Загадочный город
Шрифт:
На бирже труда Облонга считали либо излишне, либо недостаточно квалифицированным во всех сферах, кроме преподавания, где отсутствие хоть какой-нибудь рекомендации почиталось смертным приговором.
Стоявшая за стойкой женщина вручила ему потрепанную копию «Образовательного приложения» «Таймс» и с вежливой улыбочкой пояснила: «Никогда не знаешь, где повезет».
Он истратил два фунта из своих стремительно сокращающихся сбережений на маленький капучино и отправился в соседний парк. «Образовательное приложение» показывало большой спрос на специалистов прикладных наук и еще
Как и все, Облонг был наслышан о долине Ротервирд и одноименном городке, который, благодаря некоему причудливому стечению исторических обстоятельств, оказался автономией и не подчинялся ни парламенту, ни епископу – вообще никому, кроме собственного мэра. Было ему известно и о том, что Ротервирд славился враждебным отношением к внешнему миру: все путеводители настоятельно отговаривали от посещения города; история графства замалчивала все, что касалось этого места. По всему выходило, что это какая-то афера, – так заключил Облонг.
Тем не менее в то утро он все же отослал заявку, в которой отметил собственное желание «преподавать своим подопечным все исключительно новое, ничего избитого, никакого старья».
Каково же было его изумление, когда ему пришел незамедлительный ответ:
Дорогой мистер Облонг!
Нас крайне впечатлили Ваши взгляды и выбор приоритетов. Просим Вас прибыть для прохождения собеседования после Нового года, в 4 часа пополудни 2 января (перед началом учебного семестра в период каникул). Поездом Вы доберетесь до городка Хой; дальнейшая логистика путешествия лежит на Вашей ответственности.
Он проверил расписание поездов в поисковике и убедился в том, что сообщение с городом Хой было отличным. Станция оказалась на удивление старомодной, здесь даже любовно сохранили семафорную будку. Облонг остановил такси.
– В Ротервирд машины не пропускают, – ответил таксист и улыбнулся беззубой улыбкой.
– Но у меня назначено собеседование на четыре.
– Серьезно, в Ротервирде? Ты у нас, значит, архангел Гавриил?
– Я учитель.
– Учитель чего?
– Истории.
Таксист вновь изобразил ухмылку.
– Сядь на автобус до двенадцатимильного столба, а потом на шарабан.
– А почему я не могу взять такси?
– Шарабан приедет к автобусу, ни за какими такси заезжать он не будет. Извини, приятель, но Ротервирд – это особая песня. Автобусная остановка вон там.
Над обычной табличкой с расписанием автобусов была прикреплена еще одна: «Автобус сообщается с шарабаном до Ротервирда, остановка по требованию». Автобус, старый минивэн «Фольксваген», приехал через несколько минут.
– Ты садишься или как? – грубо прокричал водитель из окна. Облонг забрался внутрь.
Минивэн шустро мчался по холмам и проселочным дорогам до тех самых пор, пока не подъехал к огромному раскидистому дубу, закашлявшись после особенно долгого подъема. Облонг огляделся по сторонам. Ничего примечательного он не заметил. Водитель ткнул пальцем в направлении дерева:
– Вот это и есть двенадцатимильный столб, вон там начинается Ротервирдская долина, а с тебя, дружок, шесть фунтов.
Облонг расплатился. Минивэн исчез в облаке дыма, чтобы вернуться туда, откуда приехал.
Холмы со всех сторон освещало холодное зимнее солнце, и лишь лежащая внизу долина пряталась в тумане. Он стоял на краю гигантского котлована, на дне которого, притаившись, ждал Ротервирд, а в нем – собеседование.
Тот факт, что город так отчаянно сопротивлялся засилью современного транспорта, но вместе с тем настойчиво искал именно современного историка, показался ему занятным. Он услышал какой-то треск, а затем раздавшийся из ниоткуда голос, глубокий глухой бас, и обрывки песни:
Не всяк тот, что в бархат разодет, хорош,Дитя мое!Остерегайся тех, кто алчет серебра, не дерева,Дитя мое…Из дымки вынырнуло необыкновенное средство передвижения, напоминающее одновременно велосипед и легкий экипаж и приводимое в движение с помощью педалей, поршней и сообщающихся цилиндров. Сзади над двойной скамейкой нависал сложенный в несколько слоев козырек из брезента. Лицо водителя скрывали защитные очки, зато гриву огненно-красных волос спрятать было просто невозможно. На боку шарабана вычурным шрифтом, зеленой и золотой краской, было написано следующее: «Компания земельных и водных ресурсов братьев Полк», а чуть ниже виднелась приписка мелкими буквами: «Владельцы: Б. Полк (на суше) и Б. Полк (на воде)».
Проведя жирными пальцами по переду рубахи в масляных пятнах, водитель представился как Борис Полк.
– На семь минут опоздали, прошу прощения. Контакты отсырели, да еще видимость нулевая.
– Еще только три…
– Время равняется расстоянию, деленному на скорость. Не стоит путать меня с Бертом – мы хоть и близнецы, но он появился на пять минут раньше. Я – изобретатель, он – администратор; у него есть детишки, а у меня нет; я выбираю землю, а он предпочитает воду, что, в общем, занятно, потому что…
– У меня назначено собеседование – мое единственное собеседование…
– Собеседование! – воскликнул Борис и даже снял защитные очки, чтобы получше приглядеться к пассажиру. – Со мной такого не случалось с того самого лета… Оно еще было дождливым, в каком же году?..
– Собеседование назначено на четыре часа. – Облонг красноречиво взглянул на наручные часы. – На четыре, мистер Полк, а тут уж меньше часа осталось.
– Да что вы? Время равняется расстоянию, деленному на скорость, – это то же самое, что сказать, будто никакого расстояния и быть не может, особенно если вы будете продолжать тут стоять столбом, потому что в таком случае скорости не набрать.