Загадочный наследник
Шрифт:
— Не сомневаюсь. Вы действительно стали его кумиром.
— Нет, на это надежды мало, — уныло сказал Хьюго. — Мне никогда не удастся превзойти вас, поскольку я плаваю как топор, да к тому же страдаю морской болезнью, когда выхожу в море.
Винсент рассмеялся, но слабый румянец заиграл на его щеках.
— Боже правый, вы думаете, для меня это имеет значение? — сказал он резко. — Да ни малейшего!
Поскольку у Хьюго было достаточно времени, чтобы познакомиться с демонами ревности, он издал глубокий вздох облегчения и сказал:
— Эй, я рад, что вы это сказали. Я имею в виду то, что вас никогда не радовало, что парень во всем подражает вам, не говоря уже о сомнительном удовольствии
Подобный ответ возымел самое благоприятное действие, но, хотя Винсент улыбался, всем своим видом показывая искреннее удовольствие, он все еще злился на самого себя за эту мгновенную слабость, и его настроение, и так не слишком хорошее, нисколько не улучшилось. Ричмонда он терпел, но никогда не питал к нему никаких других чувств, восхищение мальчика скорее забавляло его, а не доставляло особой радости. Если бы Винсент приехал в усадьбу Дэрракоттов и обнаружил, что Ричмонд перерос свое юношеское обожание, это его ни в коей мере не взволновало бы, но когда он увидел, что взгляд Ричмонда все чаще обращается к Хьюго, то почувствовал укол ревности, которую он, как никто другой, считал совершенно иррациональной. Итак, из-за этой горькой зависти к своему братцу и кузену, чьи финансовые обстоятельства давали им независимость от лорда Дэрракотта, и негодования, что его, Винсента, обстоятельства ставили в положение, когда он был вынужден исполнять все капризы своего деда, Винсент так сильно разнервничался, что выносил напряжение, еле сдерживая свое раздражение. Гордость, как и расчетливость, требовали, чтобы он сохранял пренебрежительное равнодушие, и его обхождение с Хьюго было холодно и вежливо. Поэтому обычно непробиваемый великан был несказанно удивлен, когда два дня спустя, в один прекрасный вечер, Винсент быстро вошел в бильярдную и осведомился тоном, лишенным всякого выражения:
— Хьюго, где Ричмонд? Вы его не видели?
Клод, вздрогнув, промахнулся и возмущенно воскликнул:
— Черт тебя подери, Винсент! Какого дьявола ты врываешься сюда, когда тебе прекрасно известно, что мы играем? Любой принял бы тебя за любителя, а не за профессионала, каким ты себя считаешь. Только посмотри, что я из-за тебя наделал!
Винсент не обратил на брата ни малейшего внимания, его хмурый взгляд был прикован к лицу майора.
— Его нет в своей комнате, — сказал он.
Майор ответил на это взволнованное обращение таким пустым взглядом, что Винсент предположил, что Хьюго полностью лишен сострадания. Через мгновение майор спокойно произнес:
— Ну, еще довольно рано.
— Сейчас одиннадцать часов!
— Так поздно? — Похоже, Хьюго взвесил это известие, но покачал головой. — Нет, не думаю.
— Тогда где же он?
Клод, который слушал этот диалог с возрастающим гневом, спросил тоном человека, раздраженного сверх всякой меры:
— Да кому какое дело, где он? Черт побери, что это на тебя наехало? Прискакал, когда игра в самом разгаре, просто для того, чтобы осведомиться, куда подевался Ричмонд! Если он тебе нужен, пошевелись и отыщи его сам. Лично мне он не нужен, да и Хьюго тоже, а, кроме того, ты тут лишний.
— Да успокойся ты! — раздраженно бросил Винсент.
— Разве это не чепуха? — выдохнул Клод.
— Эй, лучше попридержите язычок! — вмешался Хьюго. — Я не видел Ричмонда с тех пор, как мы все ушли из столовой. Я думал, он пошел с вами в гостиную.
— Да, пошел. Он взял книгу, когда мы начали играть в вист, но очень скоро отправился спать. Не знаю, сколько тогда могло быть времени, но это было задолго до того, как Чоллакомб внес чайный поднос, — возможно, было половина десятого или около того. Я тогда не обратил внимания: он так зевал, что чуть челюсть не вывихнул, а моя
Винсент замолчал и сдвинул брови.
— Не может быть! — воскликнул его разгневанный братец. — Он приказал ему пойти спать? В жизни не слышал ничего более захватывающего! Ни за что на свете я не пропустил бы этого рассказа. На твоем месте я бы тоже отправился спать, поскольку если ты несколько перебрал, значит, перевозбудился, помяни мое слово. Есть вероятность, что к завтрашнему утру у тебя выступит сыпь.
— Черт бы побрал этого свежеиспеченного новобранца! — неожиданно сказал Винсент, проигнорировав реплику Клода. — Я ему покажу, как из меня делать осла!
— Вы думаете, это шутка?
— Мой маленький кузен Ричмонд оказался не так уж прост. Если бы он придумал какую-нибудь причину, чтобы удалиться, я был бы настороже, и ему это было прекрасно известно. Я спросил у него вчера, не попал ли он в беду. Удивительно — каждый раз, как я пытаюсь делать добро, оно оборачивается злом.
Хьюго слегка нахмурился.
— Не похоже, — сказал он. — Только не в этот час! Он что, последние мозги растерял? Винсент, вы только подумайте, какому он подвергается риску! Вы уверены, что Ричмонда не было в его комнате, когда вы отправились на розыски?
— Уверен: его там не было. Дверь была заперта, но я наверняка разбудил бы его, если бы он заснул, но из спальни не доносилось ни звука. С чего бы Ричмонду не открывать мне?
— Это я могу тебе сказать, — вмешался Клод. — Лучше бы я постучал в его дверь.
Хьюго отложил в сторону свой кий, подошел к окну и раздвинул тяжелые занавески.
— Облачно. Вот-вот пойдет дождь, — сказал он. — Ричмонд говорил мне, что иногда по ночам выходит на рыбалку на своей яхте. Я не специалист в ловле морской рыбы. Есть ли вероятность, что он отправился на рыбалку сегодня ночью?
— Одному Богу известно, — пожав плечами, ответил Винсент. — Сам бы я не поехал: меня не забавляет перспектива промокнуть до костей. И я не стал бы совершать прогулку на яхте, когда луна в облаках. Но я — не Ричмонд. Так, значит, он выходит в море по ночам? Интересно, почему он мне никогда не рассказывал об этом?
— Возможно, опасался, что вы положите этому конец.
— Я бы сказал, что опасаться ему нужно было скорее вас, а не меня, однако это не остановило его — он же вам рассказал.
— Ричмонд сообщил мне об этом, когда я поинтересовался, почему он всегда запирает двери. Я ему не поверил, но, похоже, он сказал правду.
— Возможно, но… Хьюго, мне это не правится. Черт побери! Что задумал этот отчаянный сопляк?
— Чтоб мне провалиться, не знаю! — сказал Хьюго.
— Никогда еще не доводилось мне встречать более тупоголовую парочку глупых простофиль! — воскликнул презрительно Клод. — Черт возьми, если юноша вышел погулять, то ясно как дважды два, что он задумал. И должен сказать, туго бы ему пришлось, если бы он не мог время от времени удирать и пускаться во все тяжкие, не поставив вас, сующих нос не в свои дела и поднимающих шум по пустякам, в известность. Послушать вас, так можно подумать, что он отправился грабить почтовую карету! — Тут Клод увидел, что оба его слушателя вытаращили на него глаза, и добавил с воодушевлением: — И не стойте тут и не пяльтесь на меня, словно вы никогда не подозревали, что у молодого парня могут быть амурные дела, потому что они делаются в темноте, черт вас побери!