Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
Шрифт:
— Не глупи. Ты не подумал потому, что детоубийство для нормального человека совершенно немыслимо, — сказал Суинберн. — Ни один человек, если он не свихнулся, не будет рассматривать такую возможность. И не подумай, что я упрекаю тебя, ради бога! Я просто имел в виду, что твоя новая работа требует… иного способа мышления. Ты должен настроить свой феноменальный интеллект на разбор любых вариантов, даже таких извращенных, как этот.
— Ты прав, Алджи, но должен признаться: я в себе не уверен. Сначала Монти Пеннифорс,
Суинберн внезапно подпрыгнул и крикнул тонким голосом:
— Черт побери, Ричард, неужели не ясно, что ты не выпускал кишки кэбби и не резал ребенка! Это сделали другие — и ты должен остановить их, прежде чем они совершат еще какие-нибудь зверства!
— Ладно! Пойдем осмотрим комнаты пропавших мальчиков. Может, нам придет в голову, почему они не вернулись, как Таппер и другие.
Второй адрес, который дал Бёртону Жук, привел их на улицу в четверти мили отсюда. Это было достаточно респектабельное место, застроенное представительными домами прошлого века, теперь разделенными на квартиры и отдельные комнаты. Дом, который они искали, оказался трехэтажным и стоял на самом углу. Владелец его, Эбенезер Смайк, сдавал все комнаты Лиге трубочистов.
У Смайка был нездоровый цвет лица, глаза неодинаковой формы, впалые щеки и длинная несимметричная челюсть, из-за чего лицо его казалось странно изогнутым. Он выглядел озабоченным какими-то проблемами, смотрел на посетителей как-то искоса, слегка отвернув лицо. На нем был длинный поношенный халат желтовато-зеленого цвета, из-под которого выглядывали бледно-желтая рубашка, брюки в черно-белую клетку и потрепанные тапочки, также клетчатые.
— Лига все еще платит за комнаты, — объяснил он, ведя их вверх по лестнице, — хотя они и пустуют. Я ничего не трогал. Вот, пожалуйста.
Он открыл дверь, за которой оказалась маленькая комната, где находились кровать, стол, стул, платяной шкаф и тазик для воды.
Бёртон вошел и осмотрел комнатку, взглянул на одежду в шкафу — рубашка, жилет, брюки, трусы, мягкие тапочки; на столе — расческа, оловянный солдатик и пакетик леденцов. С тазика свисала запачканная сажей фланелевая рубашка. Потрепанная книжка «Гибель Робин Гуда» лежала на кровати.
— Это комната Бенни Вимпера, — пояснил Смайк.
Появились два мальчика, наблюдая за происходящим из-за плеча хозяина. Суинберн улыбнулся им и спросил:
— Вы тоже трубочисты, ребята?
— Да, мистер, — ответил один из них.
Следующая комната, Якова Спратта, почти ничем не отличалась от первой. Из-под кровати выглядывали тапочки, над умывальником висело зеркало, на столе лежал изодранный блокнот с детскими рисунками, главным образом локомотивами.
Суинберн внимательно осмотрел свое отражение в зеркале.
— Я когда-то был натурщиком у прерафаэлитов, — промямлил он, — но сейчас
В последней комнате, где жил Раджиш Тхакарт, было полным-полно солдатиков, которых мальчик искусно вырезал из брусочков дерева. Его перочинный ножик лежал на столе рядом с потрепанной книгой на санскрите. Бёртон узнал «Бхагавад-гиту».
В шкафу было больше одежды, чем в других комнатах, в том числе маленький шервани — длинное одеяние, похожее на пальто, которое носят в Южной Азии. Очевидно, мальчик не забывал собственных корней, хотя был сиротой и находился далеко от родины.
Когда они вернулись в коридор, Бёртон остановился и задумался. Он взглянул на Суинберна, потом на двух маленьких трубочистов, прятавшихся за Эбенезером Смайком, затем опять поочередно вошел в каждую комнату и внимательно осмотрел обувь.
Выйдя, он неожиданно присел на корточки и задорно подмигнул обоим мальчикам. Суинберн усмехнулся, удивленный тем, как быстро жесткое выражение лица Бёртона смягчилось приветливой улыбкой.
— Парни, у меня есть два шиллинга, — сказал Бёртон. — Хотите заработать по одному на нос?
— А то! — хором ответили оба и встали перед Бёртоном, как солдатики. — Что угодно, мистер?
— Как тебя зовут?
— Чарли, сэр, а его — Нэд.
— Ну, Чарли и Нэд, ответьте мне на один вопрос.
— Да, сэр?
— Три мальчика, которые занимали эти комнаты, были высокого роста?
— Ага, сэр. Длинные, вот такие! — сказал Нэд, помахав рукой у себя над головой.
Бёртон удовлетворенно кивнул.
— А они были постарше вас?
— Ни капельки! Просто рослые, сэр!
— Молодцы, — подбодрил их Бёртон. — А теперь еще один вопрос. Если вы хорошо подумаете и скажете мне правду, я добавлю еще шесть пенсов каждому.
— О! — выдохнул Чарли.
— Знаете ли вы тех мальчиков, что недавно исчезли?
— Да, сэр.
— Я знаю, что большинство из них вернулись. Но я хочу спросить о тех, кто не вернулся.
— Яков, Раджиш и Бенни не вернулись… А еще Пол Келли, Эд Трип, Мики Смит, Лофти Сандерсон, Тико Крис Уильямс и Бен Прентс, — перечислил Чарли, загибая палец после каждого имени.
— И Обри Бакстер, — добавил Нэд. — Его схватили прошлой ночью.
— А эти мальчики, — продолжал расспрашивать Бёртон, — тоже были высокими?
— Еще какими! — воскликнул Чарли. — Это были самые высокие трубочисты в Лиге, да, Нэд?
— Кроме Обри, он был такой же маленький, как мы, но остальные… да, верзилы, это точно, — подтвердил Нэд.
— Спасибо, ребята, вот ваш заработок.
Бёртон вложил монеты в жадные маленькие руки, и дети мгновенно унеслись прочь, словно боялись, что Бёртон может передумать и потребовать деньги обратно. Он встал и повернулся к Смайку.
— Благодарю вас. Не будем больше отнимать у вас время.