Загадка XIV века
Шрифт:
Стратегия Карла сводилась к тому, чтобы по возможности избегать крупного сражения, но при этом он посылал отряды в каждое уязвимое место, главным образом в Аквитанию. В 1369 году он отправил Дюгеклена в Испанию с целью вернуть Кастилию в качестве союзника. Результат был впечатляющим: «в великой и яростной баталии» возле Толедо два брата — дон Энрике и король Педро — бились врукопашную, пока Педро не пленили. Фруассар всегда предпочитает благородную версию, но, согласно испанскому хронисту, вероятно, лучше информированному, пленение произошло не столь благородно. Окруженный и запертый в замке, Педро предложил Дюгеклену за свое освобождение шесть феодов и двести тысяч золотых дублонов. Притворившись, что согласен, Бертран осторожно вывел короля и тотчас сдал его Энрике. Увидев брата, «Педро взялся за нож и, не задумываясь, зарезал бы Энрике», если б не проворный французский рыцарь: тот схватил Педро за ногу, перевернул его вниз головой, и тогда Энрике убил его кинжалом и вернул свою корону.
Для Франции результат оказался бесценным: она получила сильную кастильскую флотилию, а вот в Англии усилился страх перед иноземным вторжением. Впоследствии на Англию валилась одна неудача за другой. Черный принц страдал от инфекционной дизентерии, распространившейся среди англичан и гасконцев, а в его случае болезнь осложнилась водянкой. С распухшими ногами, «ослабевший, он едва мог сидеть на лошади», затем он стал еще тяжелее и слабее, уже не смог забираться на коня и слег в постель. Бога войны, человека действия и невероятной гордости, в 38 лет свалила унизительная болезнь, это было ужасно, тем более что ситуация становилась все хуже. Принц был в бешенстве, но прежде чем события дошли до трагической кульминации, произошло еще одно неприятное событие.
В патриотическом порыве французские аристократы требовали корону, возвращали отобранные замки, формировали маленькие отряды из 20, 50 или 100 человек и отвоевывали города и крепости на уступленных территориях. В одной из таких схваток в начале 1370 года в Люссаке, межу Пуатье и Лиможем, сэр Джон Чандос, сенешаль области, с отрядом примерно триста человек, схватился с французским отрядом на горбатом мосту над рекой Вьеной. Спешившись, он пошел навстречу противнику «в окружении своих людей, неся перед собой знамя вместе с дощечкой с его именем поверх герба». Он поскользнулся на земле, покрытой утренней росой, упал, и вражеское копье ударило его в переносицу и дошло до мозга. Чандос не видел, откуда наносится удар, так как потерял глаз с этой стороны. По непонятной причине он не опустил забрало. Его люди рассвирепели и отбили врага; после кровопролития они залились слезами со всей искренностью средневековых эмоций. Собравшись вокруг бесчувственного тела своего командира, «они ломали свои руки и рвали на себе волосы», восклицая: «Ах, сэр Джон Чандос, цвет рыцарства, да будет проклят тот, кто выковал копье, что ранило тебя и подвергло опасности твою жизнь».
Чандос умер на следующий день, так и не придя в сознание, и английские рыцари в Гиени говорили, что «теперь они потеряют все по обе стороны моря». Архитектор и тактик английских побед при Креси, Пуатье и Нахере, Чандос был величайшим командиром своей страны, если не обеих стран. Хотя противник радовался потере врага, некоторые французские сеньоры также оплакивали Чандоса по интересной причине: они считали, что это — общая потеря. Чандос, — говорили они, — «был мудр и полон различных планов, и он бы нашел какие-нибудь средства, дабы установить мир между Францией и Англией». Даже рыцари жаждали мира.
Спустя несколько месяцев война для Черного принца вступила в завершающую фазу. Из рук его выскальзывали целые территории, отвоеванные отрядами под командованием Дюгеклена и герцога Анжуйского. Политика Карла, направленная на мирные переговоры с городами и знатью, в августе 1370 года помогла вернуть Лимож, епископ которого, хотя и давал клятву верности Черному принцу, легко позволил выкупить себя герцогу Беррийскому, правителю центрального региона. Магистраты и горожане с радостью шли навстречу, поскольку их освобождали на десять лет от акцизных сборов. Над городскими воротами Лиможа был поднят флаг с геральдической лилией, и после торжественной церемонии герцог уехал, оставив гарнизон в сто копий, слишком маленький, чтобы предотвратить то, что последовало.
Взбешенный Черный принц поклялся, что заставит город дорого заплатить за предательство, и решил подать пример, чтобы впредь всем было неповадно. Прикованный к носилкам, он возглавил сильную армию, в которую вошли двое его братьев и лучшие рыцари. Все двинулись на Лимож. Саперы подкопались под стену, подперли свод деревянными столбами и подожгли, что вызвало обрушение части стены. Солдаты ворвались в проем, блокировали выходы из города и устроили резню, невзирая на пол и на возраст. «Всхлипывая от ужаса», люди падали на колени перед носилками принца, просили пощады, но он был «так разъярен в своей жажде мести, что никого не слушал», и горожане погибали под ударами мечей. Несмотря на приказ не жалеть никого, впрочем, некоторых знатных людей, которые могли заплатить выкуп, взяли в плен, в том числе и епископа, на которого принц бросил злобный взгляд и поклялся отрубить ему голову. Тем не менее брат принца, Иоанн Гентский, договорился с епископом, и тот уехал в Авиньон, где и поведал о страшном событии.
Рыцари, наблюдавшие со стороны или принимавшие участие в резне, не отличались от тех, кто столь искренне оплакивал Чандоса, ибо открытому проявлению эмоций в XIV веке не мешала нечувствительность к боли и смерти. Чандоса оплакивали потому, что он был одним из них, в то время как жертвами Лиможа были посторонние рыцари. К тому же жизнь не столь уж ценна; ведь, в конце концов, что такое тело? — мертвечина, временно пребывающая на земле, земное существование — всего лишь остановка на пути к вечной жизни.
В наказание Лимож, как и было заведено, разграбили и сожгли, а его укрепления разрушили до основания. Хотя кровавая месть, распространившаяся по Франции, на какое-то время приглушила сопротивление, в сердцах французов поселилась ненависть к англичанам, которая через пятьдесят лет породит Жанну д’Арк.
Героя поджидал мстительный ответ в Лиможе. Будучи не в силах управлять, принц передал власть в Аквитании Иоанну Гентскому, в это же время ему пришлось пережить страшный удар — смерть старшего сына Эдуарда, шести лет от роду. В январе 1371 года принц покинул Бордо и больше не вернулся во Францию. С женой и вторым сыном Ричардом он уехал домой, где прожил беспомощным инвалидом еще шесть лет.
Франция взяла инициативу в свои руки, чего нельзя было сказать о военной стратегии Англии. Целью вторжения сэра Роберта Ноллиса в Северную Францию в 1370 году было причинить как можно больше разрушений, чтобы свести к нулю французскую военную тактику и отогнать противника от Аквитании. Ноллис разрешал войску грабить деревни и сжигать созревшие злаки, но при этом призывал не захватывать крепости и не провоцировать открытое столкновение. Рыцари стали проявлять недовольство, поскольку не видели перспектив получить выкуп или обрести славу. Англичане приблизились к Парижу, и это обстоятельство вселило во французов тревогу, потому в октябре вызвали Дюгеклена и назначили его коннетаблем Франции.
Сведения о том, что его четырежды брали в плен, наводит на мысль, что речь идет о безрассудном или неумелом воине, но Бертран не был отчаянным сорвиголовой вроде Рауля де Куси. Напротив, он был осторожным и коварным, обычно изматывал противника лишениями и голодом, потому Карл его и выбрал. Первым его действием стало заключение персонального договора с жутким бретонцем, одноглазым Оливье де Клиссоном, прозванным «мясником» за привычку отрубать противнику в бою руки и ноги. Отряд Мясника и его приспешников изнурял и преследовал Ноллиса, и, когда английское войско раскололось из-за дезертирства недовольных рыцарей, Дюгеклен победил их в бою в нижнем течении Луары. Отряды Дюгеклена освобождали одну территорию за другой, нанося удары то там, то здесь и подкупая английских командиров.