Загадка XIV века
Шрифт:
Пришло время действовать для обеих сторон. Умница Карл V и Дюгеклен с его оригинальной тактикой выработали стратегию, основанную на прямой антитезе борьбы за честь — главном принципе рыцарства. Хронисты того времени пытались сделать из Дюгеклена идеального рыцаря, а биограф Карла — Кристина Пизанская — славила его за все, кроме реального вклада короля в историю, но на самом деле именно нерыцарские качества этих двух здравомыслящих людей помогли Франции избежать уничтожения. Карл добился в войне своей цели, хотя и за счет разграбленной и измученной страны. После нескольких уверток он согласился послать своих представителей на мирные переговоры в Брюгге.
ГЛАВА 13
ВОЙНА ДЕ КУСИ
Мирные переговоры в Брюгге закончились ничем, потому что англичане намеревались вернуть под свой суверенитет прежние владения во Франции, а Карл V столь же решительно настроился на возвращение Гиени, уступленной в Бретиньи. Его юристы утверждали, что уступка суверенитета не имела законной силы, поскольку нарушала святую клятву феодальной присяги, а посему Черный принц и король Англии виновны в бунте, сравнимом с тем, что устроил против Бога Люцифер. Карл продемонстрировал свою приверженность закону, но на англичан это никакого впечатления не произвело. Чтобы не понапрасну завершить переговоры, которые герцоги Бургундский и Ланкастерский устроили с большой пышностью, заключили перемирие на один год, с июня 1375 года, и при условии возобновления переговоров в ноябре.
Французские бриганды, оставшиеся из-за перемирия безработными, снова принялись грабить население, которое они же недавно освободили. Более чем за год до этого, в январе 1374 года, королевское правительство радикальным указом попыталось обуздать вольницу наемников. Указ предусматривал создание системы «легальных» отрядов с фиксированным жалованием и с назначенными королем командирами. Под угрозой наказания они должны были отказаться от грабежей и отвечать за поведение своих людей. Попытка была разумной, но наемники вросли в военную систему, которую требовалось либо выкорчевать, либо приручить. И в итоге бриганды продолжали грабить население.
Король, крайне обеспокоенный этой ситуацией, обратился к своим советникам. Они отправились к сиру де Куси. Предполагалось, что он станет новым Крысоловом, которому придется вывести из Франции отряды наемников.
Тяжба де Куси с австрийскими герцогами и его намерение продолжить эту тяжбу были хорошо известны. Де Куси мог послужить Франции, не будучи при этом связанным с Англией. Предложение, которое ему сделали управляющий и казначей короля — Бюро де ла Ривьер и Жан Лемерсье, — заключалось в следующем: если он возьмет на службу двадцать пять бригандов из разных районов Франции и поведет их против габсбургских герцогов, король выдаст 60 000 ливров на оплату кампании. В особенности королю досаждали свирепые бретонцы, сторонники Дюгеклена и Клиссона, которые продолжали разбойничать и после окончания войны.
У де Куси имелся опыт общения с наемниками в Ломбардии, и он знал об опасностях и ненадежности, которые подстерегали командующего такими отрядами, даже если этот поход сулил замечательные перспективы достижения собственной цели. На тот момент де Куси было 35 лет, и он был достаточно богат, чтобы ссудить деньги герцогу Беррийскому, но не финансировать кампанию против Габсбургов из собственных ресурсов. Де Куси принял предложение.
Среди командиров, вставших под знамя де Куси, был брат коннетабля — Оливье Дюгеклен, который захватывал и разорял земли герцога Беррийского, и его кузен Сильвестр Буд, командир бретонских наемников, бывших проклятием папы и бедствием Авиньона: они уничтожили даже зерно, которое в 1375 году король прислал населению для спасения от голода. Напрасно папа вел переговоры, умолял, платил, отлучал от церкви. Вот и теперь он заплатил бретонцам 5000 франков и согласился аннулировать отлучение от церкви, если наемники пойдут с де Куси. «Великий ужас» покатился по Бургундии, когда они двинулись на север, к левому берегу Роны. Глашатаи оповещали об их продвижении, города и деревни рассылали гонцов, зовя на помощь. Словно свирепая саранча пронеслась в июле через Шампань, а в августе, заодно с присоединившимися отрядами, бретонцы подчистили Лотарингию и в сентябре вошли в Эльзас, габсбургский домен империи.
Рыцари Пикардии, Артуа, Вермандуа и Эно пришли со своими оруженосцами «с честью послужить» сеньору де Куси. «Честь» в лексиконе рыцарей означала борьбу с другими рыцарями, в данном случае с австрийцами. Эластичность человеческого сознания позволяла чести не тревожиться из-за партнерства с наемниками и бандитами. Среди рекрутов были дядя Ангеррана Рауль де Куси, виконты де Мо и д’Онэ и другие сеньоры, а также знаменитый и деятельный Овейн Уэльский. Отец его был казнен королем Англии, Овейн вырос при дворе Филиппа VI. Отважный, заносчивый, агрессивный, он бился при Пуатье, в 1368 году — в Ломбардии, в Лотарингии воевал за и против герцогов Бара, в Испании сражался сам по себе, а вместе с Дюгекленом участвовал в кампаниях 1370-х годов, во время которых возглавил нападение на Нормандские острова с целью пленения капталя де Буша.
В 1375 году Овейн только что с успехом закончил осаду гарнизона Сен-Совер-ле-Виконт на побережье Нормандии, где впервые с заметным эффектом была использована пушка. Сорок орудий, больших и малых, метавших шары из металла и кожи, а также и камни, не смогли обрушить стены, однако так напугали защитников, что те не смогли оказать сопротивление. «Они были столь накрыты ядерным градом, что не осмеливались выйти в город или из замка, а оставались в башнях». Даже и в этом случае один снаряд влетел в комнату, в которой лежал в постели больной английский капитан; снаряд несколько раз прокатился вокруг стен и, «словно гром небесный, вошел в его комнату». Англичанин решил, что настал его последний час, но снаряд проломил пол и рухнул в помещение этажом ниже.
По контракту с Ангерраном, заключенному 14 октября 1375 года, этот удивительный Овейн должен был возглавить отряд из четырехсот человек за четыреста франков в месяц и за сто франков для его заместителя. Согласно договору, он не должен был брать к себе в заместители никакого другого капитана и заключать другие союзы, а де Куси, в свою очередь, не мог заключать мир без согласия Овейна. Любой город или крепость, взятые Овейном, должны были быть переданы де Куси, но Овейн в виде выкупа получал добычу и пленников на сумму до двухсот франков. Если стоимость превышала эту сумму, де Куси полагалась одна шестая от этого числа, а если бы в плен попал сам австрийский герцог, Овейн передал бы его де Куси в обмен на 10 000 франков.
Поход, словно магнит, притянул к себе беспокойных рыцарей и даже отвлек сто рыцарей Тевтонского ордена от их ежегодных забав в прусских лесах. Еще не просохли чернила на договоре о перемирии в Брюгге, как на встречу прискакали английские рыцари, привлеченные лидерством зятя короля Англии. Все были хорошо вооружены, в сверкающих кирасах, блестящих шлемах, в чудесных длинных накидках; и лошади у них были отменные, с серебряными уздечками. Англичан, предположительно, насчитывалось шесть тысяч, их репутация, внушавшая страх, перекинулась и на армию де Куси, в результате чего противник стал называть всех скопом «англичанами» ( Englander).
Общая численность войска, хотя и не слишком точная, соответствовала разным прикидкам — сорок, пятьдесят, шестьдесят и даже сто тысяч. Если судить по количеству капитанов, то, возможно, их было около десяти тысяч (сравнительно с армией, которую привел в Испанию Дюгеклен). Эльзасская хроника упоминает 16 000 рыцарей «в шлемах и капюшонах». Остроконечные шлемы и широкие капюшоны тяжелых накидок от холода упомянуты во всех документах. Прозванные G"ugler(от швейцарско-германского «капюшон», или «острие»), шлемы эти дали название и вторжению — «война гуглеров».