Загадка золотой чалмы
Шрифт:
— Да это я так называю поэму Дебюсси «Море».
— Кого? Какого ещё Бюсси? — хозяин «Опеля» явно был не силен в классической музыке. — Что это, новая группа?
— Отнюдь, — отрезал Муму, которого Лев-в-квадрате часто водил на концерты серьезной музыки. — Не новая группа, а старый французский композитор-импрессионист. Клод Дебюсси.
— Ах, импрессионист! — обрадовался водитель. — Это который картины рисовал? И коней ещё делал? Так вроде и называются: Кони Клода.
— Кони Клодта, — по буквам произнес Герасим. — Они
— Ну, парень, ты меня совсем задолбал, — хозяин «Опеля» не мог переварить такого количества культурной информации разом. — Какой он у вас умный, ребята. Небось круглый отличник.
— Почти, — усмехнулся Иван.
Марго, ущипнув Герасима за руку, снова сделала ему страшные глаза и шепнула: «Заткнись, а то плохо кончится».
Бордовые «Жигули», миновав консерваторию и Никитскую улицу, выехали на Каменный мост и запетляли по переулкам Замоскворечья.
— Далеко ваши бабушки собрались, — вздохнул водитель и, чуть помолчав, добавил: — Маловато, пожалуй, полтинника будет.
— Добавим, — с усилием выдавил из себя Муму, которому было очень жалко расставаться с собственными деньгами.
Мужчина, согласно кивнув, продолжил преследование «Жигулей». Вдоволь попетляв по переулкам, машина с двумя бабушками остановилась возле здания детского сада. Генриетта Густавовна и её спутница выбрались из салона и, открыв решетчатую калитку, вошли на обнесенную оградой территорию.
Ребята расплатились.
— Может, подождать и потом вместе с ними обратно? — предложил хозяин «Опеля».
— У нас все равно больше денег нет, — отказался Иван. — На метро доберемся.
— Тогда желаю успеха, импрессионисты!
И мужчина уехал. Трое друзей вбежали в калитку, однако бабушек уже видно не было.
— Смылись, — растерянно пробормотал Каменное Муму. — Зря только деньги потратили.
— Да куда им смыться, — Пуаро указал на обнесенный со всех сторон оградой детский сад. — Да и в снегу все, кроме этой тропинки. Они, наверное, в дом зашли. Пошли искать вход.
Тропинка была расчищена и протоптана в глубоком снегу. По бокам её тянулись высоченные сугробы. Она вела прямо к двери. Большой, металлической, покрашенной в коричневый цвет. Никаких табличек друзья не обнаружили.
Муму подергал за ручку. Заперто.
— Ну, что делать будем? — посмотрел он на Ивана и Марго.
— Звонить, — девочка указала на кнопку.
Герасим, не долго думая, нажал.
— Ты хоть подумал, что говорить, когда откроют? — прошипел Иван.
— По ходу дела сообразим, — отмахнулся Муму.
Замок щелкнул. Дверь открылась. Перед ребятами предстал весьма грозного вида широкоплечий мужик в камуфляжной форме.
Окинув цепким взглядом всю компанию, он, закрывая своим мощным телом весь проход, процедил сквозь зубы:
— Чо надо?
— Мне братика предки велели забрать, — изрек Герасим, прежде чем Иван открыл рот.
«Господи! — пронеслось в голове у Пуаро. — Что этот идиот несет? Ежу ведь понятно: от детского сада здесь осталось только здание».
Однако Муму уже несло на всех парах дальше, и он продолжал:
— Во второй младшей группе. У них «тихий час» уже кончился?
— Как бы я, парень, тебе «тихий час» не устроил, — многообещающе отозвался охранник. — Ты с какой планеты свалился? Здесь уже пять лет детского сада не существует в помине.
— А что существует? — имел наглость поинтересоваться Муму.
— Ничего не существует, — рявкнул охранник. — Помещение закрыто на реконструкцию. Валите отсюда, пока целы. Братик у него, видите ли!
И он захлопнул дверь.
Герасим разинул рот, собираясь высказать всю меру своего возмущения. Однако Иван, предупреждающе приложив палец к губам, первым двинулся по тропинке за угол дома.
— Ты чего? — следуя за ним, поинтересовался Герасим.
— Там кто-то идет, — шепотом отозвался Пуаро. — Сейчас проследим, пустят их или тоже прогонят.
Все трое осторожно выглянули из-за угла. К металлической двери приближалась женщина неопределенного возраста и парень лет восемнадцати. Женщина уверенным жестом надавила на кнопку звонка. Видимо, охранник её о чем-то спросил, потому что ребята услыхали её ответ:
— Федорова.
Женщину и её сопровождающего пропустили внутрь.
— По именному списку проходят, — сделал вывод Иван.
— Ага. Это, видно, пришли реконструкторы, — с мрачным сарказмом произнес Муму.
— Молчал бы уж, — напустилась на него Марго. — Твоя торопливость когда-нибудь всех нас погубит. Нет, чтобы сперва разведать обстановку. Сразу кнопку нажал: «братик», «тихий час».
— Я просто мыслил логически, — Герасим редко признавал собственные просчеты. — Раз здание детского сада, значит, тут должны быть дети.
— А где тут, интересно, написано про детский сад? — в упор посмотрел на друга Иван.
— Кроме того, — чуть вздернулись вверх уголки рта у Маргариты, — никак ты, Муму, подумал, что наши старушки спешили на детский утренник.
— Какая разница, что я думал и говорил, — надулся Герасим. — Нас бы все равно сюда не пустили! Потому что мы у них в списках не значимся. Поехали домой, а то мне холодно.
Тощий Герасим вечно мерз зимой и сейчас уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Ты, конечно, как хочешь, а я сначала должен все осмотреть, — заявил Иван. — Вдруг тут ещё какой-нибудь вход имеется. И притом без охранника.
— Действительно, — поддержала его Марго.
— Если хотите, пожалуйста, — сдался под напором большинства Муму. — Только зря стараетесь. Мы все равно туда не войдем.
— Если ты, Герка, будешь помалкивать, может, и войдем, — сердито проговорила Марго.