Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
Шрифт:
— На второй этаж, сэр, — сказал полицейский.
Они поднялись. Там было три комнаты. Мертвый мальчик лежал в одной из них.
Навстречу им вышел мужчина и протянул руку. Невысокий и субтильный, он, тем не менее, казался гибким и сильным. Его каштановые усы были пышными, нафабренными и завивались на концах. Покрытые лаком волосы разделял аккуратный пробор. Серые глаза внимательно глядели на собеседников, в правый был вставлен монокль.
— Томас Манфред Честен, — отрекомендовался он. — Детектив-инспектор.
—
Бёртон пожал руку мужчины. Это был сослуживец Траунса, который когда-то насмехался над ним из-за Джека-Попрыгунчика.
— Я капитан Бёртон, действую по приказу Его Величества. Это — Алджернон Суинберн, мой помощник.
Честен с сомнением посмотрел на Суинберна, который и впрямь выглядел очень наивным.
— Кхм… Да-да, мальчик убит, — быстро заговорил детектив, махнув рукой на лежащее тело. — Это Уильям Таппер. Сирота. Возраст точно неизвестен. Лет десять. Трубочист. Очень жаль. На самом деле.
Бёртон подошел к трупу и наклонился над ним. Мальчик был маленький даже для своего возраста. Тонкая шея вся в крови, натекшей из маленького отверстия на подбородке.
— Стилет, — предположил Честен. — Внутрь и вверх. Пронзили мозг.
— Нет, — уверенно возразил Бёртон. — Здесь орудовали кончиком трость-шпаги, которую носят джентльмены. Клинок стилета обычно треугольный, круглый, квадратный или ромбовидный в разрезе, без режущей кромки, а у рапиры, которую чаще всего вставляют в трость, сечение шестиугольное или ромбовидное, с желобком или без; в общем, с режущей кромкой. Инспектор, взгляните, отверстие сделано шестиугольным клинком, который не только пронзал, но и резал по мере вхождения.
Честен встал на колени и, поправив монокль, наклонился к телу мальчика и уставился на ужасную дыру над горлом. Осмотрев рану, он присвистнул.
— Согласен. Рапира. Но почему трость-шпага?
— Разве в наши дни человек может ходить вооруженным по улице без эскорта из полицейских? Конечно, нет. Он должен маскироваться.
— Вы правы! Возразить нечего. А это?
Он указал на лоб мальчика. Между глазами виднелся маленький шрам с точкой в центре, словно от булавочного укола.
— Вот это не знаю, — ответил Бёртон. — Похоже на след от шприца.
— Шприц? Впрыскивание?
— Или извлечение.
Человек из Ярда встал и почесал затылок.
— Сначала укол шприцем? Потом удар шпагой?
— Нет, детектив. След от шприца оставлен уже несколько дней назад. Взгляните, как пожелтела отметина.
— Хмм… Значит, эти действия не связаны. Странно. Очень странно. Мотив?
— Я шел сюда поговорить с мальчиком. Думаю, его убили, чтобы он мне ничего не рассказал. Больше мне пока нечего сообщить вам, но я работаю вместе с вашим сослуживцем, детективом-инспектором Траунсом, и мы обязательно обдумаем все случившееся.
— С Траунсом-Попрыгунчиком? — фыркнул Честен. — Хороший парень. С воображением. Но слишком большим. Вы больше ничего не хотите добавить?
— У меня пока мало фактов, чтобы делать какие-то заключения.
— Я бы тоже хотел поучаствовать в расследовании. Убивать детей — это уму непостижимо! Я хочу найти этого ублюдка!
— Я уверен, что, когда мы его найдем, вы его покараете по всей строгости закона, инспектор Честен.
— Ладно. Пошли вниз. Есть еще кое-что.
— Внизу?
— На кухне, — сказал Честон. — Кстати, хозяева дома, мистер и миссис Пейн, сдают эту комнату. Откуда у мальчишки деньги, чтоб ее оплачивать?
— За него платила Лига трубочистов, — объяснил Бёртон. — Есть такая организация.
Они с Суинберном вслед за полицейским сошли вниз по лестнице. Поэт вертел головой по сторонам, стараясь не пропустить ничего.
Они проследовали через холл и оказались в маленькой узкой кухне, где пахло вареной капустой и животным жиром.
— Секунду. Констебль Кришнамёрти! — позвал Честен.
— Я тут, сэр, — раздался ответ, и человек в форме вышел из комнаты. За ним стояли мистер и миссис Пейн, хозяева.
Оба замерли, будто в ступоре. Женщина, не видя ничего перед собой, наливала в чашку воду, которая уже перелилась через край, образовала большую лужу на кухонном столе и капала на пол; ее супруг замер в полушаге, поднеся руку с сэндвичем ко рту. Оба бессмысленно глядели на дверь, которая вела в маленький задний дворик.
Бёртон поглядел в их неподвижные глаза.
— Эти люди обездвижены психическим магнетизмом, — вынес он заключение.
— Вижу, — ответил инспектор Честен. — Ментальное зомбирование.
— Да. Сейчас я выведу их из транса.
Следующие несколько минут человек из Ярда в замешательстве глядел, как Бёртон пел и махал руками перед супругами Пейн. Они с трудом пришли в себя, и их ввели в гостиную, где они тяжело опустились на стулья. Они помнили только стук в заднюю дверь и человека с белой кожей, белыми волосами и розовыми глазами — больше ничего.
Честен рассказал им о том, что случилось с их жильцом. Женщина забилась в истерике, мужчина начал ругаться, и Бёртон с Суинберном ушли.
Они протиснулись сквозь толпу, не обращая внимания на вопросы, сыпавшиеся со всех сторон, и быстро зашагали прочь.
— Ты должен был предвидеть это, Ричард, — заметил поэт необычайно мрачным голосом. — Олифант прочитал твои заметки.
— Знаю. Я проклятый идиот, вот кто я такой! — выругался Бёртон. — Но у меня и мысли не было, что этот ублюдок успеет побывать здесь и разделаться с мальчишкой. Как, черт побери, я мог не подумать об этом? Никогда себе не прощу!