Загадочная птица
Шрифт:
Вернувшись, он спросил о ней, и ему назвали ее имя. Весь тот вечер он размышлял о странном видении на опушке, о грациозных раскованных движениях, ощущая нарастающее любопытство. Вечер был теплый, вокруг витали пьянящие летние ароматы. Он вспоминал о ней.
Разумеется, она знала о его прибытии, но не думала об этом. Дни проходили в лесу, и это было спасением. Она рисовала. Быстрыми, проворными движениями запечатляла увиденное, с каждым днем увеличивая число своих маленьких трофеев, накапливая их, изучая досконально. Ей в голову не приходило, что кто-нибудь может увидеть ее за этим занятием.
Открытия делаются не по науке. Слишком многое зависит
3
Проект «Ковчег»
К поиску Андерсон подготовился основательно. Собрал о птице с острова Улиета сведения, какие только возможно. Впрочем, их оказалось не много.
В конце мая 1774 года капитан Кук подвел «Резолюцию» к маленькому островку Улиета, входящему в состав тихоокеанского архипелага, семь лет назад получившего название «острова Общества». Кук решил остановиться там на несколько дней, чтобы подремонтировать корабль и выменять у туземцев что-нибудь интересное. Первого июня большинство членов команды страдали расстройством кишечника. Вдобавок стояла ужасная жара. Но корабельный натуралист Джоанн Форстер, человек с тяжелым характером, настоял, чтобы на берег высадили экспедицию. В тот день они подстрелили несколько птиц, из которых Форстеру была неизвестна лишь одна. Он подробно описал ее в журнале наблюдений и передал своему сыну, Джорджу, художнику, сделавшему цветной рисунок птицы. После этого из нее изготовили чучело.
Это было рутиной, как для отца, так и для сына. В путешествии они собрали великое множество разнообразных образцов местной флоры и фауны, которые были досконально описаны, нарисованы и в полной сохранности доставлены в Англию. Птица, найденная на острове Улиета, привлекла внимание ученых много позднее, потому что оказалась единственной из этого вида. В 1850 году на острове Улиета побывал Эндрю Гаррет, но такой птицы не обнаружил. Потом ее безуспешно пытались найти и другие натуралисты. Так что об этих птицах ничего не было известно. Какие звуки они издавали, какие у них брачные ритуалы, какой формы вили гнезда — ничего. Оказалось, что найденная Форстером птица — последняя. Если бы его группа в то утро пошла по другой тропе или если бы матрос промахнулся, мир так бы и не узнал о существовании подобного вида.
И названия у птицы нет вразумительного. Форстер назвал ее Turdus badius (дрозд, обитающий недалеко от бухты), у некоторых моих продвинутых студентов такое название вызвало бы лишь усмешку. Другой натуралист, Лейтем, изучавший чучело птицы в Лондоне, назвал ее точнее: Turdus ulietensis (дрозд с острова Улиета). Джеймс Гринуэй, писавший об этой птице почти двести лет спустя, не был даже уверен, что она из семейства дроздовых. Он упоминал о ней просто как о загадочной птице с острова Улиета.
На следующий год корабль Кука вернулся в Англию. Джоанн Форстер испытывал в то время большую нужду в деньгах и обратился за помощью к Джозефу Банксу, который являлся главным натуралистом в первом путешествии капитана Кука. Банкс, известный богач, дал Форстеру значительную сумму, а тот в благодарность подарил для его коллекции несколько привезенных из экспедиции образцов. В том числе и птицу с острова Улиета. Это подтверждает Лейтем, который видел птицу в коллекции Банкса в 1770-е годы и написал о ней в своей книге «Краткий обзор существующих в природе птиц». Больше о ней нигде не сказано ни слова. Ее чучело бесследно исчезло, так же как и сам биологический вид.
Конечно,
Андерсон наконец закончил. К этому времени бар уже опустел и обстановка в нем изменилась. Зашедших выпить после работы сменили другие, намеренные провести здесь весь вечер. Как следует расслабиться. На невысокий подиум поднялся пианист, зазвучали нежные джазовые аккорды. Приглушили свет, для уюта. Мужчины сняли пиджаки, положили на спинки кресел, ослабили галстуки. Женщины сбросили туфли и устроили ноги в черных колготках на красной коже диванов.
Я медленно допил то, что оставалось в бокале, посмотрел на Габриэллу и на Андерсона. Они наблюдали за мной, ожидая какой-нибудь реакции, но я лишь недоуменно вскинул брови. Любому, кто интересовался вымершими птицами, было известно, что чучело птицы с острова Улиета бесследно исчезло еще в восемнадцатом веке. Можно было, конечно, фантазировать, что птица преспокойно лежит в сундуке на чьем-то чердаке. Ведь нашли, говорят, недавно именно на чердаке где-то в Италии неизвестную картину Боттичелли. Но никто серьезно не предполагал, что экспонат до сих пор существует. В те времена таксидермия только начала развиваться, это общеизвестно, и сохранять долго чучела птиц было очень трудно. Каталоги музеев пестрят наименованиями подобных экспонатов восемнадцатого века, которые рассыпались через семьдесят — восемьдесят лет. В каждой коллекции есть так называемая естественная убыль. Птица с острова Улиета — одна из тысяч, не дотянувших до наших дней.
— Скажите, Андерсон, — спросил я, — зачем такому человеку, как вы, вдруг понадобилось чучело этой странной птицы?
— Я мог бы ответить, что мной движет просто азарт.
— А я бы вам не поверил. Вы бизнесмен, и любая охота должна приносить ощутимую прибыль. Если бы речь шла о динозавре, тогда иное дело. Но зачем тратить время на поиски чучела, которое скорее всего истлело двести лет назад?
Он чуть улыбнулся. Спокойно, уверенно.
— Почему обязательно истлело? В музеях хранятся подобные экспонаты того времени. Да и в частных коллекциях тоже.
— И сколько их? Думаю, не более десятка. Трудно представить, чтобы птица оказалась в их числе. Джозеф Банкс был выдающимся ученым, знатоком. И что же, он просто так упустил экземпляр редчайшей птицы из коллекции, которой очень дорожил? Если она исчезла, то лишь потому, что развалилась. А если бы сохранилась, то где-нибудь об этом было бы написано. За двести лет кто-либо обязательно объявил бы миру об обладании подобной редкостью.
Андерсон поймал взгляд официанта и заказал еще выпить.
— Возможно, вы правы, мистер Фицджералд. И тем не менее я намерен ее отыскать. При этом, как вы справедливо заметили, прибыль ожидается весьма… ощутимая.
— Да? Кто же в наши дни интересуется чучелами птиц? О, я не отрицаю, такая находка стала бы сенсацией в мире естественных наук. Но у музеев нет больших денег.
— Это грустная правда, мистер Фицджералд. Но я имел в виду не музеи.
Андерсон глотнул из бокала и откинулся на спинку стула, будто это все прояснило. Пришлось вмешаться Габби: