Загадка третьей мили
Шрифт:
Морсу показалась, что едет он невероятно долго, кроме того, он обнаружил, что, находясь в метро, никак не может сконцентрировать свои мысли. Возможно, ему не следовало (как мягко намекнул ему сержант в одноцветной форме) столь стремительно исчезать с места преступлении. Скорее всего, его действия даже расценят впоследствии как преступную халатность (как уже более настойчиво утверждал сержант в одноцветной форме), потому что он позволил одному, к тому же единственному, свидетелю покинуть квартиру на Кембридж-Вей, хотя все видели, что этот человек был в совершенно шоковом состоянии. Потом Морс наконец объяснил сержанту, куда он едет, и даже показал адрес и номер телефона. Он
«Арсенал». (Уже близко.) Молодой брюнет быстро взглянул на Морса, но тут же вернулся к своему «Улиссу», как будто это было намного интереснее.
«Финсбери-парк». (Следующая.)
Внезапно Морс выпрямился и напряженно замер в неестественной позе. На этот раз другой его сосед, черный джентльмен с налитыми кровью глазами, подозрительно покосился в его сторону, как будто думал, что увидит сейчас начало эпилептического припадка.
Эта отвертка... и эта небольшая круглая дырочка между лопатками... и это он, Морс, человек, который столько раз на лекциях объяснял, как нужно правильно вести себя на месте убийства, это он оставил свои отпечатки пальцев на круглой рукоятке — чего? — орудия убийства! О, Боже! Да, теперь уж точно придется оправдываться, причем дело не ограничится пустяковым объяснением.
Однако настал, наконец, момент, когда нужно было выходить, и Морс испытал гордость оттого, что не растерялся в этом потоке людей и вышел из метро на беспорядочно раскинувшиеся улицы Мэнор-Хаус, где совсем невдалеке находился жилой квартал Берривуд-Корт.
Миссис Эмили Гилберт, жена Альберта Гилберта, женщина лет пятидесяти, не слишком приятной наружности, с потемневшими от возраста зубами, быстро сдалась, под напором Морса. По ее словам, она с самого начала знала, что это глупо. Она и мужу говорила, что все это может оказаться опасно. Но он ответил, что это просто шутка. Просто шутка! В доме на Кембридж-Вей она встретилась с другой женщиной, красивой, скандинавского типа, которую, как она думала, муж нанял где-то в одном из элитных клубов Сохо. Муж коротко проинструктировал их обеих, и... вот, собственно, и все, что она могла сообщить. После того как пришел мужчина, о котором шла речь, она (миссис Г.) оставила их вдвоем с той женщиной в квартире на втором этаже (да, в квартире мистера Вэстерби). Примерно около часа она ждала в пустой квартире наверху, а потом Альберт наконец пришел и сказал ей, что все идет хорошо и что она (миссис Г.) сделала все, как надо, и теперь этот странным маленький эпизод можно благополучно забыть раз и навсегда.
У нее был несколько странный, но довольно приятный тембр голоса, и Морс почувствовал, что постепенно начинает испытывать к ней симпатию.
— А та, другая женщина, — спросил он, — как ее имя?
— Мне сказали, чтобы я звала ее Ивонной.
— А она не сказала вам, где она живет? Может, вы знаете, где она работает?
— Нет. Но она была элитная женщина — вы понимаете, что я имею в виду? Одета с большим вкусом, прекрасный грим, восхитительная фигура.
— Значит, вы не знаете, где она живет?
— Нет, но, наверное, Альберт сможет вам сказать.
— А вы знаете, где он сейчас, миссис Гилберт?
Она покачала головой:
— Видите ли, на такой работе, как у него, никогда не знаешь, где будешь завтра. Я знаю, что у него были дела в Мидленде, а потом в Шотландии, одним словом, он все время в дороге. Когда он возвращается, то всегда приезжает сюда.
Морс внезапно ощутил странное чувство сострадания к Эмили Гилберт, она показалась ему мужественной женщиной, но, в то же время,
— Пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете об этой женщине, Ивонне. Все, что вы можете вспомнить.
— Я ведь уже сказала вам, что я не...
— Разве вы с ней не разговаривали?
— Разговаривала, но...
— И у вас нет ни малейшего представления о том, где ее можно найти?
— Я думаю, она живет где-то в южной части Лондона недалеко от Темзы.
— А название улицы? Номер дома? Ну, давайте же! Думайте! Вспоминайте!
Но тут Морс понял, что пережал, потому что миссис Гилберт вдруг не выдержала и расплакалась, и Морс растерялся, потому что не знал, что ему теперь делать и говорить. Поскольку он так ничего и не придумал, то ничего и не стал предпринимать, но его бездействие привело к наилучшему результату, потому что очень скоро она вытерла свои широко распахнутые милые глаза и смущенно извинилась за свою, как она выразилась, «глупость».
— У вас есть дети? — спросил Морс.
Она грустно покачала головой. Едва ли теперь был самый подходящий момент, но Морс поднялся с дивана и тяжело положил свою правую руку ей на плечо.
— Соберите все свое мужество, миссис Гилберт! Мне очень жаль, что приходится делать это, но я должен сказать, что ваш муж мертв.
При этих его словах она судорожно схватила правой рукой руку Морса и с силой сжала ее. Тогда Морс, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее, рассказал ей все, что он знал.
Когда он закончил, миссис Гилберт не задала ему никаких вопросов. Она просто встала со своего стула, подошла к окну, закурила сигарету и так стояла возле окна, глядя на длинный пустой пруд, где по тихой воде, казалось, без всяких усилий скользил лебедь... Потом она, наконец, повернулась к нему, и Морс вдруг отдал себе отчет, что она определенно еще несколько лет назад была очень красивой женщиной... Ее глаза, в которых все еще блестели слезы, встретились с его глазами.
— Я сказала нам неправду, инспектор, конечно, я не должна была делать этого. Дело в том, что я знаю эту женщину. Мой муж иногда бывает занят... Занят делами своего брата, и вот несколько недель назад он познакомился с ней в одном из клубов. И мне... мне стало об этом известно. Видите ли, он хотел бросить меня и уйти... чтобы жить с ней. Но она...
Миссис Гилберт вдруг замолчала, и Морс договорил за нее:
— Она не хотела жить с ним.
— Да, она не хотела.
— А вы сказали ему о том, что вам все известно?
Миссис Гилберт ответила ему грустной улыбкой и снова отвернулась к окну, задумчиво глядя на пруд, в небе над которым шел на посадку в аэропорт Хитроу самолет.
— Нет, дело в том, что я хотела его вернуть. Это, наверное, смешно, не правда ли? Но, кроме него, у меня никого не было.
— А потом все это рассосалось само собой?
— Ну, на самом деле прошло еще не так много времени.
Морс опустился на диван и снова посмотрел на эту с виду ничем не примечательную женщину и почему-то вдруг вспомнил Молли Блум из «Улисса». Он подумал о том, что когда-то у миссис Гилберт тоже была и хорошая осанка, и красивая грудь, и румянец на щеках.
— Пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете об этой женщине.
— Ее настоящее имя мне неизвестно, в клубе ее зовут Ивонной. Но я знаю ее инициалы — В. С. и знаю, что она живет на Колборн-Роуд, 23, это к югу от Ричмонд-Роуд, примерно в пяти минутах ходьбы от станции метро...