим он быть все равно не мог.
Едва Олег распрощался с Женькой, как позвонил Пашков.
— Почему было так долго занято? Я уже устал нажимать на эти чертовы кнопки.
— Ближе к делу, — отозвался Олег. — Есть какие-то новости?
— Иначе не стал бы дозваниваться, — скороговоркой произнес Лешка. — Сашок раскололся.
— Значит, действительно он?
Олег испытывал двойственное чувство. С одной стороны, хорошо, что нашлось достаточно простое и совсем не страшное объяснение. Но с другой — было немного жаль расставаться с тайной.
— Да нет. Это вроде бы не Сашок, — последовал неожиданный ответ Пашкова.
— А говоришь, раскололся, — удивленно проговорил Олег.
— Он по другому поводу раскололся, — продолжал Лешка. — То есть по тому самому поводу… Но не то, что ты думаешь.
— А что я, по-твоему, думаю? — перебил Олег.
— Другое, чем есть на самом деле, — навел еще больше туману Лешка.
— А чего на самом деле? — пытался добиться хоть какой-то ясности Олег.
— Ну, не то, что было позавчера, но вообще-то мы с тобой правы.
— Ты, Лешка, в своем уме? — рассердился Олег.
— Полностью, — подтвердил тот.
— Тогда объясняй нормально, — потребовал друг.
— И Машка тоже со мной согласилась, что этого нам совершенно не нужно, — к полному недоумению Олега, изрек Пашков.
— Какая Машка? При чем тут она? Ты что, не можешь говорить? — заорал Олег.
— Да. И Танька, между прочим, говорит то же самое, — отозвался Лешка.
— Понятно. — До Олега дошло, что рядом с Лешкой кто-то стоит.
— Я тебе позже перезвоню, — сказал Пашков.
В трубке раздались частые гудки.
— Лучше бы вообще не звонил, — тихо пробормотал Олег.
Чтобы зря не теряться в догадках, Олег пошел погулять с Вульфом. Едва они возвратились домой, как с работы прибыли Беляевы-старшие.